Андрей Удовиченко - Охота на судьбу

«Ну, хоть разговор поддержали кое-как, может все-таки не убьют», — утешил себя мысленно Раэль, — «во всяком случае, пока что».

— Ты сам-то как к режиму относишься? — спросил до сего момента пребывавший в молчании первый повстанец.

— А ты вот как сам считаешь, с учетом вчерашних событий? — вопросил Раэль.

— Ты от ответа не уходи. У тебя выбора не было.

— Выбор есть всегда, но не всегда возможные варианты могут устроить человека, делающего этот выбор. А, впрочем, — сделал паузу охотник, — никак не отношусь. Я нахожусь в розыске, поэтому меня ничего не связывает с городом и местной властью.

— Ага, зато ее с тобой связывает очень многое, и она тебе эту связь непременно покажет, попадись ты ей в лапы, — злобно хмыкнул второй.

— Ну, положим, ты и правду изгой, — продолжил первый, — а чего к нам не присоединился тогда? В одиночку-то тут тяжело протянуть.

— Да он с коротышками связался, чего тут не понятного! — снова влез в разговор его неуемный товарищ.

— Я хочу покинуть Фросвинд, — коротко ответил Раэль.

Если бы охотник в этот момент мог видеть физиономию своего собеседника, то непременно прочитал бы на ней явное сомнение по поводу только что высказанной затеи. Ну, а от его товарища, видимо, все еще сохранявшего обиду из-за недавнего поражения в словесном поединке, можно было ожидать лишь ядовитой ухмылки, которая, собственно, и проступила на лице повстанца. И он, конечно, не преминул облечь ее в словесную форму, — покинуть Фросвинд можно и не сходя с этого места! — радостно изрек он, будто открыл некий, искомый всеми мудрецами на протяжении столетий, секрет.

— Я подумывал воспользоваться более безопасным путем для перемещения, — парировал Раэль.

— А вот это уж не тебе решать, черт побери. Тоже мне умник нашелся! На все воля Мерлинии! — проворчал тот.

Если бы повстанец не добавил в конце своего высказывания этой фразы, то Раэль наверняка бы решил, что это его последняя в жизни прогулка. Однако, как забавно — в этом олухе одновременно уживался и скверный характер, помноженный на недалекий ум, а в придачу еще и вера в богиню жизни, которую славили, в основном, люди, ведущие мирную жизнь, что нельзя было сказать об этом неотесанном головорезе.

Да и вообще, у порядочного человека, как правило, в подобных ситуациях складывается неприятное ощущение, что, когда негодяй восхваляет какие-либо человеческие или религиозные ценности, то он непременно их тем самым и оскверняет. Будь то губернатор, надрывающий свое упитанное нутро, речами о чести и достоинствах человека, ну либо этот тип, поминающий при случае богиню жизни.

Второй повстанец подождал, пока спор будет окончен, и продолжил, — у каждого своя дорога, хотя жаль, нам бы лишние бойцы не помешали.

— А почему вы не можете нанести удар в самое сердце? — задал уже длительное время, болтающийся на языке вопрос Раэль, — мне кажется, вы вполне способны добраться до самого губернатора, — сказал он, как бы намекая на умения его новых знакомых, Трюкача и Хасима.

— Не все так просто. Перебить можно всех, это точно. Только вот убить идею в умах людей намного труднее. Место Сельмонтиса займет другой мошенник. И так будет продолжаться долго. Стражи целая тьма, одного прихлопнешь — еще двое появятся. Нужно, чтобы народ сделал выбор, сам дошел до необходимости перемен. Не знаю, сколько еще этим рабам нужно получить плетей, чтобы они осознали, что такое жизнеустройство не для них, — вздохнул повстанец в конце повествования.

— При таком положении дел, это произойдет неизбежно, — ответил охотник.

— Боюсь, я не застану это время, — последовал ответ, — пожалуй, можно снять мешки, мы уже достаточно удалились от лагеря.

Его товарищ что-то неразборчиво буркнул себе под нос, очевидно, раздосадованный тем, что напарник уделил проходимцу внимания больше положенного, и рывками сорвал мешки с голов фрилдингов. Раэлю за свою жизнь лишь издали доводилось видеть «детей природы», как многие люди порой называли этих созданий. Довольно часто, когда ему доводилось углубляться в леса Фросвинда, будучи на охоте, Раэль мог наблюдать маленькие силуэты, маячившие меж деревьев и, заприметив фрилдингов, он тут же сворачивал свое предприятие не столько из страха, сколько из уважения к хранителям леса. Теперь, когда зрение охотника вновь восстановились после резкой перемены обстановки, он мог воочию лицезреть этих созданий прямо перед собой. Своими большими широкими глазками, выглядывающими из листвы, спадающей с их макушки, трое фрилдингов взирали на своих похитителей. Казалось, маленьким деревцам, угрюмо косившимся на повстанцев, был неведом страх, а их тоненькие губы, находящиеся под деревянным носом, больше похожим на малюсенький пенек, сжались, приобретя суровое выражение. Короткая моховая заостренная бородка завершала картину грозности этих малюток, которые, скрестив деревянные ручки-ветви у себя на груди, выказывали явное презрение своим похитителям. Конечно, их небольшие размеры и чудаковатый вид, которым их наделил Создатель, были крайне обманчивы для людей, не знакомых с опасностью, могущей исходить от фрилдингов.

— Что ж, вы можете идти, — произнес второй повстанец, сделав вид, что не обращает внимание на воинственную стойку малышей, — вот твое оружие, — передал он Раэлю лук со стрелами, а также охотничий нож и метательный топорик, — и… береги себя, — добавил мужчина напоследок, бросив задумчивый взгляд на охотника, а после, опустив глаза, развернулся и побрел в обратном направлении. Его напарник же, напротив, презрительно оглядев стоявшую перед ним группу, словно предателей, которых волею случая приходится отпустить, вопреки вынесенному им приговору, вот-вот готовый вновь брякнуть какую-нибудь мерзость в их адрес, все же сдержался, видимо, под влиянием благосклонного отношения его товарища, молча развернулся и потопал за ним следом. Пожалуй, с его стороны эта выходка выглядела не столько гордо и надменно, сколько по-детски глупо, а, в особенности, была сравнима с реакцией миниатюрной собачонки, которая лает на прохожих только в присутствии своего хозяина, да и то, когда обстоятельства благоприятствуют. А в данном случае поддержки со стороны хозяина не ощущалось вовсе. Но Раэль даже не обратил на это никакого внимания. Больше всего охотника озадачило неоднозначное прощание первого повстанца, с которым он сумел найти общий язык после короткой беседы. Было нечто предупредительное в его последней фразе.

«Предупреждение ли?», — подумал Раэль, которого чутье привязало к этой малозначительной детали, тотчас же въевшейся в сознание.