Пожиратель душ в Оксфорде - Нэнси Уоррен
Мне вдруг стало жарко, и я почувствовала приступ клаустрофобии. В голове всплыли кошмары, которые снились мне на раскопках. Папа, кажется, тоже о них вспомнил.
– Дочурка, ты в порядке? Ты вся бледная – прямо как после ночного кошмара в Египте. Ну и сны у тебя там были! Помнишь?
Попробуй такое забудь! Тот ужас, от которого вскакиваешь в постели и начинаешь кричать…
– Она всегда была чувствительным ребенком, – добавила мама. – От близости древних могил разыгрывалось воображение.
Во снах мне являлись саркофаги и гробницы – но изнутри. Тут я вспомнила о девушке в зеркале и спросила:
– В жертву принесли молодых женщин?
– Бесспорно. Средний возраст тех, кто там захоронен, – двадцать лет, и в этой гробнице больше женских скелетов, чем мужских.
Да, девушке в зеркале было примерно двадцать. Меня пробрала дрожь.
– А с этой царицей и ее захоронением не связано никаких проклятий?
Родители переглянулись. Затем папа ответил:
– Без проклятий, как правило, не обходится. Например, без надписей вроде: «Тот, кто потревожит покой усопших, погибнет страшной смертью». Однако ничего необычного не припоминаю. А ты, дорогая?
Мама поморщилась, как и всегда, когда сильно задумывалась.
– Эта царица была на редкость суеверна. Она всегда держала при себе юную жрицу – девушку, которая могла толковать ее сны и, предположительно, предсказывать будущее.
– А как ее звали? – спросила я, стараясь не нервничать, но голос у меня дрожал.
Папа покачал головой.
– Люси, милая, там было мумий двадцать. Я не помню их имен – мы только-только начали описывать находку.
– Меритамон, – сказала мама. – Дочь Аменемхета, Верховного жреца Амона. Присоединиться к царскому двору для нее было большой честью. Несомненно, отец дал ей советы по толкованию снов и научил придумывать обобщенные пророчества – гадалки и по сей день пользуются такими приемчиками.
Мама сделала вид, будто держит в руках хрустальный шар, и произнесла замогильным голосом:
– Скоро явится тебе прекрасный высокий незнакомец! Тебе предстоит долгое странствие! – Она рассмеялась и покачала головой. – Люди так легковерны – что тогда, что сейчас…
Бабушка рассказала мне, что мама обладала магическими способностями, но отрицала это. А еще она говорила, что из-за этого мама уязвима перед темными силами – они могут обратить скрытую в ней магию против нее. Может, это и произошло в Египте? Что-то точно случилось – и в результате я стала владелицей проклятого зеркала.
Меритамон предсказала мне вовсе не встречу с высоким красавчиком или дальние странствия – против этих пророчеств я ничего не имела. К сожалению, она нагадала мне смертельную опасность. Зовите меня легковерной сколько угодно, но в правдивости прорицания я не сомневалась.
* * *
Родители очень устали от перелета, поэтому мы решили поздно пообедать (или рано поужинать) в местном пабе – по воскресеньям там подавали жаркое. Пожалуй, я могла бы и сама сообразить простой ужин, но не хотела, чтобы родители встретились с бабушкой. Пока не предупрежу бабушку-вампиршу, что приехала ее здравомыслящая дочь, придется держать их подальше друг от друга.
Я написала Рейфу – рассказала ему о приезде родителей и попросила не пускать бабушку наверх. Однажды мама узнает, что ее мать – вампир, но сейчас она точно к этому не готова. Ее околдовали и использовали для перевозки проклятого артефакта – хватит ей пока потрясений.
Паб «Бишоп Митр» располагался в верхней части Харрингтон-стрит, напротив продуктового магазина. Подавали там все, что положено в британских пабах: говяжий пирог с почками, рыбу с картофелем фри, макароны с сыром, сосиски с картофельным пюре и несколько блюд для вегетарианцев. А по воскресеньям здесь, по одной из моих самых любимых британских традиций, готовили особые обеды. В этот день недели паб предлагал ростбиф с йоркширским пудингом, печеным картофелем и овощами, а также свиное, куриное или, как вариант для вегетарианцев, ореховое жаркое.
