Яна Алексеева - Охотящиеся в ночи

— Позвольте представить вам, господа, — хрипло рявкнул он.

— Да?

— Елена Волкова, одинокая охотница. Я за нее ручаюсь.

— Приветствую вас, господа. — Поклонившись, я оперлась руками о стол. Нож лег рядом, промяв бумаги. Теперь надо сказать… Выдохнув и ловя кураж, я продолжила: — Позвольте заметить, что тут слишком мало народу для полноценного конклава, но слишком много — для секретного собрания.

— Так было раньше, — спокойно ответил тот, которого я знала как Вилента Ирни. — Чем обязаны?

Выдержанный, сильный. И глупые провокации молодой полукровки не поколеблют его настроение, и так мрачное донельзя.

— О, тут все просто, — серьезно ответила я. — Не смогла остаться в стороне. Судьба и зов высказались вполне ясно и обязали принять участие в событиях, которые грядут.

— Хм, и отчего вы так откровенны?

— Что в этом странного? Иногда честность — лучшая политика. — Я придержала за рукав Крадущегося, намеревавшегося тихо исчезнуть. Он замер, отступив на шаг.

— Но не тогда, когда теряется выгода, — продолжил Вилент Ирни, не обратив внимания на мои манипуляции. — Зачем ссылаться на судьбу и зов, не приемлющие корыстных расчетов, если можно получить что-то взамен?

— А кто сказал, что я ничего не получу? Позвольте мне самой рассчитать собственную выгоду. Но не в ущерб вашей, — мотнув головой, успокоила я прислушивающихся, но не вступающих в разговор мужчин. — Нематериальное порой куда предпочтительнее, к тому же… Я же сказала, причем честно, — повторила я с особым нажимом. — Судьба и зов. О таких вещах не врут.

Черноволосый, похожий на тонкое, обоюдоострое лезвие русал поднял голову, оторвавшись от изучения какой-то сложной диаграммы:

— И чем нам может пригодиться ваша честность, охотница?

— Да, — поддержал его светловолосый, чья спускающаяся почти до талии грива заметно отливала рыжиной, — чем ты можешь нам помочь, полукровка?

И тут снисходительность. Хорошо хоть без пренебрежительного презрения.

— Не так давно мною подавился один демон, так что… — Нож взмыл в воздух и закружился между пальцами, сливаясь в серебристо-серую восьмерку. — По праву единственного в городе одинокого охотника желаю принять участие в открытом конклаве. — И тихо добавила: — Вдруг еще кому попрек горла встану.

Крадущийся, замерший рядом, будто статуя из зеленоватого мрамора, отер с лица пот.

— Эта может… — прошептал одними губами.

— Полагаю, — медленно протянул Ирни, — я склонен согласиться. Если ваши способности и возможности не исчерпываются вставанием попрек глотки призванным сущностям, вы можете поучаствовать.

Угу, как я рада-то!

— Благодарю. В ответ замечу, что, разумеется, полностью обученный одинокий охотник умеет читать, писать и пользоваться столовыми приборами.

Порхающий бабочкой нож наконец замер, и я отошла от стола, провожаемая очень внимательными взглядами. Можно сказать, снимающими шкуру и просвечивающими костяк рентгеном. М-да, я повторяюсь, но уж очень дерет по спине. Я передернула плечами, прижимая Сева к себе поближе. Почти интимно… А то он что-то сбежать пытается, впиваясь мелкими коготками в мое запястье в надежде освободиться.

— Висс, — перекрыл шум голос русала, — выдели охотнице и ее другу полный пакет информации.

Скрывавшийся утром под иллюзией следователь резко развернулся, подхватывая со стола небольшой кристалл с явным намерением его спрятать. И отшатнулся назад, наткнувшись на мою руку. Недовольно скривившись, вложил камень в мою протянутую ладонь, расцарапав кожу. Я сжала кристалл, ощущая, как нагреваются острые грани, и кивнула:

— Не бойтесь, я не буду вам мешать.

Мужчина удивленно вздернул брови, в светлых глазах мелькнула усталая благодарность.

— Я просмотрю данные и сообщу, в какой сфере смогу приложить усилия. Профессионалам следует знать друг о друге и о деле все. И если эти профессионалы не совпадают по времени или усилию… Пойдемте, Всеволод Аскольдович, поговорим о деле.

Что-то меня на философию потянуло. Лебедь, рак и щука вспомнились.

Следователь оправил мятую, потертую на локтях и вороте черную куртку и хмыкнул:

— Удачи. — Вздохнув, потер раскрасневшиеся глаза и вернулся за стол, вновь погружаясь в сложные диаграммы силовой структуры места преступления.

Усевшись за прежний столик, я затребовала себе фирменный напиток. Крадущийся вынужденно плюхнулся рядом, поправляя измятый рукав. На его лице проступила плохо сдерживаемая злость.

Официантка, покачиваясь на высоченных шпильках, принесла высокие прозрачные бокалы, наполненные синеватой искристой жидкостью, испускающей струйки сероватого дымка. От большого котла, жарко кипящего на колдовском огне, рождались крупные клубы пара. У треножника стояла еще одна тонкая, черноволосая и похожая на звездную ночь девушка в коротком платье и белом крахмальном фартуке, и длинной поварешкой мешала варево. Настоящая ведьма, прямо как из книжек! С тихим бульканьем лопались поднимающиеся со дна пузырьки, разбрасывая вокруг синие огоньки. Под потолком скопилось целое туманное облако, периодически опадающее мелким жгучим дождиком за шиворот Карающим, так и жмущимся к одной из стен.

Сев настороженно на меня покосился, но предложенный напиток пригубил. Дымок повалил сильнее, стекая с изогнутых в брезгливой гримасе губ, вертикальные зрачки сузились, в сизо-серой радужке мельтешили отражения огней, которыми были увешаны стены. Отставив стакан и сцепив руки в замок, он откинулся на скамье:

— Что же ты творишь, Волкова?

Катая кристалл по столешнице, я спокойно ответила:

— Выполняю взятые на себя обязательства.

— Наглая полукровка, — прошипел Крадущийся.

— Ну и что? Зато я слово держу. А вот вы, Всеволод Аскольдович…

— Мое имя Сев-в, — не выдержал наконец Крадущийся. Подавшись вперед, он хлопнул по столу: — И только тот факт, что здесь нейтральная зона, удерживает меня от того, чтобы порвать тебе горло!

— Можем отъехать подальше и посмотреть, кто сильнее, почему бы нет? — с силой вонзив лезвие в дерево, ответила я. — Но позже. А сейчас, будьте так добры, Всеволод Аскольдович, активируйте кристалл памяти.

Интересно, почему он так не любит свое человеческое маскарадное имя? Настолько, что готов убить любого, кто употребляет его слишком часто. Хм, что я вообще знаю об этом типе? Кроме того, что, как выразилась Ирина, «он достаточно надежен, чтобы помочь освоиться в первое время». Видимо, надежность выдохлась.

Он довольно молод, одинок, но богат, зарабатывает продажей информации всем и обо всём. Любит перстни и кашемировые пиджаки. Сейчас на его пальцы нанизаны тонкие золотые колечки с серебряной отделкой.