Роланд Грин - Конан против Звездного братства

Роланд Грин

Конан против Звездного братства

ПРОЛОГ

Ночь в глухом уголке Пограничного Королевства была не просто отсутствием света. Темнота присутствовала здесь как нечто осязаемое, самостоятельно существующее, стремящееся поглотить человека навсегда, заставив его забыть о том, что в мире есть свет.

И вот в такой кромешной тьме человек, называвший себя лордом Айбасом, медленно и неохотно просыпался. В другой своей жизни, нося другое имя, он привык пить вино и шляться по женщинам до первых лучей рассвета, а затем приниматься за дневную работу.

Теперь он стал старше. Его звали другим именем. Хозяин, которому он служил сейчас, тоже не был похож на остальных. По крайней мере, грубостью и жестокостью он превосходил всех тех, кому Айбас служил в Аквилонии. Кроме того, никогда раньше Айбасу так часто не приходилось спать на неудобном ложе из наломанных ветвей, сваленного в кучу камыша или просто охапки листьев, брошенных прямо на голые камни.

Сейчас Айбаса разбудила отнюдь не жесткая постель. До него долетел на крыльях ночного ветра шум, нарастающий, усиливающийся, как усиливается грохот копыт кавалерийского эскадрона, входящего в мощеный двор замка. Если бы он мог уснуть! Уснуть и не слышать этого звука, не давать воспоминаниям, связанным с ним, беспокоить его сон.

Звук становился все громче. Это был не рев, не рычание, не шипение и не грохот, подобный шуму огромных жерновов за работой.

В нем было что-то, что не могло принадлежать естественному, земному звуку или иметь отношение к доброму божеству. Если бы Айбаса заставили как-то назвать эти внеземные звуки, он, пожалуй, определил бы их как чавканье или чмоканье.

Еще он молился бы о том, чтобы больше его ни о чем не спрашивали. Он не смог бы сказать ничего больше, не показав, что знаком с источником жутких звуков. Это знание было проклято и людьми и богами, которые, похоже, не особо заботились о том. что творилось на окраине мира.

Наконец Айбас отбросил одеяло из овчины и встал. Сегодня уже не уснуть, если только не утихнет жуткая какофония. Колдуны должны будут снова усыпить обладателя столь дикого голоса или, по крайней мере, заставить замолчать до рассвета. Они будут поддерживать его в бодрствовании и заставят работать на себя до того момента, когда взошедшее солнце проникнет во все уголки долины и озера.

Даже если бы и удалось уснуть, невзирая на этот отвратительный вой, сон не был бы спокойным. Айбас слишком часто видел, что означает данный звук, чтобы забыть об этом. Его воспоминания о том, что он увидел, живя среди племени поуджой, умрут лишь вместе с ним.

Но даже если смерть и могла бы очистить его разум и память, Айбас вовсе не стремился приблизить ее. Чтобы избежать преждевременной гибели, он покинул родную Аквилонию, сменил имя, продал меч, честь — все, на что только нашел покупателя, и пока что оказался здесь — в Пограничном Королевстве.

В сказках, которые рассказывали аквилонским детям, Пограничное Королевство было следующим за Стигией местом, где может случиться все что угодно, и, скорее всего, оно не будет добрым или хотя бы законным. Айбас уже давно знал, что все, что рассказывали про Стигию, — чистая правда. Теперь он узнавал то же самое о Пограничном Королевстве.

Айбас по скрипучим доскам подошел к двери своего дома. Как и большинство домов в этой деревне, его лачуга стояла на склоне настолько крутом, что под одну из ее стен были подсунуты целые бревна в обхват толщиной. И все равно, оставить что-либо более или менее круглое на полу значило найти этот предмет скатившимся к нижней стене. В один прекрасный день (или ночь) вся эта развалюха и сама съедет по склону, чтобы внизу рассыпаться окончательно.

Дверь на кожаных петлях тоже заскрипела, когда Айбас открыл ее, чтобы выйти на главную улицу деревни. Улица представляла собой скорее подобие лестницы: часть ступеней была вырублена в самой скале, часть выложена из грубо обработанных каменных глыб. В долине было ровное место, но племя считало непозволительной роскошью ставить дома и сараи на тех клочках земли, где можно было сеять и выращивать что-либо.

Айбас давно уже заметил для себя с мрачным юмором, что останься он среди племени поуджой подольше — и у него отрастет хвост для большего удобства лазания по камням и деревьям. Тогда, если выберется живым со службы у своего нынешнего хозяина, он может зарабатывать на жизнь, нанявшись к кому-нибудь в роли ученой обезьяны — вроде тех, которых кушитские купцы показывают на ярмарках.

Деревня освещалась только коптящими факелами, торчащими у дверей некоторых домов. Пока Айбас спал, тучи скрыли луну. Колдуны, называвшие себя Звездными Братьями, делали свои дела в темноте, кроме тех случаев, когда хотели нагнать страху на тех, кто видел, чем они занимались.

У Айбаса перехватило дыхание, когда он увидел открывающуюся в соседнем доме дверь. В проеме показалась молодая девушка. За нею неясно маячил в тени силуэт мужчины. На девушке не было ничего, кроме кожаной юбки от гибкой талии до круглых колен. Факел у дверей ее дома отбрасывал резкие, контрастные блики на ее медные волосы, на высокую молодую грудь и на сильные крепкие ноги, которые Айбас столько раз уже видел во сне обвившимися вокруг него…

Девушка обернулась, как будто нескромные мысли Айбаса стали осязаемым нежеланным прикосновением. Зеленые глаза встретились с карими. И, ничего не поделаешь, первым опустил глаза аквилонец. Не успел он вновь взглянуть на девушку, как услышал грубый мужской голос:

— Иди в дом. Вилла. Еще не хватало торчать тут, чтоб все, кому не лень, пялились на тебя.

— Я ведь не поэтому вышла, отец. Я просто подумала… мне кажется, что людям, которые сейчас там… там, внизу… что им нужно знать, что кто-то переживает за них; быть может, им станет чуть легче.

— Тихо ты! Нечего молоть тут всякую чепуху, особенно если ОН может услышать.

Это было так же красноречиво, как если бы он ткнул пальцем в сторону Айбаса.

Аквилонец подождал, пока за Виллой закроется дверь, и тяжело вздохнул. Значит, Вилла настолько потеряла страх перед Звездными Братьями, что не боится показать жалость к их жертвам?

Это было обычным делом среди племени поуджой. Вряд ли бы сами колдуны признались в этом. Да и в самом деле, если бы каждого, усомнившегося в добродетели, если уж не в могуществе, Звездных Братьев, отправлять на смерть, то долина Поуджой стала бы куда менее населенной.

Может, настало время для очередной показательной казни? Если выбор падет на Виллу, сможет ли Айбас заступиться за нее, попросить о помиловании, обещая, конечно, всячески ходатайствовать перед своим хозяином… Неожиданно холодный ночной воздух гор потеплел. Айбас почувствовал, как лоб покрылся испариной, и вытер его мозолистой ладонью. По улице пронесся порыв ветра, далеко в темноте разнося искры от факелов в стенах домов.