Лестница в небо - Алексей Анатольевич Федорочев
А дальше я работал оператором самого экзотического пылесоса в мире: гаситель выдал полусферу «антимагии» точно как договаривались: радиусом метров в сорок — предел его нынешних возможностей, и с безопасной зоной позади себя. На свою беду, многие пилоты противника в надежде получше разглядеть опасность чуть подняли МБК над крышей, служившей точкой сбора и стартовой площадкой, поэтому те не просто замирали в статичных позах, а, как перезрелые яблоки, валились с набранной высоты. Кто-то несмертельно, а вот те, что поднялись повыше и покинули периметр здания — неизвестно. Одаренные, конечно, те еще твари, выживают там, где обычные люди скопытятся наверняка, но падать с двадцати-тридцати метров в стокилограммовом мехе даже им должно быть как минимум чревато серьезными травмами. Уже потом, на отходняке, в голову полезла всякая ерунда: например, есть ли в этом мире статистика насчет предельной высоты, безопасной для падения. Живое воображение, как всегда, сыграло злую шутку: отчетливо представил, как по команде некоего Доктора Зло дюжие санитары выкидывают неподвижные доспехи с замурованными в них пилотами последовательно с разных этажей башни, а злодей в белом халате деловито и скрупулезно фиксирует результат.
Огонь по нам вели, но в темноте по скоростной и бесшумной цели — это было бесполезным мероприятием. Правда, надо отдать им должное — несколько трасс прошли совсем близко, а учитывая, что маневренность с дополнительным грузом у меня была никакая (это я повторяюсь), то ощущал я себя в тот момент мерзопакостно, как будто прикрывался телом товарища от пуль.
А дальше мы просто свалили в темноту за периметр — настало время Земели и Рыжего. Приятеля разобрал азарт, он требовал продолжения банкета, но высунуться я рискнул всего однажды: припозднившееся звено стартовало откуда-то сбоку, но неудачно попалось нам на глаза. Не пришлось даже гоняться — поймали на взлете.
— Круто! Ты видел, как они падали?! Видел?! — захлебывался словами Черный. — Это было нечто! Как я их!!!
— Видел, видел!‥ — немного ворчливо отзываюсь, потому что Борькины возгласы перекрывают слышимость с общей волны. — Ты был крут аки Бэтмен!
— Бэтмен? Это кто?
— Ужас, летящий на крыльях ночи! — очень «понятно» объясняю гасителю, а последующие вопросы некрасиво обрываю: — Не мельтеши, дай наших послушать!
— А тебе слышно? У меня рация молчит вообще… — Кошусь в его сторону, что очень сложно сделать в нашем положении: расцепиться самостоятельно возможности нет, и мы по-прежнему напоминаем сиамских близнецов.
— Не знаю, вроде рабочая должна быть… Мы же с тобой переговариваемся!
— Тебя я слышу, а общую волну — нет!
— Попробуй откинуть забрало и пощелкать тумблером.
Попытка окончилась провалом — несмотря на принятые меры, Борька на волне эмоций все же загасил предохранитель своего МРМ, и его доспех заклинило. Панику пресекаю на корню, но сам тут же судорожно проверяю собственную подвижность: куковать в лесочке до конца зачистки, когда освободившиеся кистеневцы нас отыщут и доставят обратно к цивилизации, — удовольствие сомнительное. А уж возможная транспортировка в подобном виде со всеми сопутствующими насмешками и подколками — тем более. И хотя наш тандем только что показал себя серьезной боевой единицей, это быстро забудется, а вот подобный курьез еще долго будут помнить.
Слава богу, мой мех в порядке: видимо, сыграло роль, что между гасителем и моим движком существовала немаленькая энергетическая прокладка в виде меня. Однако всплеск паники у товарища все еще может привести к ненужному результату, так что принимаю решение двигаться к катеру. Судя по звукам и крикам — бой перевалил за тот рубеж, когда его исход еще не ясен, так что на реке должно быть почти безопасно. И да, я не трус, но разумная предосторожность еще никому не повредила — перед операцией вооружение с наших мехов полностью сняли, чтоб даже не было соблазна воспользоваться, а со стихиями я не так уж и ловко управляюсь, как хотелось бы.
У границы усадьбы нас встречает перевозбужденный Земеля, на всякий случай высланный навстречу. От предложения нанести на доспехи символику Задунайских я категорически отказался, так что мы по-прежнему щеголяли неопределенной расцветкой, являющейся миксом бывшей армейской и собственных предпочтений. Раздобыть специальную краску нам пока не удалось, а обычные плохо переносили условия эксплуатации, так что полученный итог вообще не поддавался классификации. При таких условиях существовал риск пострадать от огня своих же, зато Олег с его ярко-красными, недавно окрашенными пластинами нагрудной брони, надеюсь, успел запомниться союзникам.
— Видали?! Как вам?! — Еще один восторженный на мою голову! Но, оглядев с воздуха, а потом с катера дымящиеся руины, восхищенно присвистываю. По услышанным переговорам и замеченному со стороны фейерверку трудно было оценить сложившуюся картину, а вот вблизи впечатляло: по всей территории разгораются пожары, одна ранее замеченная постройка полностью отсутствует как таковая, со стороны реки каменная стена, когда-то укрепленная огневыми точками, зияет широкими прорехами. Если правильно читаю следы, то сначала Зёма прошелся по ней огоньком, а потом Шаман с Боком — водичкой. Судя по разбросанным тут и там камням, даже если защитники как-то спаслись от плазмы — их уничтожило последующим взрывом. Основное здание радует обрушенным углом. В доме еще слышна стрельба, но пилотам там делать нечего. Шаман с Боком пока еще страхуют десант с воздуха, но внутрь не лезут: это вотчина Задунайских.
Проблему сцепки Олег решает просто: точечно переплавляет металлические тросы, связывающие нас вместе. Отхожу назад, аккуратно опуская на палубу замерший мех Бориса.
— Что это с ним? — удивляется Метла, которого опять вопреки его желанию оставили на катере дежурным медиком.
— Попал под собственное проклятие! — мрачно-пафосно провозглашаю я. — Да ладно вам! Чего повелись? — Оглядываю встревоженные лица товарищей: — Сейчас разблокируем, с ним внутри все в порядке!
Благодаря тесному общению с Бушариным я уже немало знал об устройстве движков и имел точное представление о месте проблемного предохранителя, поэтому, вооружившись отверткой, вскрыл панель и добрался до нужного узла в считаные минуты. А вот зарядить его как требовалось, конечно, не сумел. Выцедить из себя требуемую микродозу энергии — это не с моей дурью. К счастью, обратный результат — взрыв злосчастной детальки, тоже подходил: теперь, по крайней мере, должен был сработать механизм принудительной выгрузки.
Выбравшись на волю, Борис сначала растирает затекшие в неудобном положении ноги, а потом присоединяется к эмоциональному разговору с Олегом. Пока эти двое занимают друг друга, поворачиваюсь к Ивану:
— Что по нашим?
Метла сразу же мрачнеет:
— Двоих безвозвратно… Гальку и Игрека. — Весть о потере
