Дмитрий Щербинин - Спящие боги

– Да как ты смел! Ты хоть понимаешь, что натворил? Убийца!..

– Не убийца, а спаситель твоей жизни. Ну, вот не усыпил бы, чтобы бы ты стал делать?.. Сегодня побежал к месту сожжения. Стал бы там что–нибудь кричать, к ней прорываться. Тебя бы схватили…

– А пусть бы и схватили! Я и сейчас туда побегу. Сам все узнаю!..

Лорен пытался его удержать, но тщетно. Творимир вырвался из комнатки, вихрем метнулся через дремлющий трактир, и дальше – по унылым, безмолвным от жары улочкам. Он бежал к замку – с каждым мгновеньем нарастал жар, казалось – это гигантское костровище вздыхало ему навстречу…

Вот створки исполинских ворот, в тени сидела стража в черных доспехах – они шумно, пьяно о чем–то спорили. Взмокший Творимир налетел на них, едва смог выговорить:

– Где… сожжение?..

Стражники заржали. Один из них взвизгнул:

– Чье сожжение?!.. Твое, что ли?!

Это показалось смешным – стражники буквально изгибались от хохота.

– Анны.

– А–а–а… Анны?.. Так это прямо за воротами, во дворе. Только, сдается, ты опоздал. Кроме ее пепла ничего там не найдешь!.. АХА–ХА–ХА–ХА!!! А потом не забудь к нам подойти – мы всыплем тебе сто плетей. Такой указ Бригена – сто плетей каждому, пропустившему сожжение. А–ХА–ХА–ХА–ХА!!!! ХО–ХО–ХО–ХО!!!..

Творимир метнулся дальше.

Створки у ворот были толстенные – не меньше полуметра, и весили – не один десяток тонн. Открывал и закрывал их могучий механизм…

Это был широкий, внутренний двор. Угрюмые, темные махины стен запечатывали его. На выложенной черным гранитом мостовой валялось много всякого мусора – ведь совсем недавно здесь грудилась многотысячная людская толпа. В центре площади высился стальной столб. Столб был накален докрасна – рядом с ним потрескивала метровая груда угля, а над ней вились синеватые язычки пламени.

Неподалеку возил тележку , заваливал в нее мусор унылый, горбатый человек. Творимир подбежал к нему – прерывистым голосом крикнул:

– Что с Анной?

Угрюмый человек не останавливался – он сосредоточенно собирал мусор, и бормотал:

– Сегодня сожгли ведьму. Она молодая, красивая. Обычно как бывает: до костра держаться, а как он им кожу выжжет – вопить начинают. А эта до конца продержалась – не кричала, не стонала. Разве что в конце крикнула «Творимир!». Что за Творимир, спрашивается? Бриген Марк рассержен был. Велел, за голову Творимира, тысячу золотых выдать. Ты его не знаешь?..

А Творимир рассеянно глядел на угли. Вот подошел на этот нестерпимый жар. Волосы задымились, опалились брови, глаза слепли – он не обращал на это внимания – он приближался к костру.

– Э–эй, а не ты ли и есть Творимир? – прозорливо окрикнул его уборщик.

Все что слышал Творимир – это отчаянный треск углей – он шептал растрескавшимися губами:

– Как же так?.. Как же так?..

И тут кто–то на него, потащил в сторону – Творимир слишком ослаб, чтобы сопротивляться. А это был Лорен. Он шептал:

– Да что же ты?.. Или жизнь не дорога?..

– Не дорога…

– Ведь узнает тебя Бриген. Он сейчас из–за отказа Анны злой. Схватят. Растерзают… Да, Анну жаль. Но жизнь–то продолжается. Ты еще на многое способен… Ну, пойдем отсюда скорее…

Творимир не сопротивлялся. Шел, понурив голову, ноги его заплетались – часто спотыкался, и, если бы Лорен его не поддерживал – скоро бы растянулся на мостовой.

У ворот их окрикнули по прежнему пьяные стражи:

– Э–эй, идите–ка сюда – всыплем вам плетей.

Но Лорен отдал всю ту небольшую сумму, которая у него имелась, и стражи, прикинув, что этого хватит еще на несколько бутылей дешевого вина, согласились их отпустить.

…Раскаленные улицы, на них – редкие, запуганные прохожие. Короткое прощенье с трактиром, и вновь улицы. Кони за эти дни отдохнули, и, несмотря на жару, скакали весьма резво, а как город остался позади – так и вовсе припустили.

Сразу хлынула пышная, зрелая природа. Щебет птиц, запахи раздольных полей, шелест рощ, а главное – обильный и ласковый, сильный и беспрерывный поцелуй солнца. В противоположность городу, здесь было так много света, что просто невозможно было думать о чем–то мрачном…

– Давай остановимся… – взмолился Творимир.

– Что ж – остановимся. – согласился Лорен.

Они выбрал очень живописное местечко. Из–под облепленного мхом камня, вырывался чистейший, холодом веющий источник, вплотную подступали букеты живых цветов, а чуть поодаль виднелись развалины древнего белокаменного камня – развалины эти уже почти ушли в землю, и это говорило об их древности.

Лорен блаженно вздохнул:

– А ты хотел жизнь ни за что отдать… Ты просто радуйся тому, что ты жив. Что ты есть. Что способен видеть и чувствовать всю эту благодать…

Творимир припал к источнику, и долго не мог от него напиться. Но вот отпрянул, и, перевернувшись на спину, долго глядел в спокойное небо.

Потом сжал кулаки, и поднялся. Шагнул к Лорену – взгляд его был мрачен, тяжел:

– Я не могу так… Я не могу бежать в это спокойствие… Меня бесит человеческая тупость. Меня бесит злоба. Я не могу слышать этот ручеек, зная, что сейчас вопят невинные. Меня самого словно на вертел раскаленный насадили, и не знаю, почему я еще не кричу. Рассказывайте мне все.

– Что значит «все»?

– Про Бригена. Про Темных судей. Про то, во что они верят. Про этот народ, в конце концов.

– И откуда ты такой, ничего не знающий, взялся?.. Ну, да ладно. Расскажу. Начну с веры Темных Судей и Бригена. Верят они в бога Всесвята – создателя нашего мира, мудрого и благочестивого, призывавшего всех к высшей, небесной любви…

– Подождите. «Ваш мир» , надо полагать, ограничивается этой долиной?

– Да. Так сказано в Священном Писании, и противление этому считается величайшей ересью. Да – были такие еретики, которые утверждали, что за горами есть и иные миры, но никому это доказать не удалось…

– Ну, а вы как полагаете?

– Тебе я откроюсь. Я – еретик. Я считаю, что мир бесконечен, и за горами – иные земли. За горизонтом – горизонт.

– Вы правы!

– Но, в отличии от еретиков прошлого, я пошел дальше. Теории я предпочел практику, и я изобрел летательный шар. Быть может, знаешь, что это…

– Да. В древнейшие времена, у нас, на Земле, использовались летающие шары. Их наполняли жарким воздухом, за счет чего…

– Не знаю, где это у вас «на Земле», но, надо думать – за горами.

– Нет не за горами. Над вашей головой. В бесконечности космоса. Пятьсот миллионов лет назад… Впрочем – этого так сразу не объяснишь.

– Самые смелые мои предположения сбываются!.. Мир есть не только за горами – он есть и в небе. Оно не твердое. Быть может, ты скажешь еще, что наш мир не плоский?