Монета Бога Теней (СИ) - "Aaron Byrne"

— Что этот ваш Алистер задумал, ведь мы продолжаем идти к горам, к засаде инквизиции? О каком таком месте, безопасном для всех нас он говорил? Сесть на колени к инквизиции — не самая блестящая идея, хотя другие отзываются о нем, как о стратеге.

— Туда мы и направляемся, в безопасное место.

— Как нам поможет этот план? Мы же сами идем в ловушку, а подобное принято называть суицидом.

— Алистер — самый скользкий человек, которого мне только доводилось встречать, понятия не имею, что за аферы он вечно крутит, но разведчик не вел бы своих людей к верной гибели. Что-то созрело у него в голове, какой-то умысел, отчего даже мне не по себе.

— Ты доверяешь ему, но я не замечаю, что ты полностью уверен в нем.

— Мой орден должен искать артефакты, прятать их от людей…

— Ты из Везерлеха? — Перебил его Кристофер. — Орден Пламени?

— Верно, не знал, что вам об этом рассказывают.

— В бараках, мы нередко шутили о вашем ордене. — Улыбнулся инквизитор. Но никакой открытой неприязни мы к вам не испытываем. — Шутки порождала похожесть наших профессий: только вы ищете то, что порождает магия, а мы, то, что порождает ее. Например, что будет, если маг сходит на горшок?

— Что? — Поинтересовался Титус, стараясь сдержать улыбку.

— Придет бронзовый человечек, заберет горшок и спрячет в хранилище.

— Ну. Вообще-то, как-то так и происходит. — Засмеялся рыцарь, не бросая своего второго занятия и краем глаза выискивая таинственного Алистера. — Шуток про инквизицию тоже много, не сомневайся. Алистер как-то рассказывал, но чаще он шутит про рыцарей, даже представить не могу, чем они ему насолили. Нередко говорил о наших умственных способностях… разное. Сравнивал на с мертвыми животными, которые умерли, из-за того что подавились хлебом, а причиной такого печального итога была их тупость.

— Так что ты рассказывал про Орден?

— Точно, я расстроен из-за того, что буквально из-под носа у меня выскользнул один артефакт. Сегодня я добыл его, но теперь я знаю о нем больше. Порождение магии Тени, занятная вещица. Алистер провернул какую-то авантюру, смысла которой я либо не понял, либо все действительно куда масштабней, чем, кажется.

— Алистер — темная лошадка?

— Еще какая. — Вмешался Роланд, зайдя со спины, чем изрядно напугал Титуса и Кристофа.

— Роланд? — Поинтересовался инквизитор, на что воин согласно кивнул и, словно ребенок, принялся рассматривать его снаряжение, подергивая за ремешки батареи, медную толстую проволоку, идущую вдоль рук и оттягивая воротник. — Нравится? Можешь взять себе, ведь мне этой формы больше не носить.

— Мило, но на мою груду мышц, подобное не налезет, вам, соломинкам, проще.

— Я все равно собирался избавиться от этой формы.

— Не стоит. — Заметил Роланд, присаживаясь рядом и протягивая им початую бутыль вина. — Твоя форма еще пригодится, у Алистера могут быть на нее какие-то планы. И даже если нет, то мы можем раскрасить ее, как-то угрожающе, украсить шлем коваными узорами, добавить какой-то череп, усилить броню, чтобы ты выглядел подобающе среди нашей команды невероятных героев.

— Вы все так себя называете, или ты единолично окрестил вашу экспедицию?

— Пожалуй, я ее переименую. — Согласился воин, игнорируя смех рыцаря. — А может, и рога на твой шлем приварим, будешь как истинный северянин. Я еще подумаю, может, вообще крылья тебе смастерим, как у летучей мыши. Выпей лучше вина, у этого Профессора целый подвал был им забит, часть я в лесу припрятал, на будущее.

— Что у него за планы?

— Пока не знаю, он толком и не говорил. Я просто предложил убить тебя, а он сказал, что вместе у нас больше шансов выжить. Едва узнаю своего друга, он очень изменился. Потом я сказал, что один человек не противник для целой армии, а он ответил что-то наподобие этого: “Он имел смелость пойти против своей натуры, что помешает ему пойти против целой армии?”. В общем, Алистер парень умный, даже слишком, иногда хочется выбить часть этого ума чем-то тяжелым.

