Четыре партии в шатрандж (СИ) - Райт Дамина
— Благодарю за высокое доверие, — Мэриэн поклонилась с нарочитой церемонностью, и Эсфи улыбнулась ей в ответ.
С наступлением рассвета всё войско королевы двинулось по дороге. Снег таял, и пешим людям Кагарда пришлось идти по раскисшей грязи, но это их, кажется, не беспокоило — у них были высокие сапоги. Едва остановились передохнуть, как Изул и Изела вынули свои виолы. А затем все пошли дальше — из графства Кериэльского в графство Брифольское. Дальше расстилались владения графов Эльена и Ардала.
— Кто-то из них может оказаться предателем, — озабоченно размышляла Мэриэн по пути. — Как остановимся в замке кого-нибудь из графов — помним, что расслабляться нельзя. А надо проверять всё, что подадут, чтобы там не оказалось яда или снотворного. Ринка, ученица Релеса, сумеет это незаметно проделать.
Граф и графиня Брифоль встретили их с неподдельным, как заверила Тарджинья, восторгом — она внимательно за ними следила. Но это не исключало, что предатели могут оказаться среди графского окружения.
— Здесь холодно, даже очаг не помогает, — пожаловалась Эсфи, завернувшись в два тёплых одеяла в отведённой ей комнате. Всё остальное ей понравилось — и сердечный приём хозяев, и пир, устроенный в честь возвращения наследницы престола.
— Вот с холодом помочь не могу, — вздохнула Тарджинья и вдруг ядовито прибавила: — Знаю, кто бы тебе помог, но что-то он не летит — видать, не проспался!
— Я спрашивала ту женщину, — заметила Мэриэн, — что за сон она напускает своим пением. Она ответила, что человеку снится один из его худших кошмаров…
— А ваш Амарель — жрец богини смерти, — Эсфи могла бы поклясться, что Тарджинью очень порадовало известие о кошмарах. — И приснился ему, скорее всего, Лабиринт Ужаса, он ведь так называется — я слышала об этом ещё в Ихранджане. Пытки и мучения…
— Хватит, — оборвала её Мэриэн. — Мы поняли.
Эсфи решила кое-что объяснить подруге:
— Тарджинья, послушай, Амарель когда-то спас нас. Он нам помогал. Он не был плохим… с самого начала. И поэтому я хочу, чтобы в нём опять проснулось добро…
— Добро, — Тарджинья произнесла это таким тоном, что Эсфи захотелось встряхнуть её, как следует. — Правда, что ли? Мэриэн, она это серьёзно говорит? Скажи, что я ошибаюсь!
— Давайте лучше отдыхать, — Мэриэн благоразумно решила не отвечать. — Впереди ещё долгий путь.
Эсфи хотела сказать, что это её вина в том, что случилось с Амарелем, но промолчала, зная, что теперь и Мэриэн, и Тарджинья — обе вспыхнут от негодования. Начнут твердить, что Амарель сам выбрал свою дорогу, он ведь мог отказаться от службы хану, мог не натравливать своего дракона на невинных людей. А Эсфи думала: сердце Амареля ожесточилось, поскольку он решил, что его бросили там, в горах, на расправу эмегенам. Как же он мог после этого быть милосердным к другим людям?
На следующий день, когда пора было уезжать и с утра выпал небольшой снежок, Мэриэн разбудила Эсфи:
— Я видела в небе дракона.
Эсфи подскочила в постели:
— Скорее помоги мне одеться! Ты случайно не слышала, как зовут дракона? Если мы его позовём, он спустится?
— Кажется, Сверн. Хорошенько крикнем — может и услышать.
Когда Эсфи была одета и готова, Мэриэн положила ей руки на плечи:
— Ты уверена? Ты справишься?
У Эсфи похолодели кончики пальцев, но она уверяла себя, что это не от волнения. Просто в замке каменные стены источали холод.
— Уверена, — голос еле повиновался ей. — Справлюсь. А где мы его встретим?
— На балконе, — здесь у Мэриэн сомнений не возникло. — Граф Брифоль строил свой замок с помощью гафарсийских мастеров… а у них ведь давно мода на балконы!
Конечно, Эсфи вышла не одна, а в сопровождении подруг и небольшой свиты из дэйя — близнецы, Гербен, кто-то ещё. Кроме того, на лестнице, которая вела на балкон, стояло несколько человек.
