Джонатан Уайли - Владычица снов. Книга вторая

— Разумеется, — ответил он.

— Он может проехать через Катовер, — предложил Эллард. — И навестить Алого Папоротника, чтобы выяснить, нет ли у того вестей. Как знать, возможно, ему даже удастся выяснить, где сейчас Таррант!

— Отличная мысль, — согласился Монфор. — Мы придадим ему кавалерийский эскорт.

— Я предпочел бы поехать один, сир, — быстро попросил Гален. — Так будет не столь подозрительно.

— Археологи всегда слыли людьми необузданными и непредсказуемыми, — отметил один из офицеров. — Если подъехать к ним целым отрядом, это может прийтись им не по вкусу.

— Но одного помощника вам все равно взять придется, — приказал король. — Если один останется с археологами, другой может доставить донесение.

— Как насчет Арледжа? — спросил Эллард, назвав имя одного из своих людей. — Он хороший разведчик, и он единственный, кого подпускает к себе бик Галена.

Кусака все это время пропутешествовал вместе с Галеном, судя по всему, не без удовольствия предаваясь чудному образу жизни, когда ты сидишь на плече у того, кто сидит в седле. Арледж, испытанный в боях тридцатилетний ветеран кавалерии, привязался к зверьку и потихоньку подкармливал его. Постепенно ему удалось снискать благосклонность Кусаки настолько, что тот терпел присутствие воина возле Галена и в непосредственной близости от его пожитков. Любого другого Кусака встречал грозным шипением и душераздирающими воплями.

— Как бы вы отнеслись к этому, Гален?

Юноша кивнул. Чему быть, того не миновать; душа Арледжа, конечно, потемки, но единственное, что интересовало сейчас Галена, это поиски археологов, повидавшись с которыми он мог бы устремиться прямехонько в Крайнее Поле.

— Господа, — подвел черту Монфор, — время на покой. А с утра опять в седло.

Гален с Эллардом вдвоем вернулись в расположение своего отряда, осторожно пробираясь между кострами, палатками и веревочной оградой, которой был обнесен лагерь.

— Тебя волнует судьба Ребекки? — осторожно подбирая слова, начал Эллард. — Ты многим рискнул ради нее во время шахматной партии.

— Да уж… — Гален рассеянно кивнул.

Капитан тоже заметил страх и смятение, охватившие Галена, когда ему стали известны новости из Крайнего Поля, и теперь он понял, что юноша чего-то недоговаривает.

— Кто-нибудь еще? — спросил он.

— Да.

— Таррант рассказывал, что в интриге была задействована еще одна участница. Кто она?

Гален, шедший понурившись, теперь выпрямился и поглядел прямо в глаза капитану.

— Эмер, — сказал он. — Дочь постельничего.

— Значит, я постараюсь позаботиться и о ней, — пообещал Эллард. — А ты лучше не нервничай. Не этим бродягам тягаться с нами. Скорее всего, они просто сдадутся без боя.

— Не это меня беспокоит, — сухо ответил Гален.

Эллард кивнул, угадав его мысли.

— Жаль, что тебе придется уехать в Тайбридж, — сказал он. — Но никуда не денешься.

— Я понимаю.

— А потом, если сможешь, приезжай в Крайнее Поле, — продолжил капитан. — К тому времени мы там со всем управимся. И поделись с Арледжем. Он всегда любил свободный поиск.

Гален ответил так бодро, как только мог, после чего залез к себе в палатку. Кроме него самого, там прятался только Кусака, который с восторгом встретил хозяина, — с таким восторгом, как будто тот отсутствовал уже несколько дней. Скоро с дежурства в палатку вернулся и Арледж. Слова Галена об их отдельном задании действительно порадовали его. Он скоро захрапел, а Гален еще долго томился без сна. Прошло чуть ли не полночи, прежде чем ему удалось наконец заснуть.

Он лежал во тьме и его несло по течению. Все вокруг было так черно, что он не видел ни собственного тела, ни рук. И он понимал, что чего-то недостает. Что что-то у него отсутствует. И ему было плохо от сознания того, что он стал калекой.

И вот в этой бесконечной тьме загорелся огонек. Далекий и слабый поначалу, постепенно он разгорался все ярче и ярче. Лучик шарил во тьме, он явно что-то искал. Свет выхватывал из мрака как истины, так и кошмары, но Гален не смог бы сейчас отличить одни от других. Свет напомнил ему сияние звезд над соляными равнинами — тот был столь же призрачным, столь же волшебным…

«Где же ты?»

И голос, и свет исходили от одного и того же существа, это был очень слабый источник, но чрезвычайно целеустремленный, а за ним, в глубине, еще более слабый и отдаленный, маячил другой. И оба источника были женского рода. И он узнал обеих, и в душе у него проснулись непонятные, странные чувства.

«Я тоже здесь, — воззвал он. — Гляди. Погляди-ка на это! — На этот раз он был преисполнен решимости не повторить свою недавнюю ошибку. Он собрался, и буквы в его сознании выглядели совершенно отчетливо. — Гляди, я нашел еще один!»

Он почувствовал, что Ребекка восприняла его сообщение, и тревога, владевшая им, пошла на убыль. Но теперь его беспокоило другое: с Эмер стряслась какая-то беда. Почему он не может увидеть ее? Увидеть с такой же четкостью, как Ребекку?

«В чем дело? Почему она прячется?»

Ответа не последовало. Он почувствовал слезы, почувствовал рану и его страх вспыхнул вновь. Звено дрогнуло и, как бывало и раньше, слишком быстро разомкнулось. И вот исчезло совсем, а его вновь повлекло по течению.

«Подожди, — в отчаянии окликнул он. — Где ты? С тобой все в порядке?»

Но тьма и безмолвие словно издевались над ним.

Он проснулся, чувствуя себя совершенно беспомощным, а проснувшись, обнаружил, что потирает щеку под правым глазом, — у него внезапно разболелась скула.

Глава 57

Ребекку разбудил шум с улицы. В полумраке фургона с зашторенными окнами, даже проснувшись, она не сразу сообразила, где находится. Эмер тоже проснулась, и девушки посмотрели друг на друга заспанными глазами. Какое-то время ни одна из них не решалась заговорить.

— Ты его тоже слышала, верно? — в конце концов прошептала Эмер.

— Да. Это было как во время партии в «живые шахматы», — тихим голосом ответила Ребекка. — Мы снова были втроем.

— Мне не хотелось, чтобы он увидел меня в нынешнем состоянии, — посетовала ее подруга, поднеся руку к пораненной щеке.

Она быстро поправлялась, но сейчас синяк играл всеми цветами радуги.

— Вот уж не думала, что ты столь тщеславна, — попробовала отшутиться Ребекка. Ей хотелось приободрить подругу, хотя ужасная развязка сна нагнала на саму нее невыразимый страх. — В любом случае это было всего лишь сном. — Она заставила себя улыбнуться.

Ирония, заключавшаяся в том, что подобное утверждение сделал не кто-нибудь, а сама Ребекка, не укрылась от обеих подруг. И все же, когда Эмер заговорила, слова ее прозвучали едва слышно, полные несказанной тоски.