— Не сказал бы, что там нас ждет армия.

— Тем лучше. — Заметил Титус. — Будет больше шансов покинуть Темнолесье.

— Не скажи, мой дорогой друг. — Возрадовался Роланд, чем просто заставил Титуса отпить вина и крепко задуматься. — Он и не собирается пока пересекать границу. Мы останемся тут на время этого шествия инквизиции через Темнолесье, а как именно перейдем потом, я так и не понял, но черт, ты ведь знаешь Алистера — что-то придумает.

— Что это значит? — Возмутился Титус. Вскочив, он отправился искать Алистера.

Кристоф взял уже ничейную бутылку вина и отпил из нее — это был первый глоток вина за всю его жизнь. Ведь крепкие напитки были запрещены всему инквизиторскому составу, включая офицеров. Это была еще одна причина восстать против куратора и его глупых правил.

— Невероятно вкусный напиток.

— Ты никогда вина не пробовал? — Удивился воин, подсев ближе и уставившись на него, словно увидел действительно странную картину. — Только не говори, что было не положено по уставу?

— Не положено.

— А отношения с женщиной?

— Никогда.

— С мужчиной? — Перепугался Роланд.

— Никогда.

— Слава богам. — Сплюнул воин. — То есть, ты всю жизнь игрался сам с собой?

— Не понимаю, о чем ты.

— Боги, пролети рядом дракон, я удивлюсь ему меньше чем этому бреду. Впервые вижу человека, который так напрасно живет. — Отпив из стальной фляги, которая была припрятана в кожаной броне, воин поинтересовался. — Титус услышал о том, что мы не собираемся пересекать границу и был огорчен, но не ты.

— Мне нечего терять, у меня нет семьи, дома, цели — идти некуда. Все что сейчас меня окружает — полная импровизация: меняются декорации, имена, лица, все что-то хотят, скрывают и о чем-то сожалеют. Это точно не мой мир — мой мир рухнул. Даже толком не осознаю, где нахожусь, зачем, и почему. Чего ожидать от завтрашнего дня, если до этого не знал чем жил вчера?

— Понимаю, у меня тоже нет дома и семьи. Ну, в какой-то мере, Алистер и Титус моя семья, я хоть с рыцарем я не так давно знаком, но сочту за честь сражаться с ним плечом к плечу. Только вот чувствую себя немного дискомфортно из-за этого убийцы, он пришел и назвался его братом, они говорили о чем-то весь вечер. А вот на меня, лучшего друга, времени нет.

— Ты же видишь, что я не особо понимаю, о чем ты? — Спросил инквизитор, на что получил ответ в виде улыбки и дружеского хлопка по плечу. — Алистер, мой старый друг, все годы, что я его знал жаловался на невозможность придушить своих брата и отца.

— Придушить?

— Я смягчил его слова, просто, если я буду говорить так, как обычно говорит он, у тебя завянут уши, и хоть, инквизиторы, искусны в пытках, тебе все равно эти его планы, показались бы чересчур жестокими и бесчеловечными. Они якобы бросили его еще давно, и он не говорил об этом так подробно, как хотелось бы.

— И сейчас они просто разговаривали? — Удивился Кристофер.

— Верно, так вот просто, без криков, спокойно. Не знаю, почему это так выводит меня из себя?

— Просто теперь ты получаешь минимум внимания. Не хотелось бы вспоминать об этом, однако еще лет пять тому назад, я старался как можно лучше выслужиться перед куратором. Делал все, что было необходимо инквизиции, задания выполнял как по учебнику, без погрешностей, все было настолько хорошо, что мне даже не поручали бумажную работу. Мол, ты настолько хорош, что лучше делай самое интересное.

— Постой-постой. — Остановил его воин. — Куратор, это что-то вроде наставника?

— Да, это наставник, однако, всей инквизиции разом. Королевствами правят короли, империей владеет император, а вот инквизицией руководит куратор, не шибко мудрено, верно?

— И вы все свои операции записываете?

— Да, абсолютно все, описываем все в деталях, как и кого, что и куда, с кем пришлось говорить, как добывали информацию, где все же нашли цель и как ее обезвредили. Всего понемногу, от такого зависело и наше жалование, и продвижение по карьерной лестнице.