Остров дракона (СИ) - Халезов Виктор Николаевич

— Ты что без еды приперся, остолоп?! — встретил слугу раздраженным воплем маркиз.

— Так ты ж еду нести не просил, — огрызнулся в ответ купец.

— Значит, так, — паче чаяния де Баталья не стал вступать в дальнейшие препирательства. — Дуй вниз за снедью, а опосля позови сюда Сметливого. И ногами проворней шевели!

Даже не подумав ускориться, Бо все так же неспешно сходил вниз за подносом с ухой, а затем, медленно прошествовав мимо капитана, вышел на палубу…

И замер с открытым ртом. Половину небосвода заткала пелена темных, явно грозовых туч. И ныне «Джакомо» двигался прямиком навстречу надвигающейся бури. По палубе гулял пока еще несильный холодный ветер. Слышались раскаты далекого грома, между клубящимися небесными исполинами мелькали вспышки молний.

Вокруг сновали дунфаи, деловито снимая снасти. На квартердеке сбились в кучку гномы. Карлики на чем свет стоит костерили нерадивого капитана, приказавшего направить корабль в самое сердце бури.

— Где Сметливый? — сурово вопросил Бо, поймав одного из хануриков за шиворорот.

— В кубрике, — бросил тот и ловко, вывернувшись, помчался скручивать с рангоута толстый канат.

Надменно задрав голову, торговец направился в сторону гномов. Внутри у него все сжалось, он не чаял, что те его просто так пропустят. Однако карлики даже не посмотрели в сторону купца, лишь еще громче и яростнее принялись поносить капитана, верно, рассчитывая что торговец до последнего слова перескажет своему хозяину все ругательства и обидные словечки, коими карлики поименовали фритонийца.

В кубрике толстяк столкнулся с Хилмо. Паче чаяния рыжий обалдуй, завидев старого приятеля, лишь недовольно фыркнул и отвернулся, продолжив о чем-то гуторить с Дебелым.

— Капитан зовет, — сообщил Бо Сметливому, коего обнаружил в гамаке, подвешенном в дальней части обители моряков.

— Никуда не пойду, буря надвигается, — без всякого почтения, отрезал дунфай.

— Слушай, ты, гаденыш, — надвинулся на него торговец. — Коли ты отказываешься идти к капитану сам, я потащу тебя за шкирку.

Сидевшие и лежавшие в разных частях помещения гномы подобрались и подтянулись, предвкушая заманчивое зрелище.

— Ты сто не знаесь, кто я, имар? — зашипел гоблин, подняв руку и сложив пальцы в сложном жесте.

Наверное, в толстяка должно было ударить разрушительное заклятие, однако Бо ничего не ощутил.

— А ну двигай к капитану, подлюка, — торговец рванул шамана за тощее запястье.

Жалобно пискнув, гоблин вывалился из гамака и распластался на полу. Ухватив худосочную шею, Бо ловко поставил заклинателя на ноги.

— Я сам пойду, — горделиво сдернул с себя длань купца Сметливый.

— Вот и хорошо, — одобрительно кивнул торговец.

Гномы проводили толстяка довольными улыбками. Глумление над дунфаями доставляло подгорным жителям вящее удовольствие.

Они выбрались на палубу, солнце загородили серо-свинцовые тела туч, с неба сыпал мелкий холодный дождь.

— Буря насинается! Как я пойду обратно?! — умоляющим тоном заскулил Сметливый, не желая двигаться к юту.

— Ты же маг, наколдуешь хорошую погоду, — невозмутимо пожал плечами купец.

Гоблин в ответ лишь жалобно застонал.

Когда тоговец и дунфай вошли в каюту де Баталья, корабль уже ощутимо покачивался на усилившихся волнах. Поднос с ухой сполз со столешницы, стряпня выслеснулась на пол. Пока Бо убирал разлившуюся похлебку, маркиз и шаман начали играть в тшахир. Доски под ногами уже ходили ходуном. После того, как поле с фигурами во второй раз съехало со стола, капитан принял решение завершить партию и отпустил гоблина восвояси.

Торговец спустился вниз. Кухонная утварь каталась по полу. Из-за портьеры слышались глухие удары, ни чем не закрепленное тело старого фритонийца бросало из стороны в сторону.

