Елизавета Дворецкая - Дракон восточного моря, кн. 2. Крепость Теней

– Вот как?

– Да. Его завлекли туда чарами и обманом. Но я помогу тебе. Вот, возьми. – Клиона отколола со своей груди золотую застежку для плаща и вложила ее в руку Элит. – Прикрепи это на свой плащ и не снимай, пока опасность не минет. Она сделает тебя невидимой для существ Иного мира, как сами сиды невидимы для людей, кроме тех, кому пожелают показаться. Будь осторожна. У тебя так много врагов, дитя мое! – Клиона обняла Элит, как всякая мать, видящая, сколько опасностей угрожает ее порождению. – И я мало чем смогу помочь тебе, пока не снято мое проклятье. Сейчас я жду помощи от тебя. Так суждено, что люди, слабые смертные существа, способные соединять миры, иной раз оказываются более свободны и сильны, чем сами боги. Ты поможешь мне, и я снова расцвету. А пока я отдаю тебе все остатки моей силы – слишком малые для того, чтобы помочь мне самой. Я отдаю тебе все благо, что осталось у меня, и ты приумножишь его, как золотое зерно стократно приумножается в черной земле. Ибо женщина и есть земля, принимающая солнечное семя и рожающая новую жизнь во вселенной. А теперь – снова беги!

Богиня Клиона положила руку ей на голову – и перед ней опять очутилась белая лань с красными ушами, прекрасная, как белая звезда среди зелени листвы.

– Беги так быстро, чтобы он тебя не догнал, лети как ветер! – напутствовала ее богиня, подняв руки в прощальном приветствии. – Вижу я в мыслях моих семь дочерей моря, что плетут нити долгой жизни! Пусть три смерти будут от тебя взяты, пусть три жизни будут тебе даны! Пусть семь волн судьбы на тебя прольются, пусть не повредит тебе зло на твоем пути! Благословение мое оденет тебя доспехом сверкающим без изъяна, и славы твоей не коснется смерть! Время я жалую тебе с твердостью белой бронзы, пусть позолотится твой облик, пусть освободится твое право, пусть возвеличится твоя сила! И да будет истинным твой путь![3]

И белая лань летела через чащу, обгоняя стремительный летний ветер. Давно остался позади зеленый холм, где на пороге из белой бронзы стояла Клиона Белых Холмов, а в ушах Элит все еще звенел голос, голос самой судьбы:

Я – неприступная крепость,Я – неподвижная скала,Я – драгоценный камень,Я – знак семи сокровищ…

И Пылающая Дверь открылась перед ней, готовая принять и провести ту, что обладала властью над обоими мирами; Элит летела на потоках невидимого ветра, не зная и не думая, каков ее облик теперь – лани, человека, птицы, древесного листа, капли росы? Ибо сказано: я был многим, прежде чем стал собой. Но чего же мне бояться? Разве, умирая, я когда-нибудь становился меньше? Но даже став божеством, я должен буду идти дальше…

Проснувшись, Бьярни сразу вспомнил все, что с ним случилось – или приснилось ему, – и поспешно открыл глаза.

Он был готов к тому, что обнаружит себя в бруге Айлестар, или возле того прибрежного холма, где устроил стан для своей дружины, или в лесу на поляне возле высокого бука. Уж не свалился ли он с этого бука вниз головой, из-за чего ему примерещилось столько странных вещей?

Однако перед собой он увидел незнакомый дом, широкий очаг, резные столбы. На потолочной балке спала белая пушистая птичка, спрятав голову под крыло. На тростнике, устилавшем пол, лежали все его товарищи-кварги и сладко спали, судя по разнообразному храпу и сопению. А тростник был совершенно свежим, не подсохшим, будто его срезали вот только что и каким-то чудесным образом подложили под тела спящих, не потревожив их.

Бьярни сел, провел рукой по волосам, потер лицо. Потом поднялся. Чувствовал он себя вполне здоровым, только где-то внутри бродили странные ощущения – как будто он сидит на тростниковом полу и одновременно плывет по волнам теплой, ласковой реки, которая сама его держит, и ему не приходится прилагать никаких усилий к тому, чтобы не пойти ко дну. Наверное, остатки позабытого сна…

А это что? Бьярни снова посмотрел на потолочные балки из узорной бронзы, на белую птицу, которая тоже проснулась и чистила перышки. В очаге по-прежнему пылал огонь, будто неусыпные стражи поддерживали его всю ночь, а дым послушно уходил в отверстие в крыше, не повисал под кровлей душным облаком, не лез в глаза и в нос. На низких столиках снова стояли красивые серебряные чаши, полные пива, молоко в глиняных расписных сосудах, на больших бронзовых блюдах красовались куски поджаренной свинины, хлеб, мед. Скажете, это – не сон?

Бьярни встал на ноги и задумчиво посмотрел на разложенное угощение. Есть хотелось, будто и не ужинали вчера, но брало сомнение: а стоит ли это есть? Рассказывают про одну женщину, которая колдовством превращала камни и папоротник в свинину, то есть это людям казалось, будто они едят свинину, а на самом деле это были камни и папоротник. Здешняя хозяйка, как ее успел вчера понять Бьярни, если и не та самая колдунья, то уж точно ее родная сестра. И есть в ее доме ничего не следует.

Но как и когда он отсюда выберется? Что она вчера говорила: здесь безопасно, а вот за порогом дома ему грозит беда. Так что же теперь – оставаться здесь навечно?

– Ивар хельд! Ульв! Альрик! – Бьярни стал тормошить своих спутников. – Просыпайтесь.

К его большому облегчению, те и правда проснулись, позевывая, принялись подниматься. Они как будто не видели ничего необычного в этом доме, и Бьярни не хотел пугать их раньше времени. Он подозвал только Ивара хельда.

– Я сейчас выгляну и посмотрю, что там снаружи, – вполголоса сказал Бьярни. – А ты стой рядом и…

– Что – и? – не понял Ивар. – Ты хочешь посмотреть, хорошая ли погода? Или боишься, что фьялли окружили этот дом, пока мы спали? И чего ждешь от меня?

– Если бы я знал! – воскликнул Бьярни. – В этом доме слишком много колдовства. Я сам не знаю, чего ждать. Поэтому просто будь внимателен.

– Но ведь нас привела сюда твоя сестра!

– Она…

Бьярни не успел договорить – дверь открылась, и на пороге из белой бронзы показалась Элит.

– Бьярни! – Увидев его, она шагнула вперед, и он попятился.

Он ждал, что перед ним снова предстанет вчерашняя обманщица, и не собирался больше кидаться в ее объятия. Однако сейчас она не только внешностью была похожа на настоящую Элит, но и всеми мелочами – голосом, движениями, выражением лица. Но Бьярни не спешил радоваться – колдунья ведь могла исправить свои вчерашние ошибки.

И девушка тоже смотрела на него настороженно, почти враждебно. В первый миг вроде бы обрадовавшись, она затем как-то погасла и отступила, вернулась на порог, словно была готова каждый миг снова исчезнуть.

– Это опять ты? – настороженно спросил Бьярни.

– Ты видишь меня? – таким же странным вопросом ответила Элит, пристально глядя на него.