Денис Субботин - Огненный дождь

Все это сознавали, у трибуна почти сразу появилось несколько сторонников. Пока молчаливых – стратиг не сказал своего слова, а без этого мнение остальных – лишь мнение и не больше. Тем больше ожидали слов кира Романа. И тем неожиданнее был его ответ… Хотя почему неожиданен? Пора уже было привыкнуть, что стратиг – самодур!

-Мы не будем договариваться о сдаче! – тихо, но твёрдо сказал стратиг. – Видимо, Господь не желает больше нашего пребывания на земле. Раз так – примем смерть как и положено настоящим воинам! С честью! Трусам же среди нас – не место! Арифмарх Фома, прими у трибуна Ликуса ворота. Ликус, ты, как воин достойный, будешь охранять помои и нужники! На восточной стене!

Ликус – лицо горит огнём, тёмные глаза превратились в щёлки, ещё несколько мгновений стоял, словно не верил. Не дождавшись продолжения, под непрекращающиеся смешки товарищей, пошатываясь и понурив голову – вышел прочь.

-Так на чём мы остановились?..

Договорить не успели. За дверью послышался грохот чего-то тяжёлого, обрушившегося на мраморные плиты пола, тревожные крики, топот множества ног… Ворвавшийся внутрь стратиот из отборной когорты – как раз Ликус был её командиром – выглядел потерянным и даже пошатывался. Голос был испуганным:

-Кир стратиг, трибун…

-Что - трибун? – неприязненно переспросил стратиг. – В обморок упал, что ли?

Слева, со стороны, где стоял Фома, послышался приглушённый кулаком смешок.

-Нет! – горько возразил воин, протягивая вперёд залитые красной липкой жидкостью руки. – Он дал мне свой меч, велел направить остриё ему в грудь… А потом бросился на него! Я не успел убрать лезвие!

Стратига перекосило:

-Он умер?!

-Сразу! – горько подтвердил воин, молодой и безусый юниор, чуть не плача. – Слова не сказал…

-Не понимаю… - пробормотал стратиг. – Зачем?!

-Ты оскорбил его, кир Роман! – тихо ответил аларх Деметрий за всех остальных, молчавших подавленно. – Он – славный воин… Был. И не трус. Я вот – трусом отказался, поддержать его не решился! А ведь он был прав…

-Я уже решил! – упрямо набычился стратиг. – Идите все, выполняйте приказы! Аларх Деметрий!

-Да, стратиг?..

-Ты – останься! Поговорить надо!

Аларх, независимо пожав плечами, нехотя развернулся. Намеренно чётко, по-гвардейски. Если уж стратиг хочет с ним побеседовать, надо подчеркнуть, что не он на эту беседу нарывался…

-У меня дело к тебе и твоим молодцам! – выждав, пока закроется дверь за последним трибуном, сухо сказал Роман Гардус, отходя к окну. – Дело, какое может выполнить только твоя ала! Возьмёшь ещё вторую… Надо попробовать вырваться из города!

Аларх медленно осел на скамью.

-А Селену с неба тебе достать – не надо? – тихо спросил он. – Или, допустим, снега с вершины самой высокой вершины в Златогорье?

-Нет! – покачал головой стратиг. – Это – заведомо невыполнимо. И то, что я тебе поручаю – тоже. Но здесь есть шанс… Ночью, через знакомые улицы города, когда этого не ожидают, конница сможет прорваться! И – опять же, ночью и через знакомые места – уйти от погони. Гардарам здесь каждая тропка внове, а мы по этим тропкам три месяца ездили! Ну, что скажешь?!

Аларх почесал затылок:

-Что скажу… Скажу, что ты велик, стратиг! Это – шанс и прорываться я буду. Только уж не обессудь, обузу не возьму. Отберу только лучших, у кого ещё не иссяк в душе викус! Прорываться – к Фронтиру?

-К Анфиносу! – немедленно ответил стратиг Роман. – И надо поспешить. Ночь коротка, а поутру они возьмут замок в крепкое кольцо. Если сможешь, порушь катапульты. С ними – нам конец!

-Вот этим и займётся обуза! – ухмыльнулся, разглаживая длинные усы маленький и толстый смельчак. – Ладно, пошёл готовиться к прорыву…

-Да хранит тебя Господь и Пречистая Роза! – истово прошептал стратиг. – Прощай, друг!

Смущённый таким расположением аларх неловко поклонился и вышел. Что-то пробурчав напоследок…

12. Ярослав. Базиликанский прорыв. Замок Сальма. Ночь на 7 месяца Вересеня.

Ночь в горных местностях обрушивается оглушающе – вот только что было светло, и уже – темнота, хоть глаз выколи. Впрочем, вокруг замка было светло, словно днём – дружинники на прилегающих улицах спешно строили засеки, жгли костры… Столовались, кстати говоря – как без этого… Кое-где уже и песни слышались – пока протяжные, мирные, тихие… Ярославу было не до отдыха. Сотня сильно пострадала при штурме, и хотя убитых было на удивление мало, раненных хватало. Даже сам он не обошёлся без царапины, а Жароок и Некрас выбыли насовсем. Жароока пришлось списать в обоз – руку не смог спасти сам ведун Добробог. С Некрасом разговор был особый… Некрас струсил, и это вспомнилось после боя. Трусость его десятка – тут не было несогласных, чёрным пятном легла на всю сотню. Потому весь десяток – под ропот десятников – разогнали по остальным, а на место их набрали новых, из тех десятков. Во главе – тут взвыл Яросвет – сотник поставил Ждана. Ещё и напутствовал его соответствующе… С десятником Некрасом поступили жёстче. Вряд ли заслуживал такой доли, но после боя воины ещё не отошли и приговор был общим а воевода Ивещей своей волей его утвердил – прочь из дружины!

Сейчас сотня Ярослава, а с ней – ещё одна сотня, не из дружины, а из городовой рати, стояла, преграждая дорогу базиликанцам по Гончарной улице. Длинная и узкая, улочка эта вела к западным воротам города. Если выехать за ворота и продолжать ехать по дороге, прямо, можно до самого Фронфора доехать. Так что направление здесь важное. Наиважнейшее. Не зря, ох не зря на него поставили его, Ярослава!

Впрочем, сотник не слишком высоко себя превозносил. Просто – знал, ему и сказано было в открытую… Другое дело, о том же наверняка говорили всем сотникам. И уж они, окрылённые доверием, выкладывались до конца.

-Слышь, брат-сотник! – окликнул Ярослава сотник ополчения, Нелюб Чернец. – Что-то тихо у них там. Слишком тихо!

-Это да, чрезмерно! – пробурчал Ярослав. – Если они сегодня сдаваться поутру будут, то – да. Да и если обороняться будут – тоже. К князю, что ли, послать!

-К князю… - фыркнул Нелюб. – Князь, бедный, измотался за день, как Змей зимой. Пущай хоть маленько вздремнёт!

Тут и началось – Влесово Коло ещё за середину своего пути перевалить не успело. Ворота открылись лихо – мигом, со страшным грохотом створок о воротные башни. И наружу хлынула конница базиликанцев. Много конницы – несколько сотен…

-Тревога… - сорвавшимся голосом прошептал Ярослав. – Нелюб, тревога же!

Но воины у засеки, вроде и снидавшие, немедленно подхватились на ноги, а пока ратники Нелюба сколачивали короткую и тонкую «стену», передовая застава – два десятка засевших в домах лучников ударили стрелами встречь врагу. Вроде и немногих сбили с коней, но всё равно скок задержали и дали товарищам время изготовиться к сражению…