Линии судьбы. Том 2. - Артём Федоренко
Отголоски чужих ощущений медленно покидали сознание Елены, но она держалась за них, пытаясь понять. Каждый осколок не просто фрагмент печати, но и часть души, памяти, личности.
Следующий осколок принёс более раннее воспоминание - успешная сделка, празднование в дорогом ресторане. Затем детство, старая голубятня на чердаке, седой мужчина, который учил понимать птиц.
Кусочки чужой жизни, мозаика личности Феликса до того, как он стал Чжан Вэем. С каждым новым фрагментом осколки печати светились ярче, точно пробуждались от долгого сна.
Елена поняла главное: Феликс, как и она сама, был призван из другого мира. Оба они чемпионы. Возможно, поэтому они смогли почувствовать друг друга в видениях? Поэтому его образ появился в её кошмаре, изгоняя скверну?
- Феликс, - снова произнесла она. - Я знаю, кто ты. Я вижу тебя. Вернись.
Осколки в её руках вспыхнули ярче, почти обжигая, но она не разжимала ладоней. Перед внутренним взором потекли её собственные образы. Операционная. Внезапная остановка сердца. Темнота. А затем появление загадочного пациента. “Елена, мне нужен чемпион в мире за гранью”.
Печать каким-то образом отражала их общее прошлое.
Постепенно Елена собрала почти все видимые осколки, разложив их на серебристой равнине. Теперь они напоминали странную мозаику, все части явно должны были соединиться, но отталкивались, стоило попытаться сложить их вместе.
- Почему это не работает? - прошептала она, обращаясь к себе, но пространство вокруг задрожало от её слов.
- Потому что старая форма разрушена.
Елена резко обернулась. Перед ней стоял он, но не как живой человек, скорее, это был мираж. Феликса? Или Чжан Вэя? Или обоих сразу? Лицо азиатское, но выражение глаз, жесты, осанка говорили о человеке из другого мира, другой культуры.
- Ты видишь меня, - произнёс он с лёгким удивлением.
- Я вижу тебя, Феликс, - откликнулась Елена, и при звуке настоящего имени полупрозрачная фигура мужчины стала немного плотнее.
Он помолчал, изучая собранные осколки.
- Все эти недели я чувствовал раздвоение. Феликс и Чжан Вэй. Два человека в одном теле, две памяти, две личности, - он поднял глаза, и в их глубине мелькнуло узнавание. - А ты тоже не из этого мира, верно? Я чувствую это.
Елена кивнула.
- Елена. Врач-реаниматолог. Богиня смерти предложила новую жизнь в новом мире, - она говорила сухо, почти по-военному чётко, удивляясь, как легко делится тем, что скрывала. - Теперь я Юнь Лин. Целительница. Вижу нити жизни.
- А я вижу нити вероятностей, - отозвался Феликс с грустной улыбкой. - Что ж, приятно познакомиться. Снова.
Между ними повисла пауза. Два чемпиона богов, два пришельца из других миров, вынужденных принять новую жизнь, новую личность, новую судьбу.
- Я пытаюсь восстановить твою печать, - сказала Елена, указывая на разложенные осколки. - Но они не соединяются.
Феликс опустился на колени рядом с мозаикой, осторожно провёл рукой над фрагментами. Они отозвались, вспыхнув ярче.
- Думаю, дело не в том, что они не подходят друг к другу. Печать эволюционирует, - он поднял один из осколков, и тот не прошёл сквозь полупрозрачные пальцы, а остался лежать на ладони. - Она не хочет возвращаться к старой форме. Стремится к чему-то новому.
Елена молча рассматривала игру света в осколках. Они действительно изменились с момента, как она начала их собирать, стали ярче, переливались разными оттенками золотого.
- Как нам помочь ей принять новую форму?
Феликс ответил не сразу. Он смотрел на неё с задумчивым выражением, словно собираясь с мыслями.
- Знаешь, что странно? Я видел тебя в своих видениях. Когда печать активировалась на полную мощность, я часто видел серебристый силуэт женщины, идущей по грани миров. Думал, это просто символ, метафора. Никогда бы не подумал, что встречу тебя… Вот так.
Елена кивнула, чувствуя странное спокойствие. Словно что-то, долго тревожившее подсознание, обрело форму.
- А я видела тебя в своих кошмарах. Когда скверна пыталась проникнуть в моё сознание, твой образ помог мне изгнать её.
- Интересно, - задумчиво протянул Феликс. - Выходит, мы были связаны ещё до встречи. Даже до того, как я спас Лина, а ты исцелила его.
Елена кивнула, чувствуя растущее понимание. То, что сперва казалось случайным совпадением, теперь обретало смысл. Выбор богов не был случайным. Их пути должны были пересечься.
- Возможно, в этом ключ, - произнесла она тихо. - Печать не может быть восстановлена только твоей или моей силой.
Феликс смотрел на неё, в его глазах было понимание.
- Слияние, - сказал он, и осколки на равнине отозвались вспышкой света. - Печать была создана для работы с вероятностями. С их естественным течением. Скверна же противоестественна, искажает сам ход вероятностей. Чтобы противостоять ей, печать должна эволюционировать.
- Соединить противоположности, - подхватила Елена. - Жизнь и смерть. Вероятность и неизбежность.
Они смотрели друг на друга. Две силы, два начала, которые должны соединиться, чтобы создать что-то новое.
- Как мы это сделаем? - спросил Феликс.
Елена протянула руки через разложенные осколки.
- Так же, как я сейчас нахожусь в твоём сознании. Слиянием. Единением энергий.
Феликс смотрел на её ладони, и Елена видела в его глазах внутреннюю борьбу. Часть его существа, уверенный в себе бизнесмен, сопротивлялась идее быть уязвимой, полностью раскрыться. Но другая часть, Чжан Вэй, понимающая течение энергий, согласилась с этим предложением.
- Бизнесмен во мне считает это слишком рискованным, - произнес он.
- Логично, - поняла его Елена. - То, что сокрыто даже от самого себя, станет видимым.
- Да, - согласился он. - Но иначе я, кажется, застряну здесь навсегда.
Здесь не было физических тел, только сущность их душ, квинтэссенция личностей. Слияние означало полное раскрытие, как у любовников, обнажающих не только тела, но и души.
Феликс медленно протянул руки навстречу. Пространство между их пальцами наполнилось напряжением ожидания, трепетным предвосхищением первого касания.
Первое соприкосновение - лёгкое, но поразительное в своей интенсивности. Их энергии, такие разные по природе, соприкоснулись, и волна наслаждения прошла сквозь самую сущность их бытия. Золотистое сияние дара Феликса, жаркое и пульсирующее, встретилось с прохладным серебристым мерцанием силы Елены. Там, где они соприкоснулись, возникло страстное, почти ртутное сияние, заставившее их вздрогнуть от удовольствия.
Защитные оболочки сознаний начали растворяться, словно одежды, медленно соскальзывающие с разгорячённой кожи. Елена ощутила первое вторжение, нежное, но настойчивое, когда воспоминания Феликса проникли
