Кирилл Кащеев - Спасти дракона

Ирка сиганула на обезоруженного безголового. Тот выдернул нож из-под повязки на бедрах, но было уже поздно. Со всей силой разъяренного оборотня Ирка врезала ему коленкой в живот. Ну а что по ходу дела еще и зубы выбила – так все претензии к собственной анатомии! От боли безголовый согнулся, и Ирка навернула ему сцепленными руками… ну, хотела-то по загривку, но вышло по спине.

Шороха она не слышала, просто сзади воздух шевельнулся. Ирка шарахнулась в сторону… и вылетевшее из-за куста копье вонзилось в ее противника точно между плеч, туда, где у обычного человека начиналась бы шея. Угорь в руку толщиной впился в безголового зубастой пастью. Вопя, из кустов сыпанули вооруженные копьями безголовые. Ирка метнулась за ближайший ствол. Штук пять копий со стуком вонзились в дерево… пять извивающихся угрей принялись со скоростью бензопилы вгрызаться в мертвый ствол, норовя добраться до Ирки. Мелкая древесная пыль клубилась облаком… из ствола с гневным гудением вылетел очередной мушиный рой, с воем заходящего на посадку бомбардировщика пошел на безголовых. Те завопили, вскидывая свои копья – челюсти угрей распахнулись навстречу мухам.

– Ну пока все заняты… – Ирка подпрыгнула, взлетела и приземлилась прямо в толпе. Отчаянный безголовый ринулся ей наперерез. Ударом когтей она располовинила его копье: половинки упали, одна так и осталась деревянной, вторая задергалась, норовя дотянуться до Иркиной ноги судорожно разевающейся пастью. Обезоруженный безголовый попытался схватить Ирку за горло. Она отшвырнула его прочь – прямо в свисающий с ветвей белесый лишайник. Тот мгновенно скатался, как ковровая дорожка, заматывая жертву внутрь себя. Из свернувшегося кокона закапала кровь. Донесся глухой вопль… и на землю посыпались голые, начисто обглоданные, очень похожие на человеческие кости. Разве что черепа не было.

Ирка этого уже не видела. Прыжок, кувырок – и она добралась наконец до своей сумки. Ценней этой сумки у нее здесь ничего не было! Перекатом ушла от очередного копья и на остатках полетной мази взмыла в воздух. Брошенные рубаха и сапоги так и остались валяться под мертвой сосной.

Очередной безголовый кинулся на нее с нижней ветки. Ирка полоснула его когтями по груди… получилось – по глазам. Вопя от боли, безголовый свалился вниз, а Ирка полетела над землей. Сумка на плече едва не цеплялась за торчащие корни. Перекинуться не могло быть и речи – громадная крылатая борзая, в которую превращалась Ирка, застряла бы в густом сплетении корней, лишайника, колючих ветвей. Свисающие до земли занавеси лишайника стремительно сворачивались, торопясь убраться с Иркиного пути. Кажется, местная живность признала ее несъедобной и теперь не желала иметь с ней дела. Чего не скажешь о местных… хм, разумных обитателях. Отмахавшиеся от мух безголовые с ревом неслись за Иркой, проламываясь сквозь сухой подлесок и перескакивая выпирающие из земли мертвые корни.

– Чего привязались? Мало что безголовые, похоже, еще и безмозглые! – завопила Ирка и пнула ногой по ближайшему дереву. Очередной рой мух, жужжа, выметнулся наперерез погоне. Ирка рванула лишайный занавес. Лишайник легко отделился от ветки, и блеклое полотнище полетело навстречу преследователям. Проломившихся сквозь рой безголовых накрыло, они дружно заорали… и прямо с деревьев на Ирку посыпались новые противники. Растопырившийся, как парашютист, безголовый свалился Ирке на плечи. Невероятно мускулистые руки сомкнулись у нее на горле, под тяжестью врага Ирку вколотило в землю.

Преследователи разразились ликующими воплями, размахивая копьями над несуществующими головами. И снова заорали – изумленно и испуганно. Черноволосой девчонки больше не было – громадная черная борзая трепала своего противника за ногу, точно игрушечного пупса. Подбросила в воздух… Безголовый отлетел в сторону, сшибая своих товарищей, как кегли.

– Ар-р-р! – псина взбрыкнула, будто норовистый конь. Двое безголовых, подбиравшихся к ней сзади, улетели в смертельные объятия лишайника. Борзая крутанулась на месте. Громадные клыки скалились, заставляя безголовых шарахнуться назад. Борзая с вовсе не собачьей, а скорее кошачьей ловкостью сиганула на ствол дерева, оттолкнулась лапами, перелетела на соседний, на лету снова преображаясь в черноволосую девочку. Ирка повисла на ветке и рванула вверх, наполовину подлетая, наполовину карабкаясь.

Безголовых ничто не могло смутить надолго! Они уже очухались и мчались следом с обезьяньей ловкостью.

– Блин, ну чего вам надо?! – Ирка перескочила веткой выше, оттолкнулась… и в высоком прыжке взвилась в сумеречное небо. Спасительный край обрыва был рядом, рукой подать!

Ирка выпустила крылья: летать на них в человеческом теле неудобно, но вот планировать, помогая уже почти выдохшейся полетной мази, – запросто. Ирка нырнула над острыми голыми верхушками деревьев, поймала ветер и понеслась к скальному обрыву. Сзади раздался разочарованный вой. Будто кусты ягодами, верхушки мертвых деревьев были усеяны безголовыми. Физиономии их злобно гримасничали – шевелились длинные носы, злобно щелкали челюсти над трясущимися от бешенства животами. Здоровенные кулаки грозили Ирке вслед.

Она не выдержала, заложила вираж над ярящимися преследователями и демонстративно попилила ребром ладони у шеи:

– Что, совсем головы потеряли, придурки?!

Ответом ей был совсем яростный вой, и десятки копий взвились в воздух. Ирка завалилась на крыло, вильнула в одну сторону, в другую, пропуская копейные залпы, и понеслась дальше к обрыву.

Легчайшее марево, совсем как то, что висело над круглым озером, вспорхнуло над Мертвым лесом. Голые ветви едва заметно зашевелились – выпрямляясь и втягиваясь, как ложноножки гигантской амебы. Марево поднялось выше, вкрадчиво коснулось перьев на Иркиных крыльях… и те неподъемной тяжестью повисли на плечах – мокрые насквозь! Ирка забилась в воздухе, пытаясь выровняться. Марево щупальцем обернулось вокруг нее. «Куда спешишь? Зачем торопишься? – вкрадчиво шелестнуло, словно в давно исчезнувших листьях мертвых деревьев прошуршал ветер. – «Тебе здесь будет хорошо…»

Затихнуть, скользнуть по потокам ветра, закутаться в крылья – и наступит покой-покой-покой… Родные, неуловимо знакомые сильные руки обнимут ее, укачивая, как маленькую. Ирка тихо рассмеялась: в ее мире никто не понимает, как надо жить, все бегают, суетятся, даже покойники и те не лежат спокойно.

Картинки, яркие, как наяву, вспыхнули перед глазами: темная улица, и шагающие по ней мертвецы, и взмывающий над ними серебристо-стальной дракон. Желтый глаз с вертикальным зрачком вперился в Ирку, сменился человеческими глазами, переменчивыми, как море, и улыбкой на бледном мальчишеском лице. Рассыпаясь хрустальными брызгами, рухнул водопад, закружились светлые волосы Таньки, полыхнул алый плащ Богдана, бабка строго погрозила пальцем…