Монета Бога Теней (СИ) - "Aaron Byrne"

— Я жил сиротой, слушая байки о том, что мой отец якобы глава гильдии убийц, что может быть хуже? Другие дети шарахались от меня, я слушал их насмешки, они говорили, что отец не хотел меня воспитывать и поэтому — бросил. А тот парень, который жарит нам ужин — единственный кто не входил в их число.

— Про отца были не совсем байки. Лишь догадки, которые, скорее, оказались горькой правдой. За это его изгнали, но будь у королевской гвардии больше доказательств, его бы казнили на месте. Отец отправился в Везерлех, якобы найдя убийц нашей матери, тех самых рыцарей. Ты вряд ли помнишь этот момент, но он верил в то, что это были они.

— Даже если так, куда подевался ты? Ты оставил меня одного через некоторое время.

— Хотел пойти по его стопам, обучиться всему, но он приказал мне оберегать тебя и поместье от всего, что может нести угрозу. — Тяжело вздохнул Измаил, взглянув на места, где еще вчера торчали стрелы — теперь там были аккуратные швы. — Ты меня зашивал?

— Роланд, у него в этом больше опыта, видел бы ты, сколько у него шрамов. Все зашивал сам, так как мне совсем не нравится возиться в его крови.

— Тот седой рыцарь, я должен был его убить, кто бы мог подумать, что ты станешь его телохранителем.

— Продолжай. — Потребовал Алистер, склонившись еще ниже. — Почему вы не вернулись за мной?

— Отец исчез, он не справился, а его друзья принялись меня обучать. Говорил, что что-то нужно достать для тебя и исчез. Уже в подростковом возрасте я участвовал в заказах. Для начала, прикрывал своих, а потом стал исполнителем. Однажды к нам обратились со странным поручением. Устроить засаду на Серый Легион, и наша гильдия приняла заказ. — С явной душевной болью пояснил Измаил, крепко закрыв глаза, рассчитывая, что вот-вот в его тело вонзится острие ножа. — Я справился с этим, но не выполнил обещание, данное отцу, подвел и его, и тебя.

— Ты… — Вздохнул Алистер, делая над собой усилие, чтобы выдержать до конца рассказа, хоть рука уже потянулась к ножу. — Ты встал на противоположную сторону, ты не только бросил меня, но и поднял оружие на своего брата и его соратников.

— Мы сражались без потерь. Эффект неожиданности, погодные условия — все было на нашей стороне. Появилась уверенность в бессилии Легиона даже у тех, кто изначально не верил в эту затею. Нас было не так много, но наемники Острогорья оказали неоценимую помощь. И в пылу сражения я встретился лицом к лицу с одним легионером. Я всадил ему две стрелы в сердце, и лишь потом, когда с него слетела маска, узнал в нем тебя. — Не сдержавшись в веках, слезы Измаила побежали по щекам, скатываясь на меховую подстилку под ним.

— Хватит разводить нюни! Что за день сегодня выдался? Тогда я был на пути в загробный мир, как и сейчас! Но я не хнычу о своей тяжкой судьбе. Не помню, чтоб отец воспитывал нас, как дочерей, так что собери волю в кулак и продолжи.

— Прости меня.

— Кто сделал заказ? — Холодно процедил Алистер.

— На сургуче была королевская печать, это был явно не король, ведь в заказе было имя его любимого сына, кажется, это был младший принц. Никто иной не мог заплатить так много. Единственная улика, само письмо, было сожжено, как того требовал договор.

— Брат на брата, ирония, верно?

— Я сделал то, о чем мечтал каждый день после твоей, как мне казалось, гибели. Хотел вымолить у тебя прощение, попробовать сказать тебе о том, как сильно я сожалею. Теперь можешь пустить в ход нож из рукава, я знаю, что он у тебя есть, ты ведь Де-Ветт. Все мы делаем ошибки, а за них приходится расплачиваться, так что это было бы справедливо с твоей стороны.

— Пустые слова, а этот нож. — Алистер потрусил ним перед лицом брата. — Для свежевания, а не для братоубийства. Я не убью тебя, тем более за то, что сделал бы и сам. Мы прирожденные убийцы — грех этим не зарабатывать. Если у кого-то ковать мечи и латы получается лучше, чем дышать, ясное дело, он пойдет в кузнецы. Твой грех в том, что ты оставил меня. Но если хочешь заслужить прощение, тебе придется кое-что сделать для меня, стать моим оружием в нелегком пути.

