Четыре хвоста - Илья Городчиков
- В озере была холодная. А в купальне ты быстро меня остудила. – хмыкнул я, - Влезет?
Демоница, пальцы которой охватывали примерно три четверти от всей длины, присмотрелась, примерила на себя, ответив сомнительным кивком. От такого неуверенного выражения захотелось немного поиздеваться над ней, что я и сделал. Прижавшись твердой длиной, дрожащей от стремительно истончающегося терпения, толкнулся по ее тазу вперёд, с удовольствием вырывая каждый раз новый и новый нетерпеливый вдох, прогоняя неподходящее выражение с красного личика.
Подхватив ее под колени, резко свел ноги в воздухе, крепко стискивая кистью на груди и делая пробный толчок бедрами, оценивая реакцию суккубши. Четырехрукая упала обратно на не слишком мягкую подстилку, соблазнительно закусывая палец и сдерживая просящиеся наружу довольные звуки, блаженно прикрыв веки.
С каждым последующим движением трение сокращалось, сводя с ума от желания. Демонесса двумя из трех свободных рук обхватила грудь, пальцами добравшись до твердых горошинок сосков, которых коснулась ночная прохлада, а третьей прижимала меня к штанам, пачкая нас в обильной смазке. Воображение рисовала самые развратные картины от тихих ахов и хныканий чертовки, и рука сама потянулась к завязкам, желая избавиться от последней преграды как можно быстрее, пока не встретила очередное сопротивление. Хотя, судя по потерянному лицу средней сестры, граница дозволенного осталась далеко-далеко позади.
Рывком я задрал низ и исподнее, возвращаясь на исходную позицию. Влажная кожа в контакте с кожей непроизвольно вырвала из приоткрытых ртов стоны и выжала полностью воздух из легких. Маленькая ладонь смертельной хваткой вцепилась в пульсирующую длину, невыносимо приятно скользя большим пальцем по вздувшейся от прибивающей к паху току крови.
Мне пришлось собрать все оставшиеся частички сознательности, чтобы не взять демонессу здесь и сейчас. Ее очевидно скудный опыт в похотливых делах стократно компенсировался энтузиазмом и нескончаемой настойчивостью, заставляя орочью кровь во мне выть бешеным волком в полнолуние, настолько, что пришлось опереться на солому, чтобы удержать равновесие.
- Последний шанс передумать, - взревел я нутряным голосом, стиснув дрожащие в хватке щиколотки, – Я с нежностью не умею.
- Я не фарфоровая, Кхар, - настоятельно пробормотала Клии с придыханием, намекающе стискивая ладонь, - Просто не забудь в процессе, что я живая.
- Постараюсь. – бедра в очередной раз толкнулись по скользким изгибам, посылая табуны мурашек и прилив жара, на мгновение лишая меня дара речи. – Не хочу в самый лучший момент испустить дух от боли.
Вновь подхватив девушку под колени, я с упоением развел их в стороны, с рыком стискивая челюсти. Пальцы быстро испачкались в ее доказательствах ее возбуждения, заставляя адскую фигурку дрожать и извиваться под сладкий аккомпанемент. Чертовка толкнула бедрами на меня, вновь открывая янтарные замутненные глаза, не позволяя больше оттягивать момент. Головка вскоре заменила пальцы, и я степенно погрузился в адский жар.
Нет. Ни за какие жалкие бордели, пабы или работниц Жемчужного Дома я бы не пожелал упустить этот момент. Лишь на мгновение остановиться, дождаться, пока вернется поплывшее в неге зрение и не успеет воззвать к себе орочье начало. Видеть, как ребра пытаются высвободиться из натянутой блестящей от пота кожи, как губы открываются во всю ширь, выпуская заветный несдержанный стон, как беспорядочно ладони хватаются за солому, не найдя опоры. А потом припасть губами к каждой неровности на теле, и подкрепить сладострастное мычание своего имени глубоким быстрым толчком, и потерять всякую цивилизованную сдержанность, чтобы забыться в ощущениях чужого тела.
- Кхар! – чистыми, как родниковая вода, звучали ее стоны. Руки не находили себе места, задирались за откинувшуюся на затылок голову, продолжали хватать изрядно потрепанную подстилку, вместе с сухой травой вырывая и свежую, блуждали по всем известным чувствительным точкам, лаская суккубшу вдогонку.
- Черт тебя дери, Клии! – прорычал я, когда на всю длину вошел в ее тут же сжавшееся лоно с пошлым звуком, и замер.
- Ты хотел сказать «орк»? – хрипло усмехнулась четырехрукая, тоже переводя дыхание.
- Да, - оскалился в кривой ухмылке, выставляя напоказ зубы, - так даже лучше.
Возвратившись к тем же сведенным вместе ножкам, я вволю ощутил тесный контакт сталкивающихся в экстазе тел, добравшись до пределов девушки. Большой палец обогнул преграду между ног, находя самую чувствительную точку и добиваясь еще более отчаянных вскриков и всхлипов, не скупясь на ласки. Чертовка содрогалась на каждой накатывающей волне наслаждения, пока не достигла самого пика, выгнулась в финальном зове моего имени, обмякнув на подстилке.
Найдя крупицы силы в теле, Клии высвободилась и увлекла в затяжной, ленивый поцелуй, меняя нас местами. Неохотно отрываясь, она соблазнительно облизнула влажные губы, с тихим стоном возобновляя тесный контакт. Мои пальцы впились в ее бедра, ведь она все еще оставалась до безумия узкой. Янтарные глаза ловили каждое мое движение и выражение лица, бедра издевательски медленно покачивались и приподнимались, не торопясь наращивать темп. Красные руки подхватили, с довольным вздохом прижимая к мягким грудям, еще одна скользнула назад и сжала меня, а последняя зарылась в ее короткие волосы.
- Это тебе Розали подсказала?
Суккубша прикусила нижнюю губу, довольная собой, - Нет, импровизирую. – и рванула резко вверх и резко вниз, посылая звезды перед глазами.
Без устали она объезжала меня, как молодого непослушного жеребца, пока тело не забила сильная дрожь и я не добрался до предела, рухнув в пучину.