Дракон кружил над замком, и когда он начал спускаться, Эсфи услышала испуганные крики: «Бегите! Спасайтесь! Чудовище!» Сам граф, невзирая на почтенный возраст, взбежал по лестнице, призывая гостей спрятаться. Ему хладнокровно ответила Мэриэн:
— Мы знаем это чудовище и хотим побеседовать с его другом-колдуном. Ни о чём не тревожьтесь, граф Брифоль.
Граф ещё немного поспорил, но был вынужден уступить. В конце концов, Эсфи защищал её волшебный отряд. А когда Брифоль ушёл, порывы ветра возвестили о том, что к балкону подлетел дракон. И раздался знакомый и очень напряжённый голос:
— Здравствуй, Избранная.
Эсфи призвала своё волшебство, чтобы видеть лицо Амареля, и, глядя на него, ответила:
— Здравствуй, будущий учитель.
VIII
Однажды Мэриэн задумалась — будь она дэйя, какой способностью хотела бы обладать? Ответ нашёлся, когда она смотрела на дракона, подлетавшего к замку графа Брифоля: защитное поле. Вот окружила бы сейчас защитным полем, похожим на прозрачный купол, Эсфи, Тарджинью и четверых дэйя, которые были с ними. И, глядишь, на душе стало бы немного легче…
— Будущий учитель?! — Амарель не то, что слез с дракона — спрыгнул, едва не зацепившись плащом за каменные перила.
Эсфи держалась удивительно спокойно, и лицо у неё было ясное. Мэриэн заметила, как Эсфи чуть-чуть приподнялась в воздух, касаясь пола носками туфель. Видимо, чтобы удержать своё волшебство.
— Да. Теперь я не отказываюсь от своего предназначения. Потому что… я видела во сне Кальфандру.
Амарель смотрел на Эсфи так, что казалось, он вот-вот бросится к её ногам. Если вспомнить то, что совсем недавно он порывался её убить, всё это походило на безумие.
— Избранная, я тоже видел сон. Кошмарный сон.
Дракон всё ещё держался рядом с перилами, и Мэриэн, отвернувшись, чтобы не видеть вдохновенное лицо Амареля, поймала взгляд дракона. Пожалуй, ничего чудовищного в нём не было; внимательные золотистые глаза с вертикальными зрачками, только и всего.
— Я понял, что ошибался! Кальфандра указала мне на это… И сейчас ты говоришь, что не отказываешься…
Мэриэн невольно содрогнулась. Амарель принял кошмар, который ему приснился из-за той песни, за новый знак Кальфандры!
— Ты будешь рассказывать мне о своей богине? — Право, Эсфи играла свою роль великолепно, и Мэриэн стали одолевать совсем нелепые подозрения: а играла ли она? Недавно же Эсфи говорила о возможном существовании Кальфандры.
— О да. Буду! Ты узнаешь всё, что положено знать ученику. Но как мне искупить свою вину перед тобой, Избранная?
Эти слова были произнесены так тихо, что Мэриэн еле расслышала. Амарель протянул к Эсфи руку, и Мэриэн заметила, как пальцы его мелко дрожали.
— Чем я могу заслужить надежду на твоё прощение?
— Оставь мой народ в покое. Тогда я постараюсь тебя простить, — Эсфи говорила, как королева с подданным. Амарель склонил голову, и прядь угольно-чёрных волос упала ему на лоб.
— Клянусь Кальфандрой, твои люди станут для меня неприкосновенны!
Эсфи и Мэриэн ахнули обе. Даже на лице Тарджиньи читалась растерянность — священной клятвы не ждал никто. Самое большее, слов «я обещаю», а нарушить слово — легче лёгкого.
— Мне придётся отречься от службы хану, — торжественно продолжал Амарель, как если бы выступал в храме с проповедью, — но гнев хана — ничто по сравнению с гневом Величайшей! Богиня послала знамение, и я повинуюсь ей, как верный слуга.
Тарджинья шепнула что-то Эсфи на ухо — и та тревожно глянула в сторону дракона.
— А Сверн? Поручишься ли ты за него, будущий учитель?
Кажется, эти два слова были слаще для Амареля, чем любая награда, какую обещал ему хан Эрекей.
— Сверн — мой друг. Без моего ведома и согласия он ничего не сделает.
— Клянёшься ли ты и в этом своей богиней?
— Клянусь.
И лишь потом Эсфи коснулась его руки:
— Тогда между нами уговор. Ты будешь приходить ко мне и обучишь меня всему, что нужно.
Пожалуй, только раз Мэриэн видела Амареля таким сияющим, и воспоминание об этом — как задеть мечом старую рану. Ведь в тот неправдоподобно чудесный день Мэриэн могла поцеловать Амареля, но так и не сделала этого.
