Станислав Романов - Больше, чем игра

— И как же вы себе представляли Хаос? — полюбопытствовал Лаврентий Жребин.

— Н-ну… — Копаев задумался. — По-другому как-то, иначе… Он не мог выразить свое представление о Хаосе собственными словами. — Вот и в книгах Хаос совсем иначе описан…

— Книги бывают разные, — заметил Климент Пряхин. — Но если вы имеете в виду некоего Роджера Желязны, романами которого так увлечены многие из ваших знакомых, то знайте: он совсем другой мир описывал, и другой Хаос.

— Ага, — подтвердил Лаврентий Жребин. — Совсем-совсем другой. Не этот.

— Что же такое этот ваш Хаос? — спросил Копаев, нажимая на этот и ваш.

Жребин и Пряхин не ответили, только посмотрели друг на друга, и в этот раз им было не до смеха. Потом оба они обернулись и посмотрели в спину Антону Неизбежину. Тот словно почувствовал их взгляды и медленно повернулся лицом к Копаеву. Копаев отметил про себя, что был прав в своей догадке: Антон Неизбежин был похож на Лаврентия Жребина и Климента Пряхина, как третья капля воды.

— Во всех мифологиях существуют представления о Хаосе как о первичном океане, водной бездне или просто воде, — заговорил Антон Неизбежин усталым безразличным голосом старого профессора, много долгих лет пытавшегося донести искру знания до непросвещенных умов студентов-оболтусов. Копаеву вспомнился профессор Казаков, который преподавал в университете историю.

Антон Неизбежин, между тем, продолжал в прежней утомленно-превосходной манере:

— Например, в космогонических мифах Древнего Египта Хаос воплощался в образе первородного океана Нуна. Шумерская концепция Хаоса — заполненность всего пространства Мировым океаном, в недрах которого находится праматерь всего сущего Намму. Библейское понятие Хаоса — мировая бездна; правда, она вторична по времени и создана Богом и им же ограниченна: доселе дойдешь и не пройдешь, и здесь предел надменным волнам твоим; Всемирный же Потоп — это освобожденный Богом Хаос. В скандинавской мифологии Хаос — это пучина между темным миром на севере и огненной страной на юге. В Ведах Хаос — это неразличимая пучина…

У Копаева не было никакого желания выслушивать лекции по мифологии.

— Понял, понял, — сказал он, глядя поверх головы Антона Неизбежина на полузатопленную Северную Венецию. — Если вода и есть хаос, то вы в хаосе сидиете очень глубоко.

Антон Неизбежин ничего на этот выпад не ответил, только едва заметно пожал плечами, отвернулся и снова сел в прежней позе: к улице передом, к Копаеву, пардон, спиной. Лаврентий Жребин и Климент Пряхин смотрели на Копаева так, что ему стало не по себе. Никто не проронил ни слова, и молчание все сгущалось, тяжелело, словно грозовая туча…

Копаев ощутил легкий озноб, мимолетное леденящее касание между лопаток, передернул плечами и торопливо заговорил, стараясь разрядить обстановку:

— А не могли бы вы подсказать мне, как я могу вернуться обратно? Как говорится: в гостях хорошо, а дома лучше…

Копаев лукавил: совсем нехорошо ему было в гостях — слишком жарко, слишком много солнца, слишком много воды. Копаев еще никогда не видал такого количества воды; это действовало ему на нервы. Сказать по правде, Копаев, выросший на берегу великой реки, едва умел плавать.

Ни Жребин, ни Пряхин, ни тем более Неизбежин не спешили с ответом.

— Лабиринт здесь есть? — спросил Копаев, вложив в голос побольше требовательности. Ему начала надоедать игра в молчанку.

Лаврентий Жребин переглянулся с Климентом Пряхиным и кивнул:

— Само собой.

— Только вам до него не добраться, — добавил Климент Пряхин. — Лабиринтом завладел Протей, а связываться с Протеем решительно не стоит.

— Да, — подхватил Лаврентий Жребин, — Протей — существо опасное, себе на уме.

— Опять этот Протей, — нахмурился Копаев. — Кто он такой?

— Как это кто такой Протей? — в свою очередь удивился Климент Пряхин. — Вы же с ним наверняка встречались. Не могли не встретиться.

— Что-то не припоминаю, — сказал Копаев не без язвительных ноток в голосе.

— Короткая же у вас память, — тоже язвительно сказал Лаврентий Жребин. — Напрягитесь и ответьте: попав в этот мир, вы оказались в морге, так?

— Так, — согласился Копаев. — А откуда вам это известно?

— Да потому что Лабиринт находится именно в том здании, только ниже, на первом этаже, под несколькими метрами воды, — объяснил Климент Пряхин.

— Ах вот оно что, — сказал Копаев. — Но почему я не оказался на самом Лабиринте?

— Потому что Лабиринт — это не какой-то там глупый узорчик на полу, — ответил Лаврентий Жребин. — Вы же не человек-амфибия, верно? Лабиринт не мог позволить вам утонуть и спроецировал вас выше, туда, где нет воды и есть воздух.

— Понятно, — сказал Копаев. — Лабиринт меня спас, спасибо ему за это. Но мы несколько отвлеклись от Протея…

— Это вы отвреклись, — сказал Климент Пряхин. — Вы бы не смогли выйти из морга, если бы Протей вас не выпустил.

— Я там встретил только прозектора, — сказал Копаев. — Я спросил у него, как выйти на улицу, и он любезно мне объяснил.

— Это и был Протей, — сказал Лаврентий Жребин.

— А мне он сказал, что его зовут Марк Анатольевич Копфлос, — возразил Копаев. — И мне он не показался таким уж опасным.

— У Протея много имен и много лиц, — серьезно сказал Климент Пряхин.

— А то, что он не показался вам опасным — опаснее всего, — еще более серьезно добавил Лаврентий Жребин.

Да они просто психи какие-то, — подумал Копаев. Психи, словно прочитав его мысли, очень мило и дружелюбно заулыбались ему — да не, мы нормальные ребята, не боись…

— И все же мне придется рискнуть, — упрямо сказал Копаев и оглянулся назад. Где-то там, по его представлениям, находился морг — и Лабиринт… — У меня нет магических карт, я не умею смещать отражения — поэтому мне не остается ничего иного, кроме как попытаться снова пройти Лабиринт.

— Вы, кажется, упустили из виду некоторые мои слова, — с мягкой укоризной проговорил Климент Пряхин. — Я уже упоминал, что Лабиринт находится под водой, вы не сможете его пройти.

— Знаете, что я думаю, — произнес Копаев медленно, как бы размышляя вслух, — раз в вашем городе так много воды, то непременно должны быть и водолазы, а у водолазов непременно должны быть водолазные костюмы. Наверное, можно раздобыть такой водолазный костюм, чтобы попытаться в нем пройти ваш подводный Лабиринт.

— Водолазный костюм, надо же… — Лаврентий Пряхин почесал в затылке и с сомнением посмотрел на Климента Пряхина.

— Все равно это будет непросто, — сказал Климент Пряхин. — Да и Протей опять же… Он вам просто не позволит…