Родители вновь надели теплые куртки. Я переживала, что в толстом свитере быстро перегреюсь, так что сменила его на замечательную красную шаль – мне ее связал Теодор, бывший полицейский, обращенный в вампира. А еще я надела лучшие джинсы и простую белую рубашку.
В пабе было множество обедающих семей и компаний друзей. Я уже достаточно долго прожила в этом районе, чтобы узнать пару присутствующих. Например, Бесси Янг – инструктора по йоге, а также ее подругу – доктора Аманду Сильвестр. Я поздоровалась с ними и представила их родителям. Мама с большей вероятностью пойдет к врачу, с которым знакома лично.
Мы отыскали тихую нишу и сели за столик. Папа пошел к барной стойке сделать заказ: красное вино мне, белое – маме и британское пиво – ему самому.
За обедом мы разговорились. Родители спросили, что нового дома – то есть в Бостоне, где мы уже несколько месяцев не были. Я задала им тот же вопрос. Мы общались с разными людьми и поэтому рассказали друг другу совершенно разные истории – пусть и полученные от кого-то еще.
– Как там Тодд? – наконец спросила мама.
С Тоддом мы встречались два года. Наверное, мои родители предполагали (но не надеялись), что в итоге я выйду за него замуж. Однако оказалось, что парень изменял мне с коллегой. Однажды я их застукала. Это один из тех стереотипов о современных отношениях, которые, как ты считаешь, не про тебя, но они оказываются правдой. После этого мы с моей лучшей подругой Дженнифер перестали называть его по имени – теперь он просто Тот.
– Дженнифер сказала, что девушка, с которой он мне изменял, его бросила. Тодд отправил мне несколько электронных писем, но я удалила их не открывая.
– Лучше уж любить и потерять и все такое, – с чувством произнес отец.
– Тодд просто не мог найти свою старую кофту и спрашивал, не у меня ли она.
Конечно, приятнее было думать, что он хочет меня вернуть, – тогда я бы послала его на три буквы. Трудно осознавать, что с парнем, как он, я провела два года жизни, которые уже не вернуть.
– Что ж, в мире полно других парней. – Папа перешел к следующей заезженной фразе в списке.
– Эх, Джек, – вздохнула мама, – ты и не знаешь, как у молодежи сейчас с этим обстоит. Все эти сайты и приложения для знакомств… Разве так можно найти любовь?
– Поехали в Египет! – выдал очередную гениальную идею папа. – Там интернет почти не работает, а молодых людей – как грязи.
– Вот только все они археологи.
Я шутила, но не совсем. Я любила родителей, но жить, как они, не могла.
После основного блюда никто не отказался от десерта. Я выбрала липкий ирисовый пудинг, мама – пудинг из хлеба с маслом, а отец, не любящий сладкое, заказал крекеры с сыром и еще одну кружку пива.
В семь мы вернулись домой и сели смотреть новости по телевизору. К девяти и мама, и папа уже зевали.
С переезда в Оксфорд я ночевала в комнате для гостей – там же, где и всегда, когда бывала у бабушки. Ее спальня была просторнее, но перебираться туда мне не хотелось: это казалось неправильным, ведь бабушка все еще была с нами. Пусть она и не спала в этой комнате, а переместилась в великолепное подземное общежитие для местных вампиров. Оно располагалось прямо под «Кардиналом Клубокси», поэтому мы с бабушкой часто виделись.
Я была полностью довольна своей комнатой и потому уложила родителей в бабушкиной. Я не знала, сможет ли мама уснуть в комнате недавно умершей матери, но она сказала, что ей так даже спокойнее. Я постелила свежее белье, нашла чистые полотенца и пожелала родителям спокойной ночи. Вскоре в их спальне