— Я стану твоим оружием, брат.

— Станешь, не сомневайся. — Алистер повертев в руке нож для свежевания, спрятал его за пояс. — Ты скептически отзываешься о гильдии убийц, однако заявляешь, что был среди наемников, не кажется ли тебе, что ты противоречишь самому себе.

— Это была не та гильдия убийц, в связи с которой обвинили отца, а просто горстка людей, способных искусно убивать. Отец не был чист на руку, но к легендарному составу гильдии, которой наверняка нет, отношения не имел. Слухи о ней, наверняка пустило правительство, дабы оправдать свои неудачи.

— Мол, это работала гильдия профессионалов, поэтому жертв было не избежать, и мы не виноваты?

— Разумеется. — Измаил тяжело вздохнул. — Не исключено, что они сами убивали людей, перешедших им дорогу, а когда появились вопросы о том, почему убийцы всегда знают о подноготной высокопоставленных чиновников, решили спихнуть всю вину на нашего отца, так как он занимал высокое место в совете.

— И заодно избавились еще от одного человека, который мешал?

— Да, но это лично моя теория.

Вот уже несколько часов, Кристофер смотрел на пламя костра, а на коленях лежала миска с куском жареного мяса. К нему он так и не притронулся, из-за недоверия к людям, которые так просто его приняли, позвали, дали еду и воду. К такому отношению, ни один инквизитор не был готов. Когда к нему подсел Титус, бывший офицер инквизиции попятился в сторону, с опасением осматривая седого гостя.

— Нервничаешь?

— Может. — Пожал плечами Кристофер. — Они забрали мое оружие и не сводят с меня глаз.

— Чего ты ожидал от подобного союза? Никто не уснет, зная, что в лагере инквизитор, который может воспользоваться случаем и убить всех во сне. Если ты истинно не враг нам, то находишься в полной безопасности и волноваться не о чем. — Пояснил рыцарь, с улыбкой взглянув на длинноволосого инквизитора, который все же решил поесть, и принялся пробовать пищу. — Так что не удивляйся, что линчеватели косо смотрят в твою сторону, возможно, они боятся тебя сильнее, чем ты их. Давай просто побеседуем, ты маг?

— Верно, маг-инквизитор, такая вот белая ворона. Бельмо на глазу, которое не собирается сходить. Я выбираю жизнь, хоть и был до этого в бегах от самого себя — так и жил все это время. Столько сомнений, столько жертв, зачастую невинные люди погибали от моей руки.

— У всех свои демоны. В нашем лагере непростые люди: каждый из них хранит страшнейшую из тайн, о которой не хочется даже вспоминать. Ты чувствуешь себя не, таким как все, я прекрасно знаю как это. Знаю, как жить среди тех, кто отличается от тебя.

— Ты ведь про энергию, которая исходит от тебя? — Спросил инквизитор, глядя, как на лбу рыцаря выступил пот. — Я ведь все еще в костюме, не забывай, всякие датчики, я чувствую тебя настоящего. Но ты не маг, просто в тебе есть что-то не от мира сего.

— Это должно оставаться в секрете, надеюсь, ты понимаешь это.

— Понимаю, как ты сказал, у всех есть страшная тайна.

— На другом конце лагеря сидят два брата. Один думал, что убил другого семь лет тому назад, а другой думал, что старший бросил его еще в раннем детстве. Это тебе как яркий пример того, что твои поступки в прошлом могут быть перекрыты будущими делами.

— Я даже не знаю, кто я? Знаю только свое имя, мало что помню из своего детства. Кроме того, что был не в своей тарелке, жил по уставу, ничего толком не знал. Но спроси меня, как вычислить мага, вселить страх в простой народ — и я отвечу тебе. Перескажу полный курс по доктрине террора, теории пропаганды, начерчу схему парового двигателя, а спроси что другое — не отвечу. Да так подробно обо всем знаю, что можно записывать с моих слов, я продиктую копию кодекса инквизиции и сумею воспитать целое поколение себе подобных.

— Каждый должен самостоятельно понять, кто он есть на самом деле. Я не скажу, что полностью доверяю тебе, но верю в то, что ты неплохой человек. — Титус начал выискивать взглядом Алистера, но его нигде не было, как впрочем и спасенного им линчевателя, отныне носящего шутливое имя Одноногий.