Ирина Лакина - Арабские сны

Я улыбнулась. Он боится меня потерять. Он боится, а значит — любит.

— Мне порою кажется, что я сплю, — тихо ответила я, прикусив мочку его уха, — и все это — прекрасные сны. Мои арабские сны.

Неожиданно Джахан ущипнул меня за ягодицу, заставив вскрикнуть. Я резко подскочила и уставилась на него удивленным взглядом. Его глаза смеялись.

— Это не сон, — с улыбкой ответил он, — теперь веришь?

— Верю, — я улыбнулась ему в ответ.

— Укройся, — мягко приказал он, подавая мне шелковое одеяло, а затем громко крикнул: — Слуги!

Дверь в его покои приоткрылась, и в проеме показалась голова охранника.

— Приведите ко мне Первиз-бея!

— Как прикажете, повелитель.

Как только дверь за телохранителем закрылась, я сползла с кровати и накинула на плечи шелковый халат.

— Я хочу подышать свежим воздухом, — сказала я падишаху, который застегивал перед зеркалом рубаху.

— Подожди меня на террасе. Я переговорю с кападжи, и мы позавтракаем вместе.

Я кивнула и вышла на балкон. Теплый ветер растрепал мои волосы и принес с собой ароматы садовых цветов. Я уселась на диван и прикрыла веки, наслаждаясь солнечными лучами, которые падали на лицо.

— Повелитель, вы приказали мне явиться, — услышала я голос Первиз-бея и навострила уши.

— Первиз-бей, доложи, что произошло накануне. Какова судьба разбойников из шайки Мурада?

— Сразу после того, как вы уехали, валиде приказала мне взять отряд бессмертных и догнать вас в пути, чтобы гарантировать вашу безопасность. У нее было плохое предчувствие. Как оказалось, сердце матери тонко чувствует беду, — начал свой доклад кападжи, выгораживая эту лживую дамочку. Я сжала челюсти и нахмурилась. — Из-за распутицы на дорогах мой отряд увяз в грязи, и мы потеряли время. Гонец от главаря шайки застал нас в дороге. Я посчитал, что ваша жизнь и жизнь Рамаль Хатун, которая носит под сердцем наследника, дороже, и потому вернулся во дворец за золотом и выполнил все условия Мурада. Ему было передано золото, а вы доставлены во дворец.

Я вспомнила, что вместе с головорезами в той буре исчезли и мешки с деньгами. Интересно, насколько серьезный ущерб понесла казна?

— Ты приказал догнать бандитов и вернуть золото? — строго спросил Джахан.

— Да, мой падишах. Как только мы вернулись во дворец, я послал войско им вдогонку, но они успели погрузиться на корабли в районе Бабольсера и уплыли в море. Дальнейшая судьба их мне неизвестна. Вполне возможно, они присоединятся к османским войскам на территории Азербайджана.

В комнате стало тихо. Очевидно, эта новость совсем не обрадовала повелителя, и он обдумывал дальнейшие действия.

— Ты поступил правильно, Первиз-бей. Я и мои воины храбро дрались с разбойниками, но их число было огромным, они сильно превосходили нас по живой силе и оружию. Если бы они убили меня, государство Сефевидов опутала бы смута, так как у престола до сих пор нет наследника, — услышала я спокойный низкий голос любимого мужчины, — но каковы потери нашей казны?

— Три сотни мешков, наполненных золотом, мой повелитель, — ответил Первиз-бей, — однако я на свой страх и риск немного схитрил и в половину мешков насыпал камни. Итого мы потеряли лишь половину нашей казны.

До меня донесся тяжелый вздох падишаха. Положение было очень серьезным. Половина казны — это совсем не шутки. Прощайте рубины-изумруды, китайские шелка и индийские пряности.

— Что ж, — выдохнул Джахан, — наше положение сильно ухудшилось. В армии может начаться бунт из-за неуплаты бакшиша. А ведь еще нужно содержать гарем. Созывай срочный совет дивана, Первиз-бей. Будем решать, как нам теперь быть.

За главой шахской охраны закрылась дверь, а в моей голове эхом отдавались последние слова повелителя — «нужно содержать гарем». Кажется, у меня появилась неплохая идейка, как улучшить свое положение. Как говорится — нет худа без добра.

ГЛАВА 46

— И что же ты придумала? Зачем надо было срочно меня вызывать? — пробурчала Лерка, расправляя на коленях сбившуюся парчовую юбку.

Прошла неделя, как она переехала жить в подаренный им с Первизом дворец, и теперь совсем зазналась.

— Не бухти, мы не виделись уже несколько дней, могла бы хотя бы соврать, что соскучилась.

— Да разве с Первизом заскучаешь? — она мечтательно подняла глаза и облизнулась, явно вспоминая минувшую ночь.

— Разве до свадьбы можно? — с улыбкой спросила я.

— Я рабыня, а значит, можно. Падишах дарует мне свободу накануне свадьбы. Тогда и воздержимся, — растолковала мне порядки подруга, а затем игриво повела бровями.

— Вот оно что, — я засмеялась, — ну и хитрец же твой Первиз!

— Давай к делу, я ненадолго вырвалась. Уж очень ревнив — требует от слуг, чтобы докладывали о каждом моем шаге.

Я представила себе, какие испанские страсти кипят в их доме, и улыбнулась. Нашли друг друга — два сапога пара: потомственный маг и краснодарская светская львица.

— Ты наверняка уже знаешь, что у нас финансовый кризис, — начала я, а Лерка надула губки и утвердительно кивнула.

— Знаю. Из-за этого кризиса лишилась любимого лукума и венецианского кружева. Первиз говорит — жалованье задерживают, а мои гастрономические пристрастия да гардероб слишком дорого ему обходятся. Уж куда разумнее тратить деньги на новые кинжалы да мечи, — обиженно заключила она.

Я ухмыльнулась — персидская семья шестнадцатого века мало чем отличается от среднестатистического семейства из какого-нибудь Рыбинска наших дней. Жена требует украшения, рестораны и шмотки, а муж говорит, что деньги есть только на новый карбюратор да карданный вал.

— В гареме падишаха около двухсот наложниц, — продолжила я, решив не углубляться в дебри их денежных споров, — каждая из наложниц получает не меньше тысячи дирхамов золотом в качестве годового жалованья. Все зависит от статуса — фаворитке положено 3000, матери шахзаде и ханум — 4000, валиде — 5000, обученные уста получают 2000, обычные джарийе — 1000.

— Ой, мамочки, — Лерка схватилась за голову. Моя школьная подруга с гуманитарным складом ума всегда приходила в ужас от цифр и расчетов.

— Большинство девушек — это джарийе. Их чуть больше ста пятидесяти, я уже выяснила этот вопрос у Наргес Хатун.

— Ты хочешь их лишить жалованья? — удивленно спросила Лерка.

— Нет. Я хочу выдать их замуж. Не всех, но большинство. Оставить только тех девушек, которые действительно нужны для ведения хозяйства дворца. Оставшимся джарийе и уста нужно вдвое урезать жалованье. Экономия выйдет приличная — почти четверть от того, что мы потеряли из-за нападения разбойников.