Денис Субботин - Огненный дождь

-Ну, так я пошёл! – нетерпеливо прикусив губу, сказал князь-медведь.

-Пусть Род будет с тобой! – кивнул Буйслав. – Смотри, не дай себя обмануть!..

Лютень так обиделся на эту его присказку, что всю дорогу до тех пор, пока не встретился посреди площади с послом базиликанцев – трибуном в дорогой лорике, придумывал достойный ответ. И даже прослушал приветствие, удивлённо и сердито уставился на базиликанца.

-Что ты сказал?

-Я сказал, приветствую тебя, славный воин! Ты стратиг, или может – архонт гардар?

-Я – князь рода Медведя! Меня кличут Лютенем и братья князья уполномочили меня говорить с тобой… Что тебе надо от нас?

-Перемирия! – немедленно ответил трибун. – Я – трибун Ликус, мой господин и вождь – стратиг Роман Гардус моими устами просит перемирия. Два дня, да ещё эта ночь. Не так и много!

-Зачем? – притворно удивился Лютень. – Сдавайтесь сразу, так быстрее и страданий меньше!

-Мой господин и собирается сложить оружие! – вздохнул трибун. – Но он не может один решить судьбу всего гарнизона. А совет ещё надо убедить. Потому – два дня! К вечеру завтрашнего дня мы или сдадимся, или будем сражаться. Соглашайтесь, выгода налицо! Не придётся губить невинные жизни: ни наши, ни ваши! Да и сам замок достанется вам в целости и сохранности!

Тут как раз на площадь, под прикрытием тяжёлой дружинной пехоты выдвинули первые камнемёты. Трибун невольно сглотнул, взглянув на них. Конечно, могучие стены и башни замка выдержат даже более тяжёлые снаряды, какие эти камнемёты не смогут метнуть… Но – ворота рухнут. А потом рухнет и вся оборона. Под гнётом во много крат превосходящих сил гардаров усталые когорты стратига Романа Гардуса не выдержат и двух вигилий. Конечно, прольётся много крови… Но судя по этому яростному и молодому архонту, гардары на эти потери пойти готовы.

-Сутки! – жёстко сказал князь Лютень. – Завтра в это время вы должны будете дать ответ. Иначе – штурм!

Трибун вздохнул и – выхода особого нет – молча склонил голову. Согласен, мол…

11. Стратиг Роман Гардус. Замок Сальма. Поздний вечер 6 дня месяца Вересеня.

Известие, принесённое трибуном Ликусом его командира, стратига Романа вовсе не порадовало. Выходило так, что поутру уже надо бы договариваться о сдаче. Не начнут – гардары заподозрят недоброе, могут начать штурм…

-Что у нас с обороной? – тоскливо спросил он у арифмарха Фома, известного разве что своими богатейшими проастиями[81], а талантом полководца обделённого совершенно.

Арифмарх, единственный из старших офицеров оставшийся в живых – как раз благодаря отсутствию таланта и бесполезности в обороне, только тяжело вздохнул и развёл руками:

-Да вроде всё готово… Камнемётов, правда, много. Я их все на восточную стену поставил. Там – ниже…

За его спиной тихонько выругался кто-то из восьми живых трибунов. Восточная стена и впрямь была ниже остальных. По одной простой причине – там раскинулся широкий пруд, почти озеро в черте города. Он ещё и ров подпитывал… Там только дурак будет атаковать!

-Ликус! – брезгливо сморщившись, велел стратиг. – Немедленно начинайте перетаскивать орудия к воротам! К воротам!!! Клянусь Серебряным Лепестком Розы, если из-за этого идиота замок падёт…

-… Прости, кир Роман! – неожиданно прервал его трибун Румус. – Нельзя нам сейчас камнемёты перетаскивать. Гардар потревожим, так они враз штурм начнут! А мы, кажется, к нему вовсе не готовы.

-Мы вообще ни к чему не готовы! – взвился вдруг оскорблённый до глубины души Фома. – На стенах – полно воинов, никто не соблюдает сменности. Стратиотов кормили горячим перед штурмом, многие пробавляются сырым зерном и молодым вином! Трибуны и центурионы[82] ни за чем не следят, в замке много пьяных! Я сделал замечание катафракту, он послал – меня, арифмарха! Своей волей я арестовал его… Почему ты его выпустил, аларх Деметрий?

Аларх, маленький и круглый – смельчак и лихой воин, мрачно посмотрел на Фому. Кажется, ему очень не хотелось отвечать. Или наоборот – хотелось, и очень сильно, ответить что-нибудь погрубее. Смолчал. За него ответил сам стратиг:

-Нам сейчас каждый воин на счету. Ты, похоже, про это забыл?

-Но он оскорбил меня! – возмутился аларх.

-А ты не оскорбляйся, кир Фома! – хмыкнул за его спиной трибун Ликус.

-Много себе позволяешь… букол! – вызверился на него Фома. Впрочем, я понимаю, твои отношения со стратигом…

-Всё! – громко опустил ладонь на стол Роман, вовсе не желавший, чтобы жёсткий разговор перерос в свару. – Помолчите уже, оба! Фома! Ты возглавишь оборону восточной стены. С двумя алами конницы. Трибун Ликус, тебе – оборона ворот. Две когорты возьмёшь. И постарайся всё же перетащить туда хотя бы несколько катапульт. Север возьмёт на себя трибун Румус. Тебе, бан Румус, тоже дам две… нет, три когорты! Там – площадь и стена невысокая. И башен – только две. Ты, трибун Анфий, встанешь с юга. Две когорты тебе. Две – мне, в резерв. Все согласны?

-Я не согласен! – внезапно сказал вернейший и надёжнейший Ликус. – Нет, кир Роман, ты конечно всё умно задумал. Но… Мы все погибнем. Нет, я не боюсь смерти! Но смерть должна быть осмысленной…

-…Ишь шпарит! – весело одобрил его аларх Деметрий. – Трус…

-Это я – трус?! – оскорбился трибун. – Да я хоть сейчас готов за ворота и в бой! Но – глупо же! Если бы город удержали. Или хотя бы врага положили довольно… А так… Они возьмут замок раньше, чем успеем почесаться да за оружие схватиться! Как город. Раз – и туман на рассвете. Два – и на стенах их воины. Три – и две славные арифмы сметены на улицы, перебиты… И славные маги, коих у нас в Сальме тринадцать было, ничего против них поделать не смогли! И осталось этих магов, торингов гнавших как тараканов, всего трое. Пусть даже один из них – славнейший своим умением Сервелий – этого мало!

-Что ты предлагаешь? – сурово спросил стратиг. Впервые, наверное, нелюбезно глядя на Ликуса.

-Я предлагаю договориться с гардарами! – спокойно ответил трибун. – Мы сдаём им замок – с нетронутыми запасами провианта и фуража, с целыми воротами и башнями… В общем, сдаём. Но мы – уходим. С аквилами и оружием. И припасом на семь дней – чтобы дойти до основной армии. Соглашаются – уходим. Нет… Тогда так и так придётся сражаться. Вот такой мой план!

Вообще-то план был неплох. Совсем неплох. Вывести из-под удара пять тысяч стратиотов, так может и архистратиг Анфинос не слишком прогневается. И сам август Филипп не будет страдать от потери ключевого фронтирского города. А то ведь он – правитель суровый. Того и гляди – головы лишит. Не поглядит на старые заслуги… Да и будет ли кому смотреть, если гардары приступят? Будут потери, будет много крови… Победители далеко не всегда вспоминают о милосердии вовремя. А когда вспоминают, миловать бывает некого. Штурм, дело жаркое. Тут не до добрых побуждений…