Кровавая Мачеха (СИ) - Ольга Ружникова

Не только для них, но гигантской ядовитой рыбе или кальмару взамен на жизнь и право прохода предложить действительно нечего.

Евгений вдруг поднял руку, призывая к тишине.

— Сюда спешат.

Теперь и Витольд с Беллой различили шум и крики. Много мужских голосов и испуганный девичий. В сонной тишине местных молчаливых обитателей это кажется особенно диким.

— Это охотники? — быстро уточнил Евгений.

Что они тут творят — в собственном лагере?

— Нет. Это чужаки.

Значит, здесь есть люди. Настоящие — не такие, как соплеменники старика. Значит, можно выбраться и иначе, чем пробираясь к морю. Какими-то неведомыми тайными тропами.

А еще всё это значит, что люди здесь — куда опаснее любых тварей. Но как раз здесь — ничего нового.

— Белла, за спину, — скомандовал Витольд.

Император встал с ним плечом к плечу без всяких напоминаний. А вот старик даже не дрогнул. И не встревожился.

— Они — чужаки, но нам не враги, — мягко возразил он. — Каждый сам по себе. Они знают и соблюдают обычаи. Главное — не мешать им.

Не мешать? Тервилль невольно сжал кулаки. Принцу Гуго Жирному тоже никто не мешал. Тоже придерживались обычаев. И даже эвитанских законов, чтоб им.

А сюда этих «свинопринцев» мчит, похоже, целая шайка. В погоне за одной девчонкой.

Тервилль переглянулся с Евгением, и тот коротко кивнул. Но еще раньше оживилась Арабелла, на миг напомнив себя прежнюю — еще времен Веселого Двора Вальданэ и Аравинта. Зачинщицу почти всех забав, проделок и веселых игр.

— Так нас сейчас ждет хорошая драка за правое дело?

«Нас» — это кого? Она тоже собралась лихо драться, или в компанию теперь на правах боевого товарища принят на равных император Евгений Мидантийский? Оба варианта — один другого чище, но второй хотя бы безопаснее для Беллы. Сейчас.

Глава 4

Мидантия, окрестности Гиблой Реки.

1

Спасенной девчушке — не больше тринадцати. Те, кто ее преследовал — старше ненамного. Здесь не край долгожителей. Даже среди знатных. Впрочем, лично ни одного из них пока встретить не довелось. В погоне участвовало откровенное отребье — в старых, ржавых доспехах, грубых кожаных куртках, да и оружие у них явно из прошлого века. А то и из позапрошлого.

И мылись они явно не слишком часто.

Кажется, одного из них Витольд ранил серьезно. Того, кто и зацепил его самого клинком по плечу.

Вокруг мерный шум гнилой воды… и голосов тех, кто в ней живет. А еще их плавников, щупалец и прочих… отростков. Жуткое плюханье по воде и вязкой ряске.

Надолго ли этот многовидный бестиарий от них сбежал? И как скоро вернется?

Впрочем, часть из них разумны. Вообще или всё еще.

А те, что забыли родство, пока не вылезают из Реки. Пока. Лень. Находят себе добычу и в воде. Там ее водится много.

Никто ведь не знает, нет ли у них привычки порой выбираться поохотиться? Особенно по ночам, а ночевать тут придется.

— Ты ранен, — Арабелла пытается хлопотать вокруг Витольда, тот лишь отмахнулся: царапина. Просто глубокая.

Но ни кость, ни крупные жилы не задеты, так что зарастет как на собаке. Всегда зарастало.

Сейчас согреется вода, и можно будет нормально промыть рану. Ну, если кипячение поможет мутной влаге из этого родника.

Зато старик показал, что даже здесь иногда разжигают костры. Или хотя бы один.

И зато в этом кипятке можно как-то прополоскать кусок рубахи и тут же на костерке высушить.

А стрела лишь прошила мякоть плеча. Заживет легко.

Мази нет, и спиртного не осталось, но проводник рекомендует травы. Местные. Остается лишь поверить.

Старик-проводник протягивает спасенной потертую флягу с какой-то местной травяной дрянью. Девчушка опасливо оглядывается на Евгения. Тот уверенно кивнул, и рыженькая растрепанная девочка торопливо потянулась к настою.

Именно император вытолкнул малышку из-под стрелы. И теперь на него смотрят два огромных синих восторженных юных глаза.

— Чего они хотели? — уточнил Витольд. — Сожрать ее? Принести здесь в жертву? Зачем ее загоняли в Реку?

И тут же от души обругал себя, когда тоненькая, как хрупкий стебелек, спасенная девчушка содрогнулась и пугливо дернулась к Евгению. Знала бы, кто он такой!

Арабелла тянется к местной туго плетеной корзинке с водой. Как ни странно, но та не загорелась. И воды не вытекло ни капли.

А котелков у них тут не водится. И с собой Витольд прихватить не догадался, вот незадача.

— Нет, — привычно мерным голосом ответил старик. — Стрелять они начали, потому что вмешались вы. Девочку хотели просто сделать одной из нас. Раз уж отправили к нам навсегда. Ее загоняли всего лишь на мель, не на глубину. Река довершила бы свое. Как и укусы мелких… Потерявших Разум.

— Зачем⁈

— Так решили старейшины Неизмененных. Так велят их обычаи.

— Что за мрак?

Что тут вообще творится — в этой стране? У Мэнда хоть была соответствующая репутация.

И стоит ли удивляться, что черные дохлые змеи, потеряв тот самый кровавый Мэнд, первым делом ринулись именно сюда?

— На девушке увидели неотвратимые знаки грядущего превращения. Значит, ее уже не спасти. Осталось только помочь прижиться здесь. Мы много раз пытались объяснить Неизмененным, что совсем не нужно для этого окунать кого-то в Великую Реку. Достаточно отправить его сюда, и время и воздух свое возьмут. Рано или поздно. От этой судьбы не уйдешь.

Значит, дышать местными парами и впрямь нельзя!

— Это твое царство, император Мидантии, — едко усмехнулся Вит. — Твоя империя мрака и ужаса.

— Не совсем так, — уже привычно мягко возразил император Евгений. — У Мидантии полно своих грехов, но царство мрака и ужаса пришло из Мэнда. Здесь — не оно. Это совсем другое… изменение.

— Ты уверен?

Яд в воде, яд в воздухе. И в крови живущих в этой Бездне людей. Крови, уже смешанной с водой Гнилой Реки.

И даже бодро вещающий местные прописные истины старик — безумен, хоть с виду и кажется нормальным. Внешне.

И еще неизвестно, что польет с этих туч, когда они наконец лопнут. Испаряется-то туда всё прямиком с отравленной Реки.

— Да. В тех, кто здесь обитает, зла не больше, чем в обычных людях. И между собой они столь же разнятся. Взгляни на них.

— Не хочу взглядывать. Уже насмотрелся. А на тех, что уже переселились в Реку, смотреть и вовсе