Кровавая Мачеха (СИ) - Ольга Ружникова

— Ты? После того, как потащил Беллу умирать в этот проклятый особняк, набитый черными жрецами, как рыбацкая бочка — кильками?

— Я рассчитывал ее спасти, но ты прав: никаких гарантий не было. Тогда я спасал свою дочь ценой жизни чужой. Витольд Тервилль, я не претендую на благородство. Но и Виктор Вальданэ — не благороден. Подумай об этом. Благороден Анри Тенмар. В этом я уверен. Я говорил с ним и именно с ним я заключал договор о мире. Анри Тенмару я доверяю. В отличие от Виктора Вальданэ. Потому и прошу тебя отправиться в Тенмар, а не прямиком к нынешнему королю Эвитана. Тем более, они у вас там слишком часто в последнее время меняются.

И не одну страну тебе это не напоминает, а, император Мидантии без году неделя?

2

Течение широкой реки бурным не назовешь. Но по ту сторону не видно берега. Только бесконечная толща воды.

А уж что в ней водится… Оно запросто и брошенный камень схарчит — не подавится.

Плохо, что здесь кругом — топи. Без умелого проводника из местных не пройдешь. Сохранился только небольшой пятачок холмов. По странному совпадению — вокруг подземного хода. Почти ровным кругом. Будто чем дальше — тем слабее… сила круга.

Больше нигде холмы в этой местности не сохранились. Даже совсем низкие. Стоптались, осели. Но, по словам престарелого местного жителя, некоторые из них он еще помнит — «когда был совсем мальцом».

А переправляться через эту широченную Реку — нужно быть конченым самоубийцей. Даже если забыть обо всё более явной вони.

Что здесь гниет, теперь более чем очевидно. Река.

— Здесь время безумно, — вещает старик, встреченный ими почти у самого выхода из пещеры. И лишь чудом не убитый Витольдом Тервиллем. — И мир безумен. Здесь властвует Кронос. Древний забытый бог.

Раз безумный — может, его и следовало забыть? А тут зачем-то вспомнили и откопали.

Поклонник древнего бога явно не боится никого. И даже не удивился появлению незваных гостей — невесть откуда. Рожденным здесь пугаться уже нечего.

И не спросил про подземный ход. Видимо, не важно. Не ему, ни встреченным на узких соседних тропах туземцам. Им, в отличие от Евгения и его спутников, не страшно, что приречные тропы полузатоплены. И ступать приходится чуть не по колено в воде. Ну… у кого есть колено.

А что удобно старику, Евгений пока поостережется спросить. Внешне он ничем не отличается от них самих, но вдруг только внешне? Да и без одежды, пусть старой и бедной, они его не видели. А босиком ветхий с виду старец здесь ступает смело.

Но зато ясно, почему в эту удаленную провинцию десятилетиями никто не рвется наместником. Достаточно взглянуть на местных жителей.

Но хоть в жертву принести никто не пытается — уже хорошо. Как и особо приблизиться. Держатся шагах в десяти — самые смелые и любопытные. Не то чтобы боятся — может, они тоже считают людей каким-то другим видом? Евгений не удивится уже и этому.

И всё же кто тогда старик? Вроде бы человек, а понять, что внутри, — не в силах Евгения. Того зла, что исходит от змеежрецов, не ощущается — уже повезло.

Арабелла Вальданэ и Витольд Тервилль упорно держатся рядом. Не отступают. Не на тех напали.

Да и лучше здесь лишний раз не бегать. Можно нарваться и на кого поопаснее… местных жителей. Они хоть мирные. Пока. Или просто пришельцы из Гелиополиса еще не всех тут встретили.

Но пока кого здесь бояться — этого древнего деда? Он сам — всё же не колдун, иначе уж точно сбежал бы в другое место. Почти хоть куда. Вряд ли проводник через топи нужен уроженцу здешних мест.

А все прочие и сами подойти не пытаются. И даже молчат.

Но, возможно, не все — потому что нет настроения разговаривать с чужаками. Или даже с местным старцем.

Кто-то говорить еще и не может. Или уже.

Интереснее другое: согбенный старик столь дряхлых лет уже точно больше съедает, чем способен добыть. Но он жив и пользуется у своих каким-никаким уважением.

Но при этом даже не попытался стребовать с незваных гостей из-под земли плату за свои услуги. Даже если золото тут никому не нужно, мог бы попросить ответными услугами. Тех же кореньев накопать, к примеру.

— Эти топи меняют тех, кто здесь рожден. Рано или поздно, — продолжает старец.

К нему издали прислушиваются и местные. Кто может. Вон двое пошевелили отростками на затылке.

Арабелла чуть усмехается. Она выглядит совсем отрешенной. Слишком уже много видела. И тоже разучилась удивляться. И уж тем более — ужасаться. Что мертвецы, что Дети Ночи, что черные жрецы, что искалеченные безумцы или еще какие чудовища. Или правитель Мэнда.

А заодно — жители Мидантии. В том числе, сам Евгений.

Настоящие монстры внешне от людей не отличаются. К этому Евгений сам привык еще с детства. А Юли — даже еще сильнее, чем он… Потому что кое-кто не слишком пытался ей помочь, когда она отчаянно в этом нуждалась. И была слишком горда, чтобы просить.

— Откуда здесь всё это? — всё же не выдержала первой Арабелла. Вполголоса. — Почему? Что с Рекой? В чём причина? В каких-нибудь гиблых, отравленных болотах? В едких испарениях? Или здесь падали ядовитые камни с небес?

— Никто не знает точно, — ровно ответил старец. — И никто сюда не забредает… похоже. Кроме нас. И теперь — вас.

— Как мы вообще могли попасть так далеко от столицы? — устало вздохнул Витольд. — Под землю-то мы провалились там. И не тысячу же миль под землей прошагали.

Евгений заранее не успел предупредить спутников держать язык за зубами, а теперь — поздно.

— И в Темных Путях змеиных жрецов еще никто не разобрался — мудрый старец тебе сейчас это подтвердит, — вполголоса съязвила Белла.

Но ее услышали. И, похоже, даже не обиделись.

И не удивились.

— Змея — тоже древнее божество, — и в самом деле строго подтвердил старик. — Просто не наше.

— Это не их пути, — возразил Евгений. — Иначе подземная дорога спасла бы своих служителей и убила нас. В любом случае сейчас мы хотя бы на поверхности. Уже повезло. И это — моя страна.

А не Мэнд с его утонувшей столицей, к примеру. И не восточный Шахистан. Не говоря уже о заморских Ганге или Хеметисе.

Всё же под водой они не шли. Если бы сверху над головой плескалось море,