Ирина Успенская - Замуж за орка, или Эльфы тоже плачут

Она призывно улыбнулась и, не отрывая взгляда от глаз мужа, медленно, грациозно опустилась на четвереньки, выгнула спину и поползла по кровати в его сторону.

— Мурр…

«Кошечка» опустила голову на сложенные руки, оттопырила попу и вильнула ею из стороны в сторону.

— Мяу…

Элизабет прищурилась, стараясь придать лицу соблазнительное выражение, медленно провела языком по руке, не разрывая зрительного контакта. Шеол, не шевелясь, следил за нею. Он казался безмятежным и равнодушным, но полные страсти глаза выдавали его.

— Закажу для тебя у гномов рыжий хвост, — медленно произнес хан и резко приказал: — Приласкай себя.

Элизабет не спеша легла на спину, свесив голову с кровати и глядя в лицо мужа, облизала губы, медленно, чувственно прикоснулась ладонью к шее, груди, животу, легко дотронулась до лобка и вернулась обратно.

— Закрой глаза и сделай это еще раз, более откровенно.

Она покорно выполнила это распоряжение и вдруг с отчетливой ясностью поняла, что ей нравится подчиняться этому властному низкому голосу, отдаваться ему, растворяться, позволять решать за нее, руководить ею.

Элизабет коснулась ключиц, провела по ним кончиками пальцев, заскользила ниже, огладила груди, чувствуя, как нарастает напряжение внизу живота, сжала соски и тихо застонала. От мысли, что за ней наблюдают, чувства обострились, тело с особой остротой отзывалось на каждое прикосновение. Она ощущала, как между пальцами налились соски, становясь большими и твердыми, и от каждого движения прокатывалась легкая судорога от кончиков грудей до самого лона. Элизабет широко развела согнутые в коленях ноги и, продолжая одной рукой ласкать грудь, второй коснулась болезненно пульсирующей точки. От прикосновения тело непроизвольно выгнулось навстречу пальцам, и она, прикусив губу, глубоко вздохнула, лаская себя так, как делала это только наедине. Элиза слышала дыхание Шеола, чувствовала пьянящую силу его ауры, и это возбуждало сильнее, чем его ласки. Когда она с тихим коротким вскриком погрузила пальцы во влажное и горячее, ей мучительно захотелось, чтобы муж присоединился, захотелось ощутить жесткие губы на своих губах, неудержимый и наглый язык во рту, захотелось, чтобы он сжал до боли в объятиях, чтобы вошел, наполнил собою, овладел, сделав своей.

Навсегда.

Желание нахлынуло еще сильнее, затопило сознание, вымыло из головы все мысли. Осталось только дыхание Шеола, его почти осязаемый жаркий взгляд. Элизе казалось, что тело стало одним оголенным нервом, каждый миллиметр требовал ласкового внимания, прикосновения, жаждал разрядки…

— Не спеши. Я не позволял тебе кончить, — раздалось над головой. — Руки за голову, ноги не сводить.

Шеол поднял ее, переложил поперек, и Элиза почувствовала, как прогнулась кровать под его весом, одновременно с этим по телу заскользило что-то бархатистое и прохладное. Запахло розами. Шеол склонился ниже, она ощутила его дыхание на губах.

— Пожалуйста, — шепнула Элизабет, но покорно убрала руки и широко развела колени.

Грудь вздымалась в такт рваному дыханию, тело покрывали капельки пота, между ног пульсировало, и ей хватило бы одного касания, чтобы испытать оргазм.

— Пожалуйста, — не открывая глаз и едва не плача, повторила Элиза.

— Пожалуйста — что? — чуть насмешливо прозвучал голос орка, и Элизабет уловила легкий запах вина.

— Возьми меня.

— Возьми меня — кто?

— Мой хан.

Шеол довольно хмыкнул и провел цветком по ее приоткрытым губам. Элизабет глубоко вдохнула и подалась навстречу, когда прохладный бутон коснулся чувствительных сосков, пощекотал живот, заскользил по бедрам, очертил колени.

Хан склонился ниже и легонько дунул между широко разведенных ног, от этого простого действа Элиза тихо всхлипнула. Как же ей хотелось, чтобы он прикоснулся к ней губами, как тогда на озере…

Но Шеол не спешил, он взял ее руку и положил на свое мужское естество, прижимая и не давая возможности избежать близости. Элизабет вздрогнула и от неожиданности распахнула глаза, тут же столкнувшись с насмешливым взглядом старшего мужа.

— Приласкай его так, как ты ласкала себя.

— Я не умею, — шепнула она, краснея.

— Так учись.

Вместе со стыдливостью пришли мысли. Это ведь неприлично! А лежать вот так, раскрывшись, под нахальными глазами, прилично? Но ведь ей это нравится! Она падшая женщина! Что бы сказал папенька…

— Забудь все глупости, что тебе говорили чопорные лживые дуры, не познавшие радости плотских утех. Мужчина и женщина созданы Богиней для взаимного удовольствия, так отдайся этому удовольствию, — шепнул коварный соблазнитель прямо в ухо таким голосом, что Элизабет едва не испытала оргазм от воркующей хрипотцы, заполнившей мир вокруг.

Шеол обхватил ее ладонь, заставляя сжать пальцы на горячей плоти, и принудил сделать плавное движение вниз, затем вверх. Элизабет чувствовала упругую твердость, мягкую бархатистую кожу и легкую дрожь своих пальцев. Ей было мучительно стыдно, но в то же время невыносимо любопытно. Хотелось опуститься ниже и рассмотреть… но она постеснялась. Хан убрал руку и приник губами к ее груди, покусывая и сжимая до легкой боли. От его грубых ласк, от того, что она касалась запретного, Элиза испытала ни с чем не сравнимое упоение, разрывающее изнутри, затопляющее, сводящее с ума.

— Ты истекаешь соком, — шепнул Шеол, резко переворачивая ее и приподнимая живот.

Элизабет с тихим стоном, выражающим и покорность, и готовность, подалась ему навстречу, с замирающим сердцем ожидая проникновения. Он вошел медленно, полно, болезненно, замер на мгновение, сильно прижимая к себе за ягодицы, давая привыкнуть к ощущению наполненности, при этом его пальцы нагло теребили чувственный бугорок, отвлекая Элизу от легкой боли. А затем так же медленно он начал двигаться назад, одной рукой подталкивая жену в нужном направлении и отпустив лишь тогда, когда она уловила ритм и стала сама двигаться навстречу.

— Не больно? — выдохнул Шеол, захватывая ее ухо губами и наваливаясь на спину.

— Хорошо, — всхлипнула Элизабет, чувствуя, как кровь приливает к голове, вытесняя все мысли, оставляя только ощущения.

— В следующий раз я тебя привяжу, — шепнул Шеол, слегка прикусывая шею. — Меня возбуждают покорность и беспомощность.

Легкая боль сменилась удовольствием, она сильнее выгнула спину, стараясь как можно больше раскрыться навстречу мужу. Он усилил ласки, доводя Элизу до исступления.

— Я хочу видеть твое лицо.

Шеол легко потянул ее за волосы, принуждая откинуть голову назад, а сам навис сверху.