Мусорщики "Параллели" VI - Георгий Сидоренко
Дружок, между тем, будто забыл о Дэвиде. Он мычал себе под нос, шатаясь из стороны в сторону, опустив руки до земли и запрокинув голову. Его пустой глаз медленно двигался по кругу. Дружок словно о чём-то думал или вспоминал что-то важное. Но вот он тряхнул головой, буркнув себе под нос: «Знаю и без тебя», а потом посмотрел на Дэвида, как раз решившего проверить иной потенциал Бруно. Дружок, придав глазу горестный вид, отрывисто пробасил:
— Мне… было… по…больно! А я… ведь… хотел…по-хорошему! А… теперь… я тоже…должен… зт… сделать тебе… БОЛЬНО!!!
И тут произошла новая неожиданность. Дружок вздулся, его одежда превратилась в лохмотья, а руки расслоились на десятки щупалец, угрожающе блеснув выросшими лезвиями. Из боков и из спины с неприятным лопающимся звуком выросло ещё с пару десятков острых ломаных конечностей с множеством сочленений. У Дэвида было лишь мгновение, чтобы уйти в обострение, но предчувствуя нелёгкое противостояние, он предпочёл обострить рефлексы.
Спустя мгновение щупальца и конечности заметались по всему пространству, пытаясь обезвредить Шепарда путём временного умерщвления. Дэвид, между тем, на пределе установленного им лимита, начал осуществлять свой план, надеясь, что он сработает. Проскакивая между лезвиями или уворачиваясь от них, нарушая законы гравитации при помощи АЛТ, его организм начал выбрасывать из себя в воздух крохотные чёрные крупицы. При этом с каждой секундой, с каждым вздохом, двигаться Шепарду приходилось всё сложнее и сложнее. В итоге он вынужден был воспользоваться обострением, но даже когда мир замедлился, это не помогало ему уходить от острых лезвий Дружка, также выделявшего яд. В этот момент Дэвид пожалел о том, что он так и не воспользовался возможностью позаимствовать силу авраамейца, что дало бы ему возможность нейтрализовать яды.
Но вот, когда одно из щупалец всё-таки достало Шепарда, пронзив ему насквозь плечо, выделяемый Дэвидом яд возымел эффект, превзойдя яд Дружка. Яд грибных спор, которые даже находили в глубинах внутреннего космоса, проник в тело существа и начал уничтожать его изнутри.
Монстр замер, задрожал всем телом, а затем, завыв диким зверем, начал резать себе грудь и лицо. Маска окончательно спала с его лица, обнажив череп с натянутыми лоскутами кожи, соединённые проволокой и металлическими скрепами. На его лбу был выжжен иероглиф «человек». Рот, стянутый толстыми проволоками, с трудом открывался, а изнутри выливалась смесь крови, слюней и желудочного сока. Тварь упала на колени, изогнулась и, издав душераздирающий вопль, и ещё с большей энергией стала себя резать.
«Так он смесь марионетки и галатея?» — изумлённо подумал Дэвид. Открытие было настолько неожиданным, что он совсем позабыл о том, что в его плече всё ещё торчало щупальце противника, и оно было осязаемое. И лишь когда его собственный организм начал выталкивать из себя чужеродное тело, он опомнился. Дэвид поймал конечность в самый последний момент и, не смотря на весь риск, проник в сознание существа.
Его словно втянуло в неуправляемый водоворот из сотни воспоминаний и опыта десятка людей. Всё было перемешено и оборвано. Вокруг Шепарда проносились эпизоды из жизней совершенно разных людей: роста, цвета кожи, телосложения, характеров. У каждого из обрывков памяти был свой эмоциональный оттенок: радость, печаль, смех, горечь, ненависть, нежность, но всё соединилось тонкой алой нитью мести. Эти люди жаждали ничего, кроме мести. Дэвид ухватился за эту нить и увидел то, что объединяло всех этих людей до того, кем они стали сейчас.
Все они были сосланы в Пустоши и работали в шахтах одни или с родственниками, которых они теряли или они их предавали. Там они начали терять и своё здоровье, как и человечность.
Наконец, Шепард смог прорваться через водоворот воспоминаний и проник в сознание человека, имевшего когда-то облик крохотного мужчины с волосами цвета меди и когда-то живыми серыми глазами. Дэвид проник в его самое яркое воспоминание.
Он стоял посреди большой пещеры, освещённой множеством пламень-сфер. Большинство людей вокруг Дэвида, ставшего медноволосым юношей, имели смазанный и не сфокусированный вид, кроме ещё десяти человек. Шепард не видел их лиц, скрытые за капюшонами, но он был почти уверен, что это те же люди, которые в будущем станут одним целым: длинноруким чудовищем способным быть в двух пространствах одновременно.
Между тем, всех их взгляды были устремлены вперёд. Там, на кое-как возведённом возвышении из плоских и широких камней, сидел сгорбленный мужчина, скрестив ноги и сцепив руки. Его полностью скрывали тени. Возле возвышения сидели ещё три человека, чьи лица скрывали балахоны с капюшонами: двое по краям постройки, один посередине. Ещё три человека стояли в глубине пещеры. Лицо двоих скрывали густые тени, а в противоположной точке от них стоял сутулый лысый старик в очках с толстыми линзами и с неприятным дряблым приоткрытым ртом, полным гнилых зубов. Всё это предавало ему вид жадного до наживы зверёныша. Дэвиду он показался смутно знакомым, но ему некогда было вспоминать, кем он был, так как Шепарда привлёк внимание ещё один человек. Именно он, по большей части, владел толпою.
Высокая грациозная фигура в алой маске двигалась ровным шагом из стороны в стороны, и говорила тихим умиротворяющим голосом. Фигура возвещала о справедливости, истине и мести. О том, что осириссийцы, хатиманцы и, конечно же, каиниты заслуживают кары. Они, говорила фигура, дважды чуть не уничтожили мир, но им всё это сошло с рук. Человек говорил о предательстве тех, в кого они вложили надежду: в «Параллель», что в руках Бена Гури превратилась в не меньшее зло, чем каиниты или осириссийцы. Потом, благодаря слабоволию Джянчи Хешанга, она превратилась в ручного пёсика Межпространственного Совета, ныне вотчины осирисийских ортодоксов. Говорил человек и о собственной слабости, о ещё одном предательстве. О предательстве людей, что предпочли идти трусливым путём вместо того, чтобы начать действовать. Он говорил о тех, кто помог их запереть здесь, лишив их сил и свободы. Но если все те, кто здесь присутствуют, помогут им в их святом деле, то они приобретут свободу, справедливость и месть!
Люди впитывали слова этого человека с жадностью, пусть их взгляды и были устремлены не на него, а на мужчину, сидевшего на возвышении. Дэвид тоже слушал, как заворожённый, но ему всё это не нравилось. Высокий человек в маске говорил правильные вещи, но вот предложенные им решения вызывали у него холодную неприязнь.
«Это фашизм угнетённых!»
Мир вдруг замер, задребезжав. Из глубины пещеры вышла одна из двух таинственных фигур. Поначалу она не имела лица, лишь размазанное пятно. Но вот пятно
