Дом, где живет чудовище - Мара Вересень

Что же ты никак не погаснешь? Зачем держишься за куцый фитиль, едва выглядывающий из чаши, залитой застывшими слезами?.. Ну вот… Так бы сразу. На что надеялась, глупая? Для чудовищ чудес не бывает.

Мгновенно стало темно. Да и сколько там того света было? Дрожащая капля.

Ерунда. Чуть. До утра тоже всего ничего осталось. А у меня много дел.

Я оставила стену, вышла в коридор. Зачем-то поправила платье и волосы у зеркала, стоящего в нише. Улыбнулась себе. Чудовищу нужно было немного храбрости. Это не правда, что чудовищам не нужна храбрость. Чудовищам всегда что-нибудь да нужно и храбрость — не исключение.

Затем я подошла к комнате Аларда и потянула дверь. На этом храбрость закончилась.

— Вам нечего здесь делать, Элира. Ступайте.

Я не особенно и надеялась, что мне позволят войти, только хотела убедиться, что с Алардом все будет в порядке. Орвиг, сидящий у его постели, даже со спины казался измотанным. Песня внутри него все еще звучала. Что ж, спокойной ночи, Лар. И доброго утра.

Полдела сделано. Даже большая его часть. На прочее мне не нужна была храбрость.

Я спустилась к себе. Достала чемодан и саквояж, аккуратно собрала свои немногочисленные вещи, оставив в шкафу синие служебные платья и рассветное серое. Алмазные капли вернулись в футляр. Кроме одной, той, что была на конце цепочки и касалась спины. Она так легко соскользнула мне в руку, будто только того и ждала. Чудовища жадны и хитрят при всяком удобном случае. Мне было не достаточно памяти об упрямых губах, и у меня совсем не осталось сокровищ, кроме шуршащей бумаги, теперь будет еще и капля, серая, как его глаза, когда мы танцевали.

Затем я села на край постели и принялась ждать запаздывающее солнце.

Выйдя наконец в холл, я огляделась по сторонам. Жаль, что уголка, где провела столько времени, разбирая письма, здесь нет. Возможно, стол и кристалл с ящиком для магических вестников вернется на старое место, и уже кто-то другой будет сидеть за ним.

С дивана, который стоял там, поднялась Лексия. Бессонная ночь коснулась ее лица, сделав морщины глубже, а саму мадам Дастин старше. Она ждала меня, как я ждала утро. Окинула взглядом мою поклажу и дорожное платье. Медленно опустила веки, выражая одобрение. И вернула мне мой контракт с отметкой “исполнено без нареканий”.

— Знаете, я надеялась, что вы поступите именно так, — заговорила Лексия голосом похожим на старую чашку с трещинкой на боку, но такую привычную, что выбросить не поднималась рука. — И вы меня не разочаровали, несмотря ни на что, а оступиться каждый может. Вы уже подумали, как доберетесь до города?

Я покачала головой. Не важно, можно и пешком, не так уж и далеко, главное успеть до того, как Алард проснется и поймет, что меня нет в моей комнате.

— Во дворе вас ждет экипаж. Это быстрее, чем пешком. Можно успеть на одну из утренних почтовых карет.

Я кивнула. Да. Так действительно быстрее. И удобнее. Для всех.

— Вы ведь понимаете, что я не могу дать вам рекомендаций? После всего. Вы нарушили одно из главных условий контракта, завели… отношения с…

— Да, понимаю, — перебила я. Совсем не вежливо, но мне казалось, что если она сейчас произнесет его имя, я просто не смогу уйти дальше ворот, сяду там и буду ждать милости как нищенка подаяния. — Спасибо за все, мадам Дастин.

Я действительно была ей благодарна. За шанс побыть собой, за знакомство с садом и домом, и за мои сокровища.

— Лексия, — вспомнилось мне, — а вы не скажете мне, кто такая Эмезе? Кто она ему?

— Эмезе? Эта женщина, — мадам Дастин не удержалась от гримасы недовольства, точно такой же, с какой смотрела на меня, когда застала нас с Алардом за поцелуями, — она его родила.

— Она его мать? — уместно было бы отреагировать чуть эмоциональнее, но я слишком устала, ожидая утро.

— Его мать — та, что его воспитывала и растила, сколько могла, — Оливия Эдсель, а эта женщина всего лишь родила ребенка от лорда Эдселя и отдала его по договоренности. Лив не могла выносить дитя и заплатила этой даме Одон. Когда Лив не стало, отец Аларда…

Я сжала ручку саквояжа так, что шов кожаной оплетки впились в ладонь ножом.

— …решил их познакомить, я была против. Считала, что ни к чему хорошему это не приведет. Ларди…

Молчи, глупое сердце, потом, все потом.

— …только переживал, что не лучшим образом сказалось на его недуге, но Эразм замкнулся в своем горе и ничего не видел вокруг. Возможно он считал, что Аларду так будет легче. И именно Эмезе познакомила Ларди с его первой женой. Так что я считаю, что она виновата во всем, что с ним случилось. Зачем вам это, Элира?

Не хорошо грубить на прощание, и я ответила честно:

— Вы правы, мне это больше ни к чему. Просто я видела их в Золотом, и мне стало интересно. Я ценю вашу откровенность, Лексия, и простите мне мое любопытство. Еще раз спасибо за все. Прощайте.

— Надеюсь, мы все поступили правильно, — сказала Лексия аккуратно прикрыв за мной дверь.

Спустившись со ступеней крыльца, я бросила взгляд на дорожку, что вела к обрыву, где я познакомилась с Алардом. Немота ползла от сердца, и я поспешила отвести взгляд. Довольно. Довольно того, что я натворила, явившись сюда и разрушив зыбкое равновесие. В доме не станет чудовища, и все будет как прежде. Никаких посторонних запахов. Тогда почему мне кажется, что розовый сад пахнет полынной горечью? Просто придумала. Как всегда.

Мадам Дастин не обманула. На заднем дворе меня ждали. Возчику я улыбнулась как старому знакомому. Он меня сюда привез, он и увезет.

Мы не так далеко и отъехали, из-за деревьев еще немного виднелся край усадьбы. Под сводом древесных крон было по утреннему сумрачно. Тянуло сыроватой прохладой. Очень похоже на то, что у меня внутри. Сердце молчало. Согласилось не рыдать, пока не найдем, где.

— Как вам у нас понравилось, мазель? Страшно?

— Очень. Очень страшно понравилось, уважаемый.

Мужчина обернулся, удивляясь моим словам. Наверное, это его и спасло. От того, как испугалась лошадь, резко дернув повозку, он упал с козел не внутрь, а на обочину дороги, оглушенный, как и я, и, как и я, полуослепщий. Я успела спрятать лицо руками и подобрать ноги, но все равно сильно ушиблась.