Сбежавшая невеста
Веринерия
Платье которое мне передал Натаниэль было…. судя по внешнему виду оно было новое, вот только куплено оно, судя по всему, было для одной из девушек, что работала в «Ночной Лилии».
Бежевое, нежное , с молочным кружевом в виде цветов, украшающих невесомую оборку рукавов и подол летящей юбки... Платье с длинными рукавами и юбкой в пол, оно могло бы быть верхом целомудрия. И в нем было бы не стыдно появиться на улицах города. Только все это перечёркивалось одним очень большим но.
Платье при всей его строгости, нежности и красоте было полупрозрачным. Это было едва заметно, но в тоже время очень сильно бросалось в глаза. Можно сказать, что наряд был идеальным для этого заведения. Он одновременно и не показывал ничего, и вместе с тем распалял воображение, позволяя увидеть больше чем того дозволяли правила приличия.
Но выбирать мне не приходилось, потому что моя рубашка и кофта изрядно испачкались за время пути, и одевать несвежее плвтье после ванной очень не хотелось.
Я понадеялась, что особенность моего наряда в вечерней темноте комнаты, освещённой только свечами, не будет сильно бросаться в глаза. И с этими мыслями вышла из ванной, чувствуя аромат принесенной еды и понимая, что очень проголодалась и теперь готова хорошенько поужинать. С этим оптимистичным настроем я шагнула в комнату, и буквально наткнулась на лёд серых глаз, тут же пожалев, что не оделась в свой прежний наряд. В ледяных глазах поднимался самый настоящий снежный вихрь.
Решив, что теперь что-то менять уже позно и самым лучшим решением будет сделать вид, что ничего не происходит , я повыше задрала подбородок, расправила плечи, выровняла спину и прошла по комнате с видом королевы. А потом неспешно опустилась на стул и, наложив в тарелку аппетитно выглядящее жаркое, принялась есть под немигающим взглядом Его Высочества.
— Приятного аппетита, Ваше Королевское Высочество , принц Натаниэль, — проговорила я , отправлял в рот вкусный сочный кусочек нежного филе.
— Спасибо, — хрипло произнес мужчина и наконец отмер и заморгал, а после тоже принялся за еду.
— Могли бы и обо мне подумать, — стенал Берт. — Где мягкие горячие пышки? Где ароматные булочки? Что? Вот что я по- вашему буду есть? Чем питаться? Я растущий организм! Мне нужна еда! Я не могу питаться вот этим, —и он указал на фрукты и овощи, которые лежали на отдельной тарелке.— Я же не козел какой-нибудь! Есть траву! Надо же что удумали! А животную пищу я не ем из принципа. Я против насилия!
Но его жалобы остались без ответа. Ни я , ни Натаниэль не горели желанием спорить с недовольной гусеницей. и И принц просто протянул Берту краюху хлеба со словами, что другой еды нет и не будет. И либо он ест то, что дают, либо сидит голодным. А если надумает и дальше бухтеть, то отправился на прогулку по ночной столице, причём отправится он туда незамедлительно и через окно.
После этой угрозы, которую судя по серьезному лицу Натаниэль не преминул бы выполнить , манор тут же спокоился и начал есть хлеб.
— А я смотрю вы близко знакомы с хозяйкой этого заведения,— проговорил горгул, взлетая на шкаф и смотря на Натаниэля бусинами черных глаз. — Честно говоря дико интересно , что может связывать владелицу дома утех и принца Виорнхейма . И почему она зовёт тебя Маркус, а не Натаниэль?
— Маркус это мое второе имя и мадам Пэрри использует его, чтобы не афишировать мою личность. А про наше близкое знакомство…. Это достаточно банальная история. Когда-то у мадам Пэрри были проблемы. Местные бандиты решили обложить ее заведение налогом, ну а я стал свидетелем их разбирательств и вступился за женщину. Драка была быстрой. И больше они хозяйку дома утех не трогали. А вот на меня, видимо, затаили злобу. И однажды, когда я был здесь один, напали всем скопом и ….. Вообщем чудом это все увидела одна из девушек , работающая в «Ночной Лилии» и сказала об этом мадам Пэрри. А та забрала меня, истекающего кровью , с улицы и несколько дней выхаживала, хотя спокойно могла ничего не делать. На тот момент она не знала, что я принц. А умерший в борделе человек мог очень сильно испортить репутацию заведения. Поэтому с ее стороны было логичнее просто выкинуть меня умирать куда-нибудь в канаву, как часто это практикуется тут. Но она вызвала для меня лекаря и выходила. Родителям я тогда объяснил своё долгое отсутсвие тем, что все это время был в лесу. Благо я действительно часто бываю там и задерживаюсь по несколько дней.
— И задерживаетесь не только в лесу, судя по тому как вас хорошо тут знают,— хмыкнула я прежде, чем успела подумать о сказаном.
— Я не ангел и далеко не образец для подражания. Образчиком морали скорее является мой брат Ларгоф. Мне далеко до него. Но я ведь не обещал никому быть верным, и насильно никого не заставлял быть со мной. Да и, в конце концов, я молодой мужчина и у меня в отличие от графа Мавриуса есть потребности, которые заключаются не только в разговорах,— развел Натаниэль руками и налил себе ещё вина.
И то с каким безразличным и спокойным видом он это проговорил, заставило меня отложить столовые приборы и скрестить руки на груди, в которой просыпалась злость, обида, а ещё горечь. Я чувствовала ее на губах, и она словно отрава растекалась по телу, заставляя сердце сжиматься в тиски.
— Я бы хотела уйти отсюда. Бордель не то место, где я мечтала бы находиться. Да и найти потом мужа, если кто-нибудь узнаёт, в каком заведении я жила, будет просто невозможно .
И хоть слова Натаниэля были правильными и разумными, в груди словно тиски сжимались от понимания того, что он провел в «Ночной Лилии » не одну ночь и, скорее всего, знает большинство из здешних девушек очень хорошо…. даже слишком хорошо….
— Сейчас это самое безопасное место, в любом другом король Алан тут же тебя найдёт. Или ты этого и хочешь? А может, ты хочешь вернуться к своему мистеру Гроберти?— Натаниэль тоже отложил вилку и откинулся на спинку стула, скрещивая руки на груди и прожигая меня злым взглядом.
