Андрей Удовиченко - Охота на судьбу

Магистр ни в коем случае не оказывал никому из богов «Восходящего дворца», как и подобает божеству баланса, никаких привилегий, а обращение «ты» и «Вы» скорее относилось к инструментам оценочным, показывающим текущее отношение к собеседнику. Лорд Файрис, несомненно, тоже слышал в свой адрес от магистра обращение «Вы», но это было так давно, что уже никто не мог вспомнить, когда бог огня вел себя сносно в последний раз.

С тем видом, с которым Элисинда поднялась для ответа магистру, она походила на пеструю наседку, пытающуюся излить переполняющее ее изнутри возмущение.

— Д-д-д, — начала богиня длинной волной заиканий, что вызвало очередной всплеск приглушенного смеха от Фьёльри, — да, конечно, — прокудахтала Элисинда, собрав крохи своего терпения в зажатых кулаках, — Кьеры земли трудятся изо всех сил по моему приказанию, чтобы обустроить сушу, опоясывающую фломарское море, но пока что они добились лишь небольшого озеленения прибрежной линии.

— Снова все виноваты, кроме Вас, Элисинда, — вздохнул Кармгос, — что же, в таком случае, я буду отдавать приказы напрямую кьерам, раз Вы здесь совсем не при чем.

— О-о-о нет, магистр, — зачастила богиня, — я не это имела в виду, я и мои слуги делаем все возможное, но необходимо было осушать болота Мирфгейта, расчищать горный завал на востоке Сэндк'ха…

— Элисинда, — прервал богиню Кармгос, — Вам необходимо осушить Вашу лень и расчистить Ваш ответ на Совете от нелепых оправданий, будьте так любезны исполнить мой повторный приказ относительно поставленных перед Вами задач.

Грейвоуну не нужно было даже ловить взгляд магистра для того, чтобы начать заполнять соответствующий документ.

Фраза Кармгоса «повторный приказ» отозвалась в животе Элисинды противным нытьем, олицетворяющем ее неприятный промах, допущенный в беседе. Богиня, поставленная, наконец, на место, даже не сумела вымолвить «да», а просто опустилась на стул, подавленно уставившись в свою рабочую тетрадь.

— А странно у нас все-таки советы проходят, тебе не кажется, Азхольд? — шепнул Файрис своему слуге, — мы тут и не совещаемся-то вовсе, а лишь получаем советы от одной персоны. Да если бы это еще можно было назвать советами, сплошь требования…

Азхольд боязливо кивал своему господину и косился в сторону магистра, надеясь, что последний не услышит эту дерзновенную речь.

— Ну что же, господа, я так понимаю, что поставленные каждому из вас задачи ясны. Надеюсь на скорое их выполнение, — провозгласил Кармгос, однако вежливое покашливание Таймпуса заставило магистра обратить на него свой взгляд.

— Прошу прощения, что перебиваю магистр, но, если Вы позволите, я немного отмотаю время к началу заседания? — обратился к Кармгосу его слуга.

— Ах да, Таймпус, конечно-конечно, совершенно вылетело из головы, — ответил магистр, — пожалуйста, будьте так любезны.

Полубог времени встал со своего места и вытянул руку вверх, нацелив ее в потолок. В тот же миг легкие волны на зеркальном покрытии изменили свое направление и, набрав силу, уже доходя до небольшого шторма, стали перелистывать изображение назад во времени. За какие-то несколько секунд заседание только что прошедшего Совета проскочило в зеркале в обратном порядке к его началу. Мерлиния сразу же почувствовала неладное, а теперь ей представился отличный шанс убедиться в своих предположениях в полной мере.

Зеркало, запечатлевшее все прошедшие в зале события, теперь, по немой команде Таймпуса, показывало начало Совета богов. Полубог времени несколько раз сжал вытянутую к потолку руку в кулак, тем самым приблизив изображение таким образом, что можно было отчетливо разглядеть, чем занимается Мерлиния.

Щеки богини жизни запылали ярким огнем, и теперь она имела все шансы перещеголять лорда Файриса на этом поприще. Ее служанка Фьёльри уже не смеялась, а лишь вздохнула, словно не ее хозяйка, а она сама попала впросак.

— Ваше творчество, Мерлиния, действительно поражает своим масштабом и талантом, — произнес магистр, чьи брови вновь негодующе сдвинулись после увиденного в зеркале, — однако, такое времяпровождение могло быть уместно, будь Вы уличным художником на Фархорне, но никак не богиней жизни.

— Я…я…я…, - попыталась ответить она в свою защиту, но так и не смогла выговорить ни слова.

— Я выношу Вам предупреждение, — промолвил магистр со свойственной ему беспристрастностью, — и впредь, Мерлиния, прошу Вас не допускать подобных оплошностей, тем более, что у Вас имеется множество нереализованных задач. Да и к тому же никто и не препятствует Вам заниматься искусством. Творите на Фархорне, нежели на листке бумаги. На этом все, господа, — подытожил он и, поднявшись, покинул залу вместе со своими слугами.

Глава 14. Фрилдинги

Предоставленная в одном из отделений пещеры убежища повстанцев на Фросвинде койка была мягка и, в целом, комфортна. Но, если бы она и не была таковой, даже, если бы ее вовсе не было, то абсолютно обессилевшего охотника сей факт нисколько бы не остановил, так как он все равно неминуемо рухнул бы в объятия сна. Хотя нет, не в объятия, а в цепкие когти, так как сны после смерти Элли были исключительно кошмарными. Нет ничего страшнее, чем потерять последнее оставшееся у человека пристанище спокойствия. И теперь кошмар представал перед Раэлем не только наяву, но и во сне. Он пытался управлять своим сном, однако с каждым новым эпизодом начинал понимать, что не только он участвует в своих видениях. Элли, та, другая… не живая, холодная Элли, войдя в его сознание, не позволяет ему контролировать всплывающие картины. Раэль уже не столько боялся реальной жизни, сколько вновь оказаться спящим, что, несомненно, было бы обратным большинству желаний нормальных людей. Но у него, как и у любого другого человека, не было выбора, и охотник вновь погрузился в пучину страха. Казалось, пробыв в ней целую вечность, Раэль вновь ощутил острую режущую боль в сердце после встречи с мертвой Элли. Она не ответила ни на один из его вопросов, которые он задавал на протяжении этого длинного, кажущегося бесконечным, мучительного сна. Каждый новый кошмар подтачивал охотника изнутри. Сновидения восстанавливали лишь его физическую составляющую, и то не в полной мере, а духовная с каждым разом слабела, с каждым пронзающим, леденящим душу взглядом неживой Элли покидала его.

Вновь оказавшись в реальном мире, тяжело и прерывисто дыша, Раэль смахнул со лба градины холодного пота и осмотрел свою маленькую келью в тусклом свете факела. Провалившись этой ночью в сон, он даже не сумел толком разглядеть интерьер пещерного завитка, выделенного специально для него Фьёльниром. Судя по разложенному у стен инвентарю, это была кладовая для инструментов.