Василий Доконт - Зимняя охота короля

Встретились они на Дворцовой площади, когда Маард, разминаясь, оставил возок и бродил вдоль ограды, рассматривая дворец — своё рабочее место, так сказать. Илорин с Яктуком как раз выезжали из дворцовых ворот — Ахваз должен был показать забитые продовольствием и прочим разным товаром склады заговорщиков, что обнаружил за городом. Раттанарцы некоторое время медлили, вглядывались друг в друга, будто узнавая. Первым двинулся Илорин.

— Как же я рад видеть вас, советник! — капитан спешился и кинулся к Маарду чуть ли не с объятиями. На короткой ноге они никогда не были, мальчишка-офицер и опытный, в годах, политик. Но оскорбить неуважением народного героя Маард не рискнул. Обниматься он, правда, тоже не стал. Ограничился вежливым кивком и приторным тоном сказанной фразой:

— Я рад не меньше вас, капитан: о ваших подвигах уже легенды в Раттанаре ходят…

На этом обмен любезностями закончился. Маард полез в возок и выгреб из него целый ворох почты, предназначенной для дворцовых стражей и солдат роты Водяного. Письма эти ему навязал Вустер, воспользовавшись оказией. Но не он один. Сэр Эрин передал свёрток для вручения брату по Ордену рыцарей Короны, сэру Ахвазу, и Маард всю дорогу изнывал от любопытства: что же там может находиться? По весу — вроде металл, а надавишь — шуршит бумагой. Так что, вручив сержанту пакет генерала, Маард глаз с Ахваза не сводил.

Тот, надорвав пакет, достал из него письмо, прочитал, развернул сам пакет, тут же, не отходя в сторону, и вынул всё его содержимое: свиток, перевитый зелёным шнуром Королевской Грамоты, золотую гербовую цепь и рыцарские золотые шпоры. Рассмотреть подробнее Ахваз не позволил, и не стал отвечать на расспросы. Это был, наверное, единственный до сих пор случай в армиях Соргона, когда сержант скомандовал старшим по званию:

— Господа командиры, я требую общего построения ваших отрядов. Прошу поторопиться!

И такая прозвучала в голосе Ахваза власть, что ни Илорин, ни Яктук не осмелились возразить, и побежали выполнять приказание. Маард даже растерялся: только-только собрался объявить о том, что он — вице-король Эрфуртара, как безусый сержант в золотых шпорах рыцаря разогнал всех, кого это объявление касалось. Впрочем, с объявлением можно и не спешить: общее построение раттанарского войска и неизбежный приток на это мероприятие зрителей обязательно придадут необходимую торжественность вступлению Маарда в должность. Пожалуй, так даже лучше будет.

Построение много времени не отняло: в Эрфурте находились сейчас только дворцовые стражи да полусотня солдат из роты Водяного, накануне доставившая из обители Матушки Сулу, Огасту и Сальву. Ездил за ними Тахат — с поручением выяснить у жриц состояние здоровья всех трёх санитарок, и привезенные им известия совершенно не огорчили ни Илорина, ни Яктука.

Липового посоха настоятельницы отведать Тахату не довелось, но словесной взбучки он не миновал. Терпеливо выслушав жрицу, капрал согласился со всеми её доводами и пообещал женщин в дальнейшем и оградить, и обезопасить…

— Ещё бы — не оградить! Это беременных-то! Только попробуйте девочек снова под мечи сунуть — будете знать у меня! Так посохом отхожу мужей нерадивых, — и посох подвинут был под самый нос капралу, — что никакому Разрушителю и не снилось! Ступай! И береги их: таких жён даже одной на тысячу — не найдёшь!

Из дальнейших слов настоятельницы выяснилось, что Огаста и Сальва носят наследников — и рыцарю, и барону — и что король не будет разочарован: у Яктука родится двойня. Продолжение рода Яктукам и Лонтирам уже обеспечено, только доносить без помех и огорчений.

На построение санитарки вышли вместе с привезшей их полусотней, но это был для них последний раз — Илорин категорически даже думать им запретил о военной службе:

— Форму не я вам давал, и не мне лишать вас права носить эти платья. Но никаких больше походов, никаких сражений, никаких бедствий и трудностей. Пока мы стоим в Эрфуртаре, жить будете во дворце, и ни шагу за его пределы без охраны хоть стражей, хоть водяных…

Итак, на дворцовой площади выстроились стражи и водяные. Командовал парадом рыцарь Ахваз:

— Сэр Тахат, ваше место — возле меня! — сержант указал капралу, где именно: с левой стороны и чуть сзади. — Солдаты! Пусть вас не удивляет, что я сейчас распоряжаюсь здесь на плацу, а не стою с вами в одном ряду и не слушаю приказы командиров. Сегодня, сейчас, у меня есть право поступать именно так, а не иначе: я выполняю поручение князя Ордена рыцарей Соргона — сэра Эрина, а, значит, и поручение короля. Все вы знаете, что этот документ, — Ахваз поднял вверх свиток с зелёным шнуром, — имеет две подписи и скреплен двумя печатями: печатью Ордена и печатью Его Величества. Это — свидетельство рыцаря! Сегодня соргонских рыцарей станет на одного больше! Капитан Илорин!

— Я!

— Ко-о мне!

— Есть!

Специальное фрейлинское слово «Ой!», произнесенное в три голоса, сопроводило выход капитана в центр площади, к сэру Ахвазу. Перечисление подвигов, посвящение, вручение свидетельства, шпор и рыцарской цепи с гербом Илорина: уравновешенные весы, два скрещенных меча под ними и девиз — СОЛДАТ СПРАВЕДЛИВОСТИ — всё прошло, как нельзя, лучше. Завершение церемонии, правда, получилось не таким, как планировал Ахваз. Маард не дал распустить строй, выйдя на середину к уже трём соргонским рыцарям и протянул Илорину ещё один свиток с зелёными шнурами:

— Прошу вас, сэр рыцарь, огласить этот документ.

Теперь Эрфуртар, наконец, узнал о назначении вице-короля. Но на этом сюрпризы не закончились. Маард снова извлёк свиток с зелёным шнуром и его содержание зачитал уже сам.

Король произвёл на свет второго соргонского графа. Им стал всё тот же счастливчик Илорин, получивший титул графа Эрфуртского. Правда, в отличие от графа Бахарденского, пожалованные Илорину земли не составляли единой территории. Два баронства отданы ему были раттанарских, два — эрфуртарских. И фрейлинское «Ой!», всё теми же тремя голосами, раздалось раньше дружного солдатского «Хо-о-о!», что говорит только о быстроте женской реакции, и ни о чём — больше…

Обратный путь король проводил в беседах и размышлениях. Он то допытывался подробностей от Индура и Клонмела — как провёл время в Горе каждый из них, то добивался от Капы подробного доклада о её беседе с Материнским Камнем, то пытался анализировать случай со взорвавшейся шкатулкой. Один интересный момент заключался в вопросе: а почему она, шкатулка, сработала именно от его прикосновения? Каким образом Разрушитель умудрился отличить короля от прочих, бравших её в руки? Второй, не менее интересный момент, содержался в знании Камня: ведь это информация, вложенная Камнем в него и Капу, помогла избежать несчастья… Да, какого там несчастья — гибели!