Лестница в небо - Алексей Анатольевич Федорочев
— Ну а дальше катер с десантом, или как хозяева решат. Защиту, надеюсь, к тому моменту взломаете.
Время на обсуждение истекло, князь снова привлек внимание собравшихся, в первую очередь нас:
— Егор?
Дождавшись утвердительных кивков от своих «капо», отвечаю:
— Справимся, но Черного в своих планах не учитывайте — он будет нам нужен!
— Мм… Точно справитесь?
— А что, есть варианты? — добавляю в голос чуть-чуть иронии, потому что вопрос из ряда риторических.
— Еще пилоты вам нужны? — не поддается на провокацию Кирилл Александрович.
— Тех, что есть, хватит.
— Сколько времени вам потребуется?
— Пятнадцать минут.
Вздернутая бровь князя говорит о том, что у него есть сомнения, но больше он никак не выдает своего отношения к моей самоуверенности. А вот другие присутствующие смотрят на нас с разными выражениями лиц — от недоумения до презрения. Один только сосед Шамана косится с опаской, как на маньяков, — никак не может забыть подслушанных фраз. Фиксирую и скидываю получившуюся картинку в память — потом проанализирую подробнее.
А так и сам знаю, что в плане много дыр, но заблокировать вражеских пилотов в их МБК видится мне единственным доступным вариантом. Иначе нам просто кирдык.
Обсудив еще несколько моментов, Задунайские выбирают время начала операции, мы выбираем точку старта, а потом нас отпускают готовиться. По технике у нас и так все в порядке, но довести задачи до подчиненных, сверить часы, выдать напутственные указания — это тоже занимает время. Пилоты уходят к бойцам, а я отправляюсь инструктировать Бориса и Михалыча.
— А если не получится? — мандражирует гаситель, оставшись со мной один на один.
Савелий Михайлович только козырнул на мою просьбу, старательно пряча злорадные искры в глазах — есть у него, похоже, свои счеты с клановыми. А после отправился к Земеле уточнять детали. Вываливать при нем свои сомнения Черный постеснялся, но, стоило нам остаться вдвоем, высказал напрямую.
— Борь, если честно, то с их численным перевесом — это наш единственный шанс. И у тебя все получится; главное, не забывай, что я у тебя за спиной буду.
— Я как-то по-другому себе представлял свое участие…
— А как? На передовой, с шашкой и на белом коне? Друг, давай по-честному: ни тебе, ни мне сейчас против обученных пилотов напрямую не потянуть, — Черный задумывается, но потом признает мою правоту неуверенным кивком, — а вот так — напакостить исподтишка под прикрытием старших товарищей, да еще в точно рассчитанный момент — вполне в наших силах. И прямо скажу: если ты справишься, точнее, если мы оба справимся, то расчистим нашим дорогу. Твой вклад в дело будет весомее всех остальных, ты это понимаешь?
— И я действительно могу так их всех заблокировать?
— Да! Жаль только, эта уловка больше одного раза не пройдет, дальше слухи разойдутся — и всё, конец халяве. Может, даже правильно будет потом самим этот факт куда надо довести, чтоб и армейцы приняли меры. Но это вопрос на будущее.
— А наши?
— Ты что?! Александра Леонидовича не знаешь? Да он сразу же, как разобрался — внес оптимизацию!
Услышав последнюю фразу, приятель хихикает: над шестью собранными энергоблоками Бушарин колдовал постоянно. А «оптимизация» — это вообще было его любимое слово. И не дай бог поинтересоваться, в чем она на этот раз заключается — выслушаешь такую лекцию… сто раз пожалеешь, что спросил. Хорошо еще, что в том случае все просто было, а то как-то раз я имел глупость полюбопытствовать, зачем он полностью меняет схему на свободном «разведчике», так удостоился сеанса просвещения на два часа, из которого смог вынести всего один факт: после апгрейда тот сможет лететь на пять минут дольше при тех же стартовых условиях!
Успокоив товарища, иду искать мать, но бедная родительница спит. Не решившись будить, оставляю записку и малодушно смываюсь — не люблю женских слез и долгих прощаний. Выходя, натыкаюсь на Машу.
— Идете?
— Да!
— Ни пуха! И не вздумай умереть! — с этими словами она привстает на цыпочки и неумело клюет горячими губами в щеку, после чего стремительно разворачивается и убегает.
— К черту! — произношу вслед. Даже зауважал девчонку — никаких лишних слов и пожеланий, чего я в глубине души, признаться, слегка опасался.
Остаток времени до выезда мы с Борисом проводим в компании пилотов и бойцов «Кистеня», в сотый раз перепроверяющих снаряжение. Легкое возбуждение перед предстоящим делом у тех выражалось в весьма фривольной болтовне на тему, чьи бабы краше. На удивление, деятельное участие в этом диспуте принимал и всученный князьями Ельнин, чью кличку я случайно угадал. Рыжий по масти, Артем Игоревич в эфире откликался именно на этот позывной, так что запомнить было просто. Но вот что меня царапнуло — тот как будто забыл наш утренний инцидент, общаясь со мной очень ровно и доброжелательно, а с пилотами вообще за короткое время оказался вась-вась. А еще мне что-то не понравилось в виде весело перешучивающихся мужчин. Уловить причину недовольства не сумел — отвлек Шер, тихонько прокравшийся в казарму. На этот раз он не стал бросаться, а невозмутимо подошел, игнорируя опасливые взгляды окружающих, и аккуратно положил лобастую голову мне на колени. Почесывая собаку за ушами, я ощутил прилив спокойствия, но потерял тревожащую мысль.
А дальше прошла команда на погрузку и началась суета.
Самый странный мой бой, если честно.
Сначала мы плыли-плыли-плыли…
Народу в катер набилось как сельдей в бочку, ни о каком удобстве речь не шла. Вдобавок какой-то «добрый» человек наступил на забытый мною в каюте портфель. Боец был не из наших, под моим взглядом быстро поднял, отряхнул и извинился, а потом испарился к своим, но осадочек-то…
Потом немного летели…
Двигаться в сцепке с Борисом было, прямо скажем, неудобно, но терпимо. Для сохранения обзора Борьку закрепили чуть ниже: чтоб мой подбородок упирался ему в макушку, так что хотя бы видимость он мне не перекрывал. С маневренностью было значительно хуже: если б не лететь по прямой — хрен бы у нас с ним что получилось; абсолютно не представляю, как бы выписывал петли на такой скорости с дополнительным грузом, утяжеляющим меня ровно вдвое.
Потом мы немножко постояли на указанном пилотами месте…
Учитывая особенности нашего скрепления, это было то еще зрелище: я — столбиком на небольшом бугорке, а Борис — на полусогнутых спереди…
А потом мир завертелся, выбивая из головы все не связанные с боем мысли.
По пути случайно, но удачно отцепили «хвост» от