Бо остановился, поднял глаза к потолку. Де Баталья то ли не слышал, то ли не желал слышать, как бьется о доски его верный слуга. Поняв, что никаких распоряжений от капитана не последует, торговец пожал плечами и двинулся вниз — в каморку с рыболовными снастями, где обычно проводил ночи. Ему не шибко нравился усатый фритониец, к тому же выздоровление Энрико могло повлечь для толстяка серьезные неприятности, посему он решил оставить все как есть. Ежели Вислоусому суждено раскроить череп о доски собственной берлоги, то так тому и быть.

Похоже, нынешний шторм выдался куда злее предыдущих. Стены каморы содрогались от тяжелых ударов. Корабль бросало из стороны в сторону, так что торговец кубырем катался по крошечной комнатушке. Из щелей между досок струилась вода. Довольно быстро на полу образовалась холодная лужица. За пределами судна неситово шумели волны, ревел ветер и рокотал гром.

Бо перебрался на склад. Здесь оказалось посуше. Поначалу он содрогался от каждого удара волн, ожидая, что жалобно трещащие доски не выдержат и неистовый поток ворвется внутрь, сметая все на своем пути. Однако через пару часов толстяк привык и почти перестал обращать внимание неистовствовавшую бурю, скорее всего, просто устал бояться. Он перекусил галетами и попытался вздремнуть, что, конечно же, ему не удалось.

Заняться было совершенно нечем, посему время тянулось нестерпимо медленно. Де Баталья не звал наверх, да, кажется, вообще куда-то запропастился, верно, забился в какой-нибудь угол и трясся от страха.

Видимо, минуло довольно много часов, поелику, невзирая на шум и качку, торговца сморил сон.

Глава 26

Когда он сызнова открыл глаза, снаружи все так же бушевал шторм, а корабль яростно швыряло из стороны в сторону. Однако в спирепый рокот моря врезался еще один звук — тонкий отчаянный крик. Обыкновенно так визжат узревшие мышь барышни.

Торговец нахмурился, силясь понять, откуда доносятся странные вопли. Сызначала он подумал, что слышит то самое пение ундин, о коем так любили баять моряки. Впрочем, оный вопль исходил откуда-то сверху, посему никак не мог принадлежать таинственным морским красавицам.

Наконец осознав, что кричат прямо над ним — на кухне, Бо осторожно выпрямился и приподнял крышку врезанного в низкий потолок люка. Он увидел две пары босых ног, топтавшихся по полу, будто их владельцы танцевали в обнимку, при этом будучи вдребезги пьяны. Без сомнения, оные конечности принадлежали людям. Ниже колен одного из плясавших (или дерущихся?) спускались кружевные оборки снежно-белой ночной сорочки. Судя по смуглой коже и утонченной худобе, эти ноги принадлежали достославному маркизу де Баталья, как и разбудившие торговца истошные пронзительные крики. Поджарые голени и стопы второго человека покрывала мертвенно-бледная дряблая кожа. Торговец охнул от удивления. Похоже, вислоусый Энрико встал на ноги. Но почему же тогда де Баталья визжит не радостно, а скорее испуганно? И что вообще здесь происходит?

Бо острожно откинул крышку люка и высунул голову. Фритонийцы предстали перед ним в полный рост. Белый, словно снег, капитан визжал в истовом ужасе. Тощие узловатые пальцы сомкнулись на шее маркиза и, тот яростно бился, тщась освободиться из смертельного захвата. Душил де Баталья его верный слуга — Энрико: глаза старика подернуты мертвецкой пеленой, движения порывисты и неловки, точно у болтающейся на нитках куклы.

Умертвие! Кадавр! Зомби! Бо отшатнулся, более не удерживаемая крышка ударила его по макушке.

«Что делать? Что делать?» — гномьим молотом стучала в сознании лихорадочная мысль.

Какое-то время он метался по узкой каморе, сам не понимая для чего, то ли тщась найти оружие, то ли в поисках путей к бегству.

«Дык, ничего не делать» — прозвучал в его голове другой голос, взвешенный и спокойный. — «Пущай мертвяк маркиза удушит, а потом уже ты его утихомиришь? В первый раз, что ли, с зомби столкнулся?».

Бо остановился, губы его растянулись в довольной улыбке, когда он представил, как кадавр рвет на части мертвое тело де Баталья. Торговец облокатился на стену и медленно сел на пол, с блаженством вслушиваясь в исторгаемые капитаном вопли.