Анна Гурова - Земля оборотней

— Ты силен на своей земле, Карху, — покачав головой, произнесла Ильматар, — но не забывай, что ты еще не бог. И не станешь им, я это тебе обещаю. От своего имени… и от имени прочих.

— А какое мне до вас дело? — пожал плечами Карху. — Разве теперь, чтобы стать богом, нужно получить грамоту с печатью Голубых полей?

Ильматар не ответила, наклонилась, чтобы поднять Айникки. Но… не смогла оторвать ее от земли. То ли девушка стала такой тяжелой, не по силам даже богине — то ли земля держала ее снизу. Карху смотрел на усилия Ильматар и посмеивался.

— Забери ее, если сможешь, — ухмыляясь, сказал он. — Видишь, я даже не препятствую.

Девочка-Ильматар покраснела от гнева.

— Тебе это еще аукнется, Когтистый Старец! — посулила она. — И гораздо скорее, чем ты думаешь!

Карху глянул на нее насмешливо, одной рукой поднял Айникки, забросил к себе на плечо и, не поворачиваясь, ушел в сторону границы Похъёлы.

Когда Айникки пришла в себя, вокруг снова был заснеженный лес. Она полулежала рядом с Карху, уже привычно укрытая полой его дохи с ног до самых глаз, а он сидел, привалившись к дереву, и задумчиво глядел на небольшой догорающий костерок.

— Где медведь? — дернулась она, вспомнив свое последнее видение.

— Какой? — равнодушно спросил Карху. — А, тот… Он ушел.

— Ты прогнал его?

Карху кивнул. Айникки высвободилась из-под его дохи и села рядом.

— А где девочка?

На этот раз Карху вовсе не ответил, а вместо этого устремил на девушку особый взгляд, от которого Айникки снова замутило. Она знала, что так смотрят колдуны… знала и зачем они так смотрят. Ей вдруг показалось, что Карху изменился, что он совсем не такой, каким она уже успела его узнать, — и даже контуры тела у него нечеткие, все равно как в тот миг, когда белка превращалась в лесного духа… А позади него лежала тень — огромная, нечеловеческая!

— Почему тебя защищает богиня? — спросил Карху, не сводя с нее тяжелого взгляда.

— Я не знаю… — ответила Айникки, борясь с дурнотой.

Ей казалось, что он читает ее мысли, видит ее насквозь. Ей стало страшно — почти так же страшно, как в тот миг, когда она увидела чудовище у себя за спиной. Все ее чувства вдруг закричали: «Надо спрятать ребенка!» Айникки испуганно прижала обе руки к животу и отшатнулась от чародея.

Внезапно Карху расхохотался. Она себя выдала.

Глава 23

Воздушная тюрьма

Путь в Туонелу почти не запомнился Ильмо. Внизу мелькали скалы, гряда за грядой, наверху сияло солнце, и каждый раз, как его луч бил Ильмо в глаза, ему казалось, что у него расколется от боли голова. Кровь заливала ему глаза, склеивала ресницы. Ледяной воздух бил в лицо, выстуживая из тела последнее тепло. В одежду, больно прищемив кожу, впивались когти туна, словно железные крючья, пронзающие тело. Когда тун уставал, он поднимался повыше, разжимал когти, и Ильмо, кувыркаясь, летел вниз — а возле самых скал его подхватывал другой тун — и всё начиналось сначала. Туны развлекались таким манером почти всю дорогу и унялись, только когда поняли, что полумертвый Ильмо все равно не осознаёт, что с ним творится.

Наконец внизу показалось озеро. Ильмо, почти ослепший от крови, только понял, что нестерпимый блеск теперь исходит не только сверху, но и снизу. Туны всей стаей опустились к самой воде и неслись, едва не касаясь его сверкающей глади. Потом блеск погас, сменившись огромной густой тенью от утеса. Тень резко сменилась почти полной темнотой, когда два туна, тащивших Ильмо, резко взмыли вверх и влетели в пещеру. Там его бросили на каменный пол и улетели. Ильмо так и остался лежать на полу. Стены пещеры источали могильный холод, темнота казалась темнотой склепа. Ильмо из последних сил свернулся в клубок — и потерял сознание.

Когда он очнулся и протер глаза, то обнаружил: в пещере не так уж и темно. И вовсе это была не пещера, а, скорее, глубокая каменная ниша, которую наполнял приятный полумрак. Конечно, в ней царил адский холод, зато не было ни решеток, ни дверей! Попросту говоря, вообще не было четвертой стены! «А я-то думал, бросили в какой-нибудь каменный мешок!» — приободрившись, подумал Ильмо. Он осторожно пошевелил руками и ногами, попытался приподняться. Все тело болело, он почти не чувствовал пальцев на руках и ногах — но, слава богам, кажется, туны ничего ему не сломали. Руки и одежда побурели от засохшей крови. Ильмо коснулся головы и не удержался от болезненного стона. Похоже, Лоухи содрала ему железным крылом целый кусок кожи, и теперь он присох, да еще и криво, не на месте…

Наконец Ильмо с трудом поднялся на ноги и, опираясь на стену, пошел на свет. Короткий каменный коридор быстро вывел его к выходу. Ильмо глянул перед собой — и тут же отшатнулся, сраженный головокружением. Никаких ограждений его тюрьме и не требовалось — прямо перед ним отвесно вниз обрывалась скала. Высота была не меньше сотни локтей. Ильмо отполз от края подальше, преодолевая дурноту. Потом нашел в себе силы сесть.

Перед ним открывалась панорама Внутренней Похъёлы. Горизонт, опоясанный все теми же острыми, гребнистыми горами, — наверно, над ними его и тащили туны. Внизу блестело большое озеро. Блестело уже не так ярко, как вчера: бледно-голубое небо было затянуто легкими облачками, и на западе собиралась мутная мгла. «Опять будет снег… О боги! Каково тут в метель!» — Ильмо представил, как ветер врывается в нишу и выбрасывает его наружу, и его снова замутило.

В воздухе вдалеке носились туны. Множество крылатых тварей стрелами пролетали то туда, то сюда; висели, чуть покачиваясь, на восходящих потоках воздуха; резко падали к воде, выставив перед собой когтистые лапы, и снова взмывали вверх с рыбой в лапах — или без нее. «Туны клана Ловьятар осваивают озерную рыбную ловлю, — подумал Ильмо. — А толку-то? Все равно это озеро скоро замерзнет…»

Потом его внимание привлекли какие-то конические постройки на остром мысу у левого берега. Чтобы их разглядеть, пришлось подползти к краю и высунуться, преодолевая боязнь высоты. До мыса было далеко, но Ильмо мог бы поклясться: там стоят саамские зимние вежи, никак не меньше двух десятков. Неужели здесь живут люди? Между вежами бродили темные фигурки, но на таком расстоянии не удавалось разглядеть, люди это или туны.

Хотелось пить. Ильмо давно не ел, но есть не хотел — слишком тошнило после удара по голове. Полежав еще немного, он отполз от края, встал, вернулся в пещеру и принялся обследовать свою воздушную тюрьму. Она оказалась не слишком большой. Просто каменная ниша. И больше ничего. В дальнем углу — ворох какого-то слежавшегося сора. Перья, сухая трава… Даже одеяла нет.