Гарт Никс - Сэр Четверг

Метрах в двух от Артура он остановился и изобразил нечто похожее на салют. Артур машинально ответил ему, отдав честь и вытянувшись по стойке смирно.

— Ты вежлив, — произнес Дудочник. Его голос оказался легким и звучал странно. Артур ощутил, что словно грезит, не вполне понимая, что происходит, но ощущая настойчивое желание соглашаться с Дудочником. Он потряс головой, чтобы избавиться от наваждения, и покрепче ухватил Четвертый Ключ.

— Вижу, ты защищен, — сказал Дудочник. Его голос звучал так же, но уже не имел силы. — Полагаю, этого следовало ожидать.

— Зачем ты здесь? — хрипло спросил Артур. Его голос прозвучал вороньим карканьем по сравнению с мелодичными интонациями собеседника. — В смысле, зачем ты нападаешь на Армию?

— Давай для начала представимся, — предложил Дудочник. — Хотя мне уже сообщили, кем ты себя называешь. Меня же зовут Дудочником, я сын Зодчей и Старика. Я — Законный Наследник Дома.

Глава 28

— Эмм… — сказал Артур. — Эмм… это довольно… странно. Видишь ли, я Артур Пенхалигон, и, хотя и не хотел этого, я Хозяин Нижнего Дома и Дальних Пределов, Герцог Пограничного Моря и Верховный Главнокомандующий и Повелитель Великого Лабиринта, и все потому, что Волеизъявление твоей мамы… Зодчей избрало меня Законным Наследником.

— Волеизъявление избрало тебя лишь потому, что меня не оказалось на месте. Это прискорбно, но это легко можно прояснить.

— Верно. И где ты был?

— Я был в Пустоте, — с горечью в голосе ответил Дудочник. — Куда был выброшен моим братом-изменником, Лордом Воскресенье, семьсот лет тому назад.

— В Пустоте? Но тогда ты должен был…

— Раствориться? — продолжил вопрос Дудочник. — Под моей одеждой и маской почти нет вещественной плоти. Но я сын Зодчей. Пустота разъедала мою плоть и кости, и в то же время я формировал Пустоту. Я построил укрытие, крохотный мирок, где я мог бы исцелиться, и там пролежал первые сто лет, восстанавливая силы. На второй век я сделал свой мирок больше. Я сотворил слуг, чтобы они заботились обо мне, и начал налаживать связи с Домом. На третий век я собрал армию, не из безмозглых пустотников, а из моих Новых Жителей. Они лучше, чем те, которых творила Мать. Больше похожи на смертных. Умнее и способны к переменам. Ближе к тому, какими их хотел видеть отец. На четвертый век я построил клин, а на пятый — начал готовить свое возвращение в Дом через Великий Лабиринт.

Он прервался и набрал воздуха.

— Но мы здесь для того, чтобы говорить не о прошлом, а о будущем. Я не знал, что первая часть Волеизъявления Матери освобождена, до недавнего времени, когда мои крысы подтвердили эти сведения. Но я не могу сказать, что недоволен твоими успехами. Тебе нужно всего лишь отдать мне Ключи, и я продолжу мой поход против предателя-брата и его приспешницы Субботы. Ты же вернешься в свой мир во Второстепенных Царствах и проживешь жизнь, которая больше всего тебе подходит, как ты, насколько я знаю, и желаешь.

Артур открыл рот, затем снова закрыл. Он не знал, что говорить или что думать. Ему предлагали освободиться от потрясающей, но ужасной ответственности, которая была дана ему насильно.

— Не все так просто, — прошипел голос с его локтя.

— А ты, скажи на милость, какое имеешь отношение ко всему этому? — спросил Дудочник, наклоняясь к змее. Его маска оказалась так близко к змеиной голове, что он наверняка мог видеть строчки букв, создававшие иллюзию кожи.

— Я, как ты прекрасно знаешь, есть четвертая часть Волеизъявления Зодчей. А Артур — Законный Наследник. Он не может просто так взять и отдать тебе Ключи, потому что ты — не Законный Наследник.

— Я Наследник по праву крови!

— Если бы это имело значение, то Наследником был бы Воскресенье, — парировало Волеизъявление. — Он старший.

— Я доказал, что истинно наследую Ей, — Дудочник распростер руки, словно охватывая ими армию Новых пустотников. — Смотри, что я создал из Пустоты!

— Впечатляет, но не меняет дела, — сказала змея. — Артур Законный Наследник. Теперь, поскольку он владеет Четвертым Ключом и принял пост главнокомандующего, ты воюешь уже не против предателя Воскресенья, а против законного правителя Дома. А это делает предателем тебя. Впрочем, твоя верность никогда не была столь очевидной, как кому-либо этого хотелось.

— Твой тон мне чересчур хорошо знаком, — голос Дудочника звучал скорее удивленно, чем рассерженно. — Да кто ты, чтобы говорить о моей верности?

— Ты сын своего отца в не меньшей степени, чем матери, — произнесла змея, разворачивая кольца и возносясь выше головы Артура. — Ты никогда не пытался сам освободить Волеизъявление, пока не поссорился с братом совсем недавно, по счету Дома. Я не ошибаюсь, предполагая, что Воскресенье вышвырнул тебя в Пустоту, потому что ты снова попытался вопреки его желаниям освободить Старика?

— Это не имеет значения, — ответил Дудочник. — Артур, либо ты отдаешь мне Ключи сейчас, начиная с Четвертого, который при тебе, либо я заберу их сам, у тебя или у того, кто сейчас их хранит.

— А что ты будешь делать, когда… если получишь их?

— Править Домом.

— Я имею в виду, ты вернешь все как было, чтобы Дом только наблюдал и вел хроники всего во Второстепенных Царствах, но не вмешивался?

— Исправлять испорченное — не значит вмешиваться. Моя Мать заблуждалась на этот счет. Она не желала, чтобы другие влезали в то, что она натворила, но сама "вмешивалась" в дела Царств, если желала того. Так буду делать и я.

Артур покачал головой.

— Тебе нет дела до живых существ, верно? До смертных. Мы для тебя всего лишь конечный результат великого эксперимента Зодчей.

— Нет, — ответил Дудочник. — Это верно для моего брата Воскресенья, но не для меня. Я люблю моих смертных, моих детей, которых я привел в Дом, чтобы сделать его интереснее, и Крыс, служащих мне шпионами. Я старался сделать моих Новых Жителей настолько похожими на смертных, насколько смог. Возможно, вышло даже слишком хорошо — большинство из них предпочли бы стать фермерами или ремесленниками, хотя все они — превосходные солдаты и служат мне верой и правдой. Но довольно слов. Что ты решил, Артур? Должен сказать, что, если ты отвергнешь мое великодушное предложение, мы нападем в тот момент, когда ты и я покинем это пепельное поле.

— Что случилось с детьми, вместе с которыми мы атаковали клин?

— Двоих убил Сэр Четверг, хоть я и пытался спасти их. Остальные служат мне, как и подобает.

— И по доброй воле?

— Они существуют, чтобы служить мне. В этом причина их бытия.

Артур взглянул на жезл в своей руке. Он ощущал силу Четвертого Ключа — непрерывную низкую вибрацию, приятное тепло на коже.