Мусорщики "Параллели" VI - Георгий Сидоренко

— Ну, что скажешь? — как ни в чём не бывало, спросил Тчи Дэвида.

— Скажу, что? — бесцветно сказал Шепард.

— Ты ведь слышал ту речь? Разве они не правы? «Параллель» заслуживает не меньшей кары, чем осириссийцы или каиниты! Эту организацию нужно уничтожить на корню, как то, что лишь мешает прогрессу!

— Ты заблуждаешься, Тчи. Ты мыслишь прошлым и не смотришь по сторонам. Может раньше у «Параллели» были тёмные времена, но организация меняется в лучшую сторону. Просто в сложившейся ситуации делается это не так быстро, как всем хочется.

— Так ты считаешь, что те люди, которые до сих пор не наказаны, а таких в организации до сих пор много, не должны понести заслуженной кары?

— То, что ты говоришь, сродни нацизму или военной диктатуре. Если я хорошо понял идеологию Бена Гури, который во многом виноват в бедах «Параллели», то он был как раз идеологом второго. Ну а ты недалеко от него ушёл. Поэтому не жди, что я стану твоим союзником и заодно союзником Бранэзра. Я не хочу быть союзником кого-либо. Мне важна моя личная цель. Да, я действительно не смогу достигнуть её в одиночку. Но если выбирать из двух зол, то я выберу меньшее.

— Ясно, — протянул Тчи, подняв голову к небу. Его волосы трепал ветер, а изуродованное лицо тускло освещала луна. — Тогда мне придётся уйти с голыми руками.

— Уйти? — невольно усмехнулся Дэвид. — Значит ты очередная марионетка?

— Кто его знает, — растянулся в лукавой улыбке Тчи, и вдруг щёлкнул языком. Его тело изнутри осветилось угрожающим светом, и раздался взрыв. Дэвида прикрыла стена теней, но он даже бровью не повёл.

— Ты ему дал уйти? — послышался вежливый и смущённый голос Второго.

— Он всё равно бы ушёл, так как это не его настоящее тело.

— Тогда, где же он?

— Это нам и предстоит выяснить. Вам удалось охватить своей сетью весь город?

— Почти, но мы не смогли проникнуть внутрь «Параллели».

— За это можешь не беспокоиться. Если он прячется там, то его ждёт неожиданный сюрприз.

— Так ты думаешь, что это всё-таки он?

— Я в этом почти уверен, — мрачно протянул Дэвид, осматривая свои боевые перчатки. — Все сомнения вскоре, так или иначе, разрешатся.

* * *

— Ну и зачем, ты взял и выдал себя, идиот? — удивление на лице Чуви сменилось глумливой улыбкой. — Сбежал бы и всё.

— И ты бы дал мне сбежать? — продолжал загадочно улыбаться Эхнатон.

— Я? Нет, конечно, но когда противник вот так легко сдаётся, то…

— А кто тебе сказал, что я сдаюсь?

— Так ты серьёзно хочешь попытаться прорваться внутрь и устроить там бедлам? — Чуви продолжал глумливо улыбаться, при этом разочарованно замотав головой. — Любопытно, но ради чего ты идёшь на такие безрассудства, малыш!?

— Я тебе не малыш, Камаль! — резко ощетинился Эхнатон, теперь смотря на мусорщика зверем. — И ты не забыл, что кроме Сестёр здесь есть ещё кое-что, не менее ценное, а?

Осирисиец резко расправил свой плащ, и оттуда роем вылетела чёрная пыль. Устремившись к Чуви и окружив его, она заискрилась и, после щелчка пальцев Эхнатона, вспыхнула красным пламенем с чёрными всполохами. В тоже время осирисиец рванул к выходу в обход пожара. Но не успел он добежать до лестницы каких-нибудь полметра, как огонь с всасывающимся звуком потух, а через секунду путь ему преградил Чуви: плащ почти полностью сгорел, как и левый рукав комбинезона, но в остальном мусорщик был полностью цел.

Чуви упёрся ногами в землю и приготовился нанести по врагу сокрушительный удар правой рукой, но Эхнатон успел в последний момент отпрыгнуть назад. Ударная волна лишь оставила неглубокую вмятину в броне, которая не помешала осирисийцу контратаковать.

Эхнатон, злобно сверкнув глазами и поджав губы, быстрыми движениями начал бросать в мусорщика иглы. Чуви легко уходил от них, не отставая от врага и понемногу его догоняя. Больше десятка шипов столкнулись с металлическими стенами, но они не упали с выразительным звоном, а словно прилипли своими кончиками к поверхности. Последнее жало вонзилась в почти незаметный стык возле одной из ламп. Увидев это, Эхнатон быстро щёлкнул пальцами и создал мощный электрический заряд. Передав его остальным иглам, усилив раз в десять нарождающуюся молнию, он направил её в мусорщика. Чуви, заметив яркие вспышки, оглянулся, усмехнулся, повернулся к Эхнатону спиной и поглотил левой рукой мощный электрический заряд. Ещё не успев полностью восстановиться, левый рукав комбинезона вспыхнул и сгорел до плеча, оголяя татуировку на левой руке Чуви: шипастые ветви стали пылать мистическим красным огнём.

— Что за детский сад, Эхни? — разочарованно произнёс Чуви, поворачиваясь к тяжело дышащему осирисийцу, прижатому к вратам хранилища. — Ты ведь прекрасно знаешь, что энергетические атаки против меня бесполезны! Чего ты этим доби…кха, кха… Что за чёрт?

Мусорщик, болезненно кашляя, прикрыл рот ладонью. Убрав её ото рта, Чуви увидел на ней кровь, и тут у него подкосились ноги. Он упал на колени. Мусорщик удивлённо уставился на Эхнатона. Тот самодовольно улыбался, а в его глазах горели злорадные огни.

— Знали ли бы вы, дядюшка Чуви, какое это удовольствие видеть на вашем зверином лице столь не свойственное вам удивление, — со странным придыханием, недобро хихикая, протянул Эхнатон. — А за последние минуты, я удостоился это увидеть дважды!

— Как тут не удивишься, когда ребёнок, которого ты вроде бы знал ещё мелким сопляком, с удивительной увёртливостью скрыл в себе настоящего демона. Надо же, а ведь все утверждали, что тебе не суждено освободить в себе авраамейские гены.

— Для меня это само стало поразительным открытием, — перестав улыбаться, мрачно ответил Эхнатон. В его глазах промелькнула тоска и чувства вины, что не скрылось от Чуви. Мусорщик, вновь откашлявшись кровью, посмотрел на юношу и, слабо присвистнув, дрожащим голосом сказал:

— А ведь об этом даже подумать никто не мог! Это ведь ты был виноват в том пожаре, так ведь, Эхни?

— Я виноват?! — взревел Эхнатон, в приступе ярости сорвав с себя плащ, — Я — жертва! Моя семья — жертва! И во всём виноваты все вы! И хочу, чтобы вы все сдохли!!

Эхнатон щёлкнул пальцами, и Чуви почувствовал, как начал гореть изнутри. Но осирисиец, ослепленный гневом, не увидел, как мусорщик успел секундой ранее сделать сложное движение левой рукой, а затем, хлопнув ими, соединил между собою ладони, будто в молитве. Перед ним из воздуха появился чёрный куб. Когда чёрное пламя вырвалось через рот и глазницы