Павел Комарницкий - Исполнитель

«Так быстро? Я и в кандалах-то пробыл семь дней»

«И тем не менее. Сегодня же займись. Кстати, и многое другое тебе понадобится, в том числе деньги. Отпросись и зайди в аптеку, по адресу…»

— Простите, как я могу увидеть мистера Иоахиммуса Грея?

— Это я и есть, сэр. Чем могу служить?

Старый аптекарь удивительно напоминал землеройку, одетую в халат — маленький, серенький, юркий, и даже нос его непрерывно двигался, точно хоботок землеройки.

— Мне поручено сказать вам два слова — «сапиенти сат»

Первей произнёс латинские слова, изрядно исковеркав, но аптекарю этого хватило.

— Рад помочь. Что нужно?

— Вот… — рыцарь протянул заранее составленный под диктовку Голоса список.

Аптекарь взял список, обнюхал его своим подвижным носом.

— Так… Это есть, и это есть… Ну, это уже совсем несложно… И десять фунтов?

— И десять английских фунтов серебром, — Первей широко улыбнулся.

Аптекарь юркнул куда-то в недра своего заведения, и вскоре вынырнул со свёртком.

— Здесь всё, как в аптеке, сэр.

Первей привычно напрягся, вызывая дрожь… Всё.

— Простите, как я могу увидеть мистера Иоахиммуса Грея?

— Это я и есть, сэр. Чем могу служить?

— Мне нужна мазь от потёртостей, мистер.

Всё верно. Так как Первей не состоял в тайном обществе «вольных каменщиков», то и пользоваться паролем, который сообщил Голос, он не имел никакого права. Теперь аптекарь будет помнить только про мазь. А десять фунтов никак не разорят столь крепкое заведение.

Мелкий, занудный, холодный дождь моросил в окно, запотевшее изнутри. Сквозь частый переплёт были едва различимы мечущиеся неясные тени — голые ветви деревьев мотались за окном. А в Московии, да и во всех русских землях, наверное, снегу уже навалило по грудь…

Под тёплым стёганым одеялом было тепло, и Первей незаметно провалился в сон.

… Ему снился лес. Глухой, кондовый лес, рыцарь пробирался по нему, перелезая через упавшие стволы, продираясь сквозь густой подлесок, и не было конца этому лесу.

Он уже выбился из сил, когда наконец впереди забрезжил просвет, и вконец измученный рыцарь вышел на берег огромного, спокойного озера, дальний берег которого терялся в предутренней дымке. И только тёмное пятно острова грозно серело над зеркальной гладью воды.

Из тумана родилось движение. Женская фигурка в белом осторожно, будто скользя прямо по воде, приближалась. Вот уже видно лицо. Мама…

«Здравствуй, сынок»

«Мама… Как ты живёшь без меня, мама?»

Грустная, добрая улыбка.

«Я пока не живу, сынок. Не всем дано сразу уйти на новый круг. Но мне здесь спокойно»

«Я рад за тебя, мама»

«Мы не о том говорим, сынок. Ты же собрался туда?» — мама кивнула головой в сторону острова.

«Да»

«Ты знаешь, что ожидает тебя в случае неудачи?»

«Догадываюсь»

«Нет, не догадываешься. Если он захватит твою душу… Ты будешь молить о смерти, и не будет тебе смерти. Во веки веков»

«И всё-таки я пойду, мама. Потому что я люблю её»

Мамина рука гладит волосы на голове Первея, и рыцарь млеет. Как хорошо…

«Я не отговариваю тебя, сынок. Но я молю тебя — будь осторожен. Во всём положись на неё, теперь она… Впрочем, если будет нужно, она сама тебе скажет. И ещё — у тебя скоро появится друг»

«Какой друг?»

«Соратник. Скоро узнаешь»

Мама начинает отступать, словно плывя по воде, фигурка в белом растворяется в тумане…

Громкий стук в окно заставил Первея проснуться. Вместо дождя в стёкла барабанил мелкий, как горох, град. Стук срывал ход мыслей, что-то ускользало от внимания, как кусок мыла в воде.

Рыцарь встал, невольно поджимая пальцы ног, касавшиеся холодного пола, взял со стола кувшин с водой, напился прямо из горлышка. Поставил на место, снова сел на кровать. Что же такое он думал-то…

Неясная мысль в голове у Первея наконец созрела.

«Родная, отзовись»

«Да, мой рыцарь»

«Это ты организуешь все эти видения?»

Пауза.

«Я»

«И встречу с мамой?»

«Тоже я»

«И прежние встречи, те самые…»

«Опять я. Не ругайся, пожалуйста. Я хотела, как лучше»

Первей помолчал, переваривая.

«Не буду. Я люблю тебя, люблю такую, как есть — какой смысл обижаться?»

«Спасибо тебе»

«Однако ты многое можешь, больше, чем я представлял»

Пауза.

«Мне многое позволено, очень многое, взамен того, что у меня отняли. Но поверь, я без всякого сожаления отдала бы все свои нынешние способности за пару рук и пару ног»

«И пару титек»

«Да, мой милый, да. И за пару титек, и чтобы ты мог наконец за них взяться этими своими ладонями…»

«Ловлю на слове. Чтобы потом не жаловалась»

Бесплотный шелестящий смех.

«Ты думаешь, я откажусь?»

«Кто тебя знает. Все женщины — народ непредсказуемый»

— … Это письмо, герр Перуэй, вы должны отдать в руки некоего Джона О'Нила, но только после того, как он покажет вам вторую половинку вот этого кольца, — посол протянул Первею обломок дешёвого серебряного кольца. — Письмо должно быть в Глазго уже завтра. Справитесь?

— Разумеется, ваше сиятельство, хотя тут всё зависит от коня.

— Коня вам дадут хорошего, не беспокойтесь. У вас нет оружия?

— Пока нет, ваше сиятельство.

— Вам выдадут кинжал и шпагу. Надеюсь, вы владеете ими?

— Да, ваше сиятельство.

«Внимание, родной мой. Сейчас решится вопрос о твоём путешествии в Ирландию»

Вошёл вчерашний лакей, держа на подносе письмо. Посол взял письмо, удовлетворённо кивнул, отпуская слугу, распечатал его, повернув к свету. Удовлетворение на лице посла сменилось выражением крайней досады.

— Чёрт… Вот что, герр Перуэй. Вам придётся проехаться чуть дальше Глазго. Как вы относитесь к морским прогулкам?

— Как к неизбежному злу, ваше сиятельство.

Посол хохотнул.

— Вам придётся отправиться в Ирландию. Этот О'Нил лежит в горячке, и в ближайшее время выйти в море не сможет. Вам придётся разыскать в Ирландии некоего мистера Клеймора. Где, я не знаю, ибо он имеет привычку прятаться в горах. Вам по силам такая задача?

— Безусловно, ваше сиятельство. При наличии денег это вообще не проблема.

Посланник снова хохотнул.

— Разумеется, деньги у вас будут. Не очень много, но…

Он покопался в шкатулке, извлек несколько тугих пергаметных свитков, перетянутых медными кольцами.