Евгений Решетов - Последний языческий бог (СИ)

Я в страхе начал озираться по сторонам сжимая в руках секиру. Из леса раздался слабый волчий вой. Если бы на моей лысой голове были бы волосы, то они бы сейчас дыбились ирокезом. Ровно бьющееся сердце совсем не вписывалось в картину ужаса, запечатленную в моих глазах. Послышался шорох множества лап, рвущих когтями землю. Это стало последней каплей. Я рванул по тропинке, что есть сил. Деревья смазывались, превращаясь в сплошную полосу, но моей скорости было недостаточно, чтобы оторваться от волков. За спиной приближался страшный вой, в котором слышался азарт охотников загоняющих паникующую жертву. В стороне от тропинки вспыхнули факелы, вставленные прямо в землю. Повернув голову, в мельчайших подробностях, будто стоп-кадр, разглядел один из факелов. Пламя вырывалось из глазниц черепа, насаженного на черный, гладкий посох, и пылало как самый лучший напалм.

Между деревьев, мелькнула серая тень. Догнали! Ужас поглотил здравый смысл. В одиночестве геройствовать невообразимо сложнее, чем в обществе покойного сэра Ринуэла или некроманта Сингирда. Их харизма, дыхания, речь, уверенность в собственных силах, все это наполняло меня отвагой, но сейчас, оставшись один…

Казалось, что я мчусь по лесу со скоростью спортивного автомобиля. Если бы в меня сейчас выстрелили из пистолета, то я бы убежал от пули, но проклятые волки все равно не отставали. Позади, слышалось их хриплое дыхание. Неожиданно стремительный бег прервался. Я на всей скорости провалился в какую-то глубокую яму. Быстро вскочив на ноги, начал искать глазами путь наверх. Иначе волки загрызут меня прямо здесь. До края ямы было недопрыгнуть. Высоко. Хищники плотным кольцом стояли наверху. Их глаза яростно блестели. Я вжался в стену, почувствовав спиной корни. Лишь бы не заметили, лишь бы не заметили. Вдруг, краем глаза уловил движение рядом с собой. Из темноты выступили братья. Их лица были страшно изувечены. Тела покрыты сеткой мелких ран. Глаза наполнены страшным голодом. Я завизжал как последняя истеричка и с секирой в руках просился на них. Они отпрянули от меня и пустились бежать. Я попытался настигнуть их. Бег по кругу закончился, когда я споткнулся обо что-то мягкое. Секира отлетела куда-то в темноту. Попытался встать, но передо мной выросли белесые бельма, заменяющие глаза тому, об кого споткнулся. Это было последнее, что запомнил, перед тем как упасть в обморок.

Глава 2

Мое сознание плавало в темноте. Оно убегало от чего-то страшного. Липкий, метафизический пот ужаса, казалось, покрыл все пространство. Я задыхался от страха. Вдруг все прекратилось, и перед глазами, сменяя тьму, выросла картинка. Вокруг была рыхлая земля. Небо виднелось сквозь кровавые облака. Солнце нещадно палило, высушивая кожу. Я невесомым духом парил над сотнями тысяч разлагающихся трупов. Воздух пропитался смрадом. Вороны выклевывали глаза покойникам, одетым в белые плащи с красными крестами. Среди павших воинов брел седовласый старец, одетый в белоснежную сутану. Он приближался ко мне, давая возможность рассмотреть его. Испещренное морщинами угловатое лицо, обладающее тонкими чертами. Острый, чуть с горбинкой нос. Близко посаженные мудрые, выцветшие от времени, глаза. Тонкие, бледные губы и удивительные для такого возраста густые, черные брови. Его лицо было словно вырезанным из камня. Мне показалось, что улыбка ни разу не озаряла эти уста.

Старец подошел ко мне и его силуэт словно мигнул, изменился. Он на мгновение превратился в молодого паренька лет двадцати двух с едва-едва пробивающейся растительностью на лице. Белоснежная сутана тоже претерпела изменения, став черной, словно крыло ворона. На ней стали видны следы крови, пыли и гари.

- Приветствую тебя Ардор, - произнес старец глубоким голосом.

- Здравствуйте, - сказал я, вновь, на секунду, уловив мелькнувший образ молодого парня.

- Я Данглиний.

- Ого, - выдохнул я потрясенно. - Тот самый легендарный святой убивший королеву Лиру?

Старец кивнул, затаив печаль в карих глазах.

- Так было нужно.

- Кто тот человек, что явился в момент смерти магини? Это демон Тир?

- Он не демон, он гораздо хуже, - проговорил Данглиний.

В этот миг одна из ворон что-то каркнула, и вся их многотысячная стая поднялась в воздух.

- Я чувствую его, - произнес святой, устремив взор на кружащих над нами птиц. - Он здесь.

- Где здесь? В моем сне?

Данглиний раскатисто рассмеялся. Показывая мое ошибочное мнение относительно улыбки на его устах.

- Это один из вариантов будущего спроецированный в твоем…, - произнес он и хотел что-то добавить, но вороны начали атаковать его.

Они всей стаей принялись нападать на святого, пытаясь выклевать ему глаза, разорвать плоть, вмиг отросшими когтями, но Данглиний не сдавался. Его руки окутал нестерпимо яркий свет, который испепелял птиц.

Не знаю почему, но я как-то оказался на небольшом пригорке, с которого потрясенно смотрел на этот самый сумасшедший, который только видел, бой, даже сражение в Астрале уступало ему. Черная воронка птиц, вытянувшись от кроваво-красных облаков до самой земли, кружила вокруг отчаянно отбивавшегося святого. Он тысячами разил атаковавших его птиц, но это была капля в черном, крылатом море.

Неожиданно, время как будто остановилось, и я услышал его шепот, который звучал будто вековая заповедь:

- Прими правильный выбор, не допусти этого, встань под наши знамёна в этой битве, ты не должен…

Время снова продолжило свой бег, и стая птиц похоронила под собой святого. Страшный треск заложил мои уши. Реальность рвалась и горела, словно бумага. Я почувствовал приближающееся пламя и закрыл глаза. Меня охватила бездонная пучина черноты.

Где-то в крепости Черная Скала, бог иллюзий Тир, тяжело дыша, свернулся на старой кровати и, глядя на почти истончившееся кольцо силы, произнес:

- Могуч ты Дан, даже в сознание моего побратима, где я априори сильнее тебя, почти победил.

Затем он перевел взгляд на зеркало, которое показывало мирно лежащее на земле тело Ардора, и глухо пробормотал:

- Кого я привел в этот мир?

Сознание возвращалось не одно. Оно несло с собой боль. Голова то и дело вздрагивала, от получаемых, крепкой рукой, пощечин. Я сосредоточился и начал пытаться вспомнить: Кто я? Где Я? Почему меня бьют?

Ответы нахлынули разом. Я резко открыл наполненные страхом глаза и увидел братьев, нормальных братьев, без ран и голода во взгляде. Фанланд резко занес руку, чтобы снова отвесить мне пощечину, но Эртифекс заметив, что я пришел в себя, перехватил ее.

- Где Данглиний? - выдохнул я.