Ирина Лакина - Арабские сны

— И что же нам теперь делать, Первиз-бей? — спросила я.

— Как только падишах придет в себя — я доложу ему об этом происшествии. Этот предатель Ансар-паша должен быть казнен. До тех пор он будет заточен в темницу. Но впутывать в это дело валиде нам нельзя. Повелитель не поверит ни вам, ни мне. Мы лишь навлечем на себя его гнев. Придется придумать другой план, как усмирить его мать без вреда для вас.

Я сжала от злости челюсти. Эта изворотливая женщина все-таки нашла способ выкрутиться из неприятного положения. Собственное благополучие и власть она поставила на одни весы с человеческой жизнью. И речь здесь даже не о предателе Ансар-паше, который, безусловно, заслуживает смерти, а об ее собственном сыне. Эта дама опасна и хитра. Настоящая авантюристка.

Увы, но мне придется смириться с тем, что «маман» остается во дворце. Выход один — лишить ее влияния и «подмочить» репутацию. Двух султанш в одном дворце не будет.

— Спасибо, Первиз-бей, — я с благодарностью посмотрела на кападжи, — твоя помощь очень важна для меня. Поступим так, как ты сказал. Теперь можешь идти отдыхать.

Мужчина поклонился мне и быстро вышел из комнаты. Я же улеглась рядом с Джаханом, обняла его могучую грудь и начала молиться, уговаривая вселенную вернуть любимого к жизни. Дворцы, драгоценности, власть и могущество — все это не будет иметь совершенно никакого значения, если утром он не откроет глаза.

— Живи, мой падишах, — прошептала я, проведя рукой по ежику его коротких черных волос, — ведь без тебя я вновь обращусь в песок.

ГЛАВА 45

Я вздрогнула, почувствовав, как что-то тяжелое опустилось на мою голову. Открыв глаза, я увидела, что Джахан повернулся на бок, приподнялся на локте и с улыбкой смотрит на меня. Свободной рукой он ласково провел по моим волосам.

— Моя Рамаль, — нежно прошептал повелитель, пронзая меня влюбленным взглядом глубоких синих глаз, — мы во дворце? Ты расскажешь мне, что произошло — после ранения я ничего не помню.

Его лицо стало серьезным и вдумчивым. Он выжидающе смотрел на меня. Я приложила руку к его лбу, чтобы убедиться, что жара больше нет, и, ощутив приятную прохладу его нежной кожи, облегченно выдохнула.

— Конечно, мой падишах, я все расскажу тебе.

— Не утаивай ничего, — строго сказал он, — если тебе известны предатели, которые помогли разбойникам выследить наш кортеж, — назови их имена!

— Мне известно лишь то, что нас спас Первиз-бей. У тебя был сильный жар. Всю ночь я молилась о твоем исцелении, и Аллах услышал мои молитвы, — я улыбнулась ему и припала губами к его теплой ладони.

Джахан наклонился и прижался поцелуем к моему виску. Его рука забралась мне под юбку и начала ласкать чувствительную поверхность бедра. Я задрожала от нарастающего желания. Между ног стало жарко и влажно. Падишах тем временем покрывал мое лицо и шею дорожкой нежнейших поцелуев.

— Джахан, ты еще слаб после болезни, — слабо запротестовала я, пытаясь оттолкнуть его руками. Но он лишь сильнее прижал меня к себе.

— Никакая рана не может превратить льва в котенка, — жар его дыхания обдал мое ухо.

Его сильная горячая ладонь пробралась к напряженному треугольнику моей плоти. Нежно раздвинув пальцами мои половые губы, он начал ласкать пульсирующий от страсти клитор. Я откинулась на подушку и увлекла его за собой. Тяжелое, крепкое тело Джахана накрыло меня. Влажные мягкие губы повелителя нашли мой приоткрывшийся в ожидании поцелуя рот и впились в него, вытягивая из меня все соки.

Моя ладонь неожиданно наткнулась на место его ранения, и Джахан, невольно поморщившись, слегка отстранился от меня. Ему все еще было больно.

— Позволь мне врачевать твои раны, — прошептала я, глядя прямо в его глаза.

— Позволяю, — хрипло ответил он и опустился на спину.

Я расстегнула все пуговицы на его рубахе, оголив массивную грудь, покрытую густой черной растительностью. Место пореза от стрелы располагалось совсем рядом с соском. Я нежно обхватила его губами и начала облизывать. Падишах издал сдавленный, хриплый стон. Моя рука спустилась ниже — к его паху. Я запустила пальцы в его брюки и нежно обхватила древко налившегося кровью члена.

— Рамаль, ты сведешь меня с ума… — сипло прошептал он, запустив свои пальцы мне в волосы.

Сладкое томление разливалось по моим венам, точно сахарный сироп. Я хотела всего его, без остатка, до последней капли. Мне нужен был блеск его пронзительных глаз, его стоны и порывистое дыхание. Я хотела слышать, как он кричит от моих ласк.

Отпустив его набухший сосок, я опустилась ниже. Мои поцелуи нитью тянулись от груди к животу, а от живота к паху. Я нежно провела острыми коготками по его бедру, заставив мужественное тело выгнуться мне навстречу.

Я играла с ним, дразнила, лаская горячую кожу вокруг вздыбленного пениса. Когда мой влажный язык коснулся его детородного органа, Джахан издал громкий хриплый стон. Я подняла голову и призывно улыбнулась ему. Его ладони накрыли мою голову и аккуратно надавили, призывая меня продолжить. Меня не нужно было уговаривать. Я хотела почувствовать слегка солоноватый вкус его плоти, ощутить горячее тепло его пульсирующего пениса. Я обхватила головку и начала нежно скользить губами вверх-вниз. Мужчина зарычал, затем резко обхватил меня руками за голову, заставив остановиться. Его оргазм был так близок, что мой нос уловил кисловатый запах его семени, первые капли которого выступили на головке члена.

— Ложись! — громко скомандовал он, тяжело дыша. Я игриво приподняла брови, закусила от нетерпения губу и по-кошачьи плавно забралась на кровать, повинуясь его приказу.

Падишах решил не церемониться со мной. Грубым движением Джахан разорвал напополам легкую ткань моего ночного пеньюара.

Он надавил коленом на мои бедра, заставляя их раздвинуться навстречу его эрегированному члену. Мужчина резко вошел меня и начал двигаться, как обезумевший. Толчки были такой силы, что моя макушка касалась деревянной боковины кровати. Мне пришлось ухватиться за нее руками, чтобы не слететь на пол.

Горячие волны разлились по моему телу. Клитор бился в сладкой агонии, посылая к каждой клеточке нервные импульсы удовольствия. Я прикрыла глаза и застонала, не в силах держать эту мощную силу внутри.

Обессилевший падишах опустил голову мне на плечо. По его вискам стекал пот. Простыня под нами взмокла и липла к телу. Я осторожно провела ногтем по его влажной спине, отчего его плечи и руки покрылись мурашками.

— Ты неземная, Рамаль… — наконец прошептал он, — и я боюсь, что ты исчезнешь так же внезапно, как и появилась в моей жизни.