Анна Гурова - Земля оборотней

— Т-ты кто, добрый человек? — пролепетала она.

— Не надо меня бояться, — ответил незнакомец глубоким, очень спокойным голосом. И Айникки почувствовала, что в самом деле успокаивается. Словно угроза, которую источала этим вечером Тапиола, больше никак ее не касалась…

Теперь, приглядевшись, она увидела, что перед ней старик — но старик очень странный. Вероятно, в молодости он был настоящим великаном, да и теперь отнюдь не казался дряхлым. Даже сильно сутулясь, он был выше ее на голову. С ног до головы он был одет в большую саамскую доху с капюшоном из белой мохнатой шкуры. Черты его лица напоминали саамские, но тяжелее и грубее; бороды, как у всех саами, не было вовсе, а вдоль скуластых, словно из камня вытесанных щек повисли длинные седые косицы.

— Бродить по лесу одной сегодня ночью — настоящее безрассудство, — произнес незнакомец. — Куда ты так спешишь, девушка? К Калме?

— Я должна предупредить родичей, — ответила Айникки, на всякий случай не выпуская из руки нож. — Говорят, тут бродит какое-то чудовище из Похъёлы…

Старец раздвинул губы в улыбке. Странно это выглядело — словно бы улыбнулась каменная маска.

— Этой ночью какие только чудовища не бродят в Тапиоле! Послушай, храбрая, но глупая девушка, — если тебе дорога жизнь, не ходи в Калева!

— Почему?

— Сегодня там сводятся старые счеты. Я бы сходил посмотреть на потеху, да время терять жалко.

Пойдем, — сказал он вдруг, словно даже не сомневался, что она так и сделает.

— Куда? — изумилась Айникки.

— Со мной, — терпеливо пояснил старец. — Не буду же я вечно тут стоять, с тобой болтая.

— Никуда я не пойду, вот еще выдумал!

— Или ты пойдешь со мной, или умрешь. Как и все твои родичи.

Айникки попятилась. Во рту у нее вдруг пересохло. А старец даже не шевельнулся. Так и стоял, словно идол, опираясь на посох, — только двигались уголки губ.

— Я не угрожаю, — пояснил он, заметив ее испуг. — Я спасаю тебе жизнь, глупая девушка. Оглянись.

Айникки оборачиваться, конечно, не стала, просто скосила влево глаза. И тут же вытаращила их, не в силах поверить тому, что видит. Совсем рядом, за деревьями, справа и слева мелькали черные тени. Волки! Один за другим хищники пробегали мимо нее, спешили куда-то, как будто подчиняясь неслышному зову. Ни девушку, ни старика они словно не видели.

— К-как? Что это зна…

— Они бегут в Калева. На пир, — сказал старец с ледяным спокойствием. — Их там небось собралось уже несколько сотен. Ну как, ты все еще хочешь туда попасть?

— Матушка! Батюшка! — воскликнула Айникки.

Чужестранный старик был тут же забыт, и только одна мысль осталась у нее в голове — домой, скорее домой! Но стоило ей сойти с места, как что-то изменилось вокруг. Словно с тихим хрустом сломалась невидимая стенка. Треснула под ногой ветка, и пробегавший мимо волк оглянулся. Бег его замедлился, шерсть на загривке вздыбилась, а из пасти вырвалось рычание. Он ее увидел!

Время замедлилось, почти совсем остановилось. Айникки смотрела, как волк поворачивает в ее сторону, готовясь па нее броситься, но сама не могла сделать ни шагу…

«Ну так что? — как будто внутри ее головы прозвучал голос старца. — Ты идешь со мной или оставить тебя здесь?»

— Иду! Иду! — в отчаянии воскликнула она, глядя, как поднимается верхняя губа волка, обнажая клыки… как припадает он на передние лапы, готовясь к прыжку…

Вдруг волк перестал скалиться и в недоумении принюхался, словно внезапно ослеп и потерял чутье. Постояв несколько мгновений, он фыркнул и потрусил дальше. Айникки обернулась и увидела, что старец стоит все там же и манит ее к себе.

— Пошли, — спокойно сказал он, развернулся и куда-то пошел — огромная белая тень в пляске снежинок.

Айникки всхлипнула и поплелась за ним.

Они шли полночи, а снег всё сыпался и сыпался, и к утру лес выбелило совсем. Под утро устроились на ночлег под раскидистой елью. Старец с головой обернул Айникки полой своей необъятной дохи — словно птенца под крыло посадил. Айникки в другое время и не подумала бы устраиваться на ночлег под боком у незнакомого человека, но той ночью так измучилась и замерзла, что уснула бы и рядом с медведем.

Проснулась она следующим утром, не сразу поняв, где она и с кем. Вчерашней сырой хмари как не бывало, землю засыпал снег. Старец, видно, уже давно не спал, но ждал, когда она проснется. Заметив, что Айникки беспокойно зашевелилась, выбираясь из его огромной дохи, он встал и тут же отправил ее собирать хворост. Когда она вернулась, он уже каким-то образом добыл зайца и ловко его обдирал.

— Давай помогу, — предложила Айникки. Старик только отмахнулся:

— Сиди уж… сейчас будет готово.

И в самом деле, стоило ему сложить хворост и провести над ним ладонью, как влажные ветки словно сами вспыхнули. «Так я и думала», — сказала себе Айникки. Она сразу же решила, что этот странный человек, то ли спаситель ее, то ли похититель, то ли опекун, она еще не разобралась, — чародей. Хотя ни оберегов, ни рунных вышивок на его одежде она не заметила.

Да не так уж он был и стар. Теперь, при свете утра, когда он сидел у костра, откинув капюшон дохи, Айникки рассмотрела его во всех подробностях. Седые косички на висках свисали вдоль его лица до груди, как у саамской бабки. Волосы были белы до голубизны, словно у столетнего старца, но при этом жесткие и тяжелые, как конская грива. Лицо же у колдуна было вовсе не старое — тяжелое и гладкое, словно высеченное из камня, и такое же неподвижное. Глаза у него оказались необычного для саами бледно-голубого цвета. Айникки сперва показалось, что он слепой — вроде как зрачков у него нет, — но она решила, что ей мерещится, ведь глаз без зрачка не бывает.

А назвался он — Карху.

— Как первый снег весь лес меняет! — не спеша говорил он, насаживая куски зайчатины на острые палочки. — Люблю снег. Чисто и ясно, словно мир родился заново — юным, обновленным… Жаль, что человек так не может, верно, девушка?

Айникки неопределенно кивнула и сама спросила его:

— Из каких вы краев?

— С севера.

— Из Похъёлы? — испуганно сжалась Айникки.

Карху усмехнулся.

— Что такого ужасного в Похъёле? Скудная, суровая земля, и только. Нет, я не оттуда. Мой дом ближе, он в горах…

Айникки перевела дух. Пусть этот Карху и чародей, но хотя бы не кровопийца-похъёлец. Одного она уже видела — и запомнила на всю жизнь. Правда, таких, как Карху, — не видала вообще ни разу в жизни…

Узнав главное, она принялась осторожно выспрашивать, что он делал в их краях.

— Искал кое-кого, — уклончиво ответил Карху, внимательно на нее поглядывая. — А вместо него нашел тебя. Разве не странно? Видно, это неспроста. Вот смотрю на тебя — вроде девка как девка. А чутье подсказывает — вот оно!