Дмитрий Емец - Огненные врата

Мошкин попытался удержать ее за руку. Катя только этого и ждала. Она вырвала запястье, резко повернулась и пошла. Там, где она проходила, полки осыпались предметами. Евгеша кинулся следом, но Чимоданов поймал его за локоть.

– Да никуда она не денется!

Мошкин, страдая, смотрел на ее спину.

– Уйдет, уйдет!.. Точно уйдет! – стонал он.

Катя стремительно дошла до огромного, простиравшегося в бесконечность зеркального шкафа в конце зала, несколько замедлилась и исчезла в соседнем зале «Кабинет и офис».

– Даже не обернулась! Это конец! – трагически произнес Мошкин.

– Ты что, глупый? А чего, думаешь, она к шкафу пошла? Чтобы видеть: бежишь ты за ней или нет! – гоготнул Чимоданов.

Мошкин провел рукой по лицу.

– Странная вещь! Когда Катя говорит, мне кажется, что она права. Когда вы говорите, мне кажется: вы правы. Почему так, а? – произнес он в глубокой задумчивости.

– Возвращается! Скорее! – крикнула Вихрова, забежавшая вперед, чтобы следить за Катей.

Мошкин заметался. Не растерявшийся Чимоданов схватил его под локоть и, шепнув «За мной!», потащил прямо на гору кастрюль. За кастрюлями обнаружилась дверь «Посторонним вход воспрещен!», сдавшаяся пластиковой карточке Петруччо.

Спустя минуту все сидели в тайной комнате. Ната пристально разглядывала Мефа.

– Выглядишь отвратно! – сказала она, используя право старого друга на законное хамство.

Мефа это не удивило. Он заявил, что уже пару дней ощущает себя помидором, в который вогнали шприц и тянут из него соки. Ответ почему-то очень смутил его друзей, которые начали кашлять и переглядываться. Одна Вихрова осталась более или менее спокойна.

– Об этом мы и хотели поговорить. Подчеркиваю! Это из-за нас! – сказал Петруччо.

– Чего из-за вас? – не понял Меф.

Чимоданов сунул под нос Мефу сжатый кулак и потряс им. Буслаев не сразу понял, что должен испытывать по этому поводу: ужас или радость. Потом разобрался, что ему показывают кольцо. Узкое и тесное, оно сдавливало палец его приятеля, делая его сизым.

– А мылом не пробовал? – сочувственно поинтересовался Буслаев.

Мошкин вытащил из кармана руку, и Меф увидел на ней такое же кольцо.

– Чем угодно! Даже в мастерскую ходили распиливать! Бесполезно! Их дал нам Тухломон. Кольца исполняют мелкие желания. Мы сообразили, что это ловушка, когда поняли, что кольца не снимаются! Это ужасно, да?

Мефа больше бы удивило, если бы с подарком Тухломона оказалось все в порядке.

– Ну ясное дело!.. А силы-то они откуда берут?

Чимоданов крякнул.

– А ты еще не понял?.. Ты же сам сказал про помидор!

Меф встал. Его головокружения, слова Прасковьи, кровь из носа, смущение друзей – все мгновенно увязалось в единую цепочку.

– То есть, если бы кольца снимались, я бы ни о чем не узнал? – мрачно уточнил он.

– Мы думали: у тебя-то сил много! – с вызовом заявила Ната. – Желания-то, и правда, были мелкие. У меня штук пять, у Мошкина два, у Петруччо – три. Не могли твои силы на них истратиться! Эй, куда ты? А помогать нам избавляться от колец?

Меф встал и пошел, лавируя между коробками. Он ощущал себя человеком, только что потерявшим трех друзей. Он шел и смутно ожидал, что хоть кто-то скажет ему «прости», но «прости» так никто и не сказал. Всех волновало совсем другое.

Заплутав в проходах, Меф вынырнул на кухне ресторана самообслуживания. Тут на него заорали и, замахнувшись поварешкой, вытолкнули в середину очереди. Кое-как он пробился против людского движения и нырнул под дутые поручни.

Магазин он знал плохо. Запутался и свернул не в ту сторону. В отделе «Детские товары» маячили две знакомые спины. Одна спина – широкая и на вид мягкая. Другая – мотоциклетно-кожаная. Спины деловито разглядывали детскую кроватку. Когда они одновременно склонились над ней, Меф окончательно убедился, что это Улита и Эссиорх.

Рукопожатие Эссиорха было сильным и кратким. Улита показалась Мефу не такой, как обычно. Мечтательно-затаенной, самоуглубленной. Дальше возникла заминка. Меф надеялся, что Эссиорх хоть что-то скажет о Дафне. Как она устроилась в Эдеме, хорошо ей или плохо без него. Расспрашивать о ней сам Меф не пожелал. Не мог же он произнести: «Я зову ее каждое мгновение! И она не откликается!»

Но Эссиорх о Дафне не упомянул. Тогда Мефодий рассказал ему о кольцах. Эссиорх отнесся к этому серьезно. Его абсолютно не удивило, что Мошкин, Чимоданов и Ната сейчас в том же магазине.

– Единство времени, места и действия – не изобретение классической трагедии. В важнейшие моменты жизни накладываются миллионы факторов, а человек отмечает три или четыре и считает это натяжкой. Чтобы два человека – необязательно Он и Она, а просто два любых человека – встретились в автобусе, потребовалось сто миллиардов идеально подогнанных случайностей. А люди хамят друг другу и расходятся, не обменявшись даже улыбкой, – сказал Эссиорх.

Мефодий оглянулся на Улиту. Бывшая ведьма честно пыталась усесться на красного коня-качалку. К этому призывала табличка на стене: «Крушите наши игрушки! Они неубиваемые!»

– Где они? Надо разобраться с кольцами, – озабоченно сказал Эссиорх.

Меф повел их к Чимоданову. Спустя две минуты все они были в «тайной комнате».

– Покажи! – потребовал Эссиорх, опускаясь на колени перед сидящей на диване Натой.

Со стороны это выглядело, будто он делает ей предложение. Ната изящно протянула руку. Эссиорх долго разглядывал кольцо. Обмеривал ниткой. Пытался подсунуть под него хотя бы кончик булавки. Следом за Натой придирчивому осмотру подверглись пальцы Мошкина и Чимоданова. Самое просторное кольцо оказалось у Мошкина. Самое тесное у Наты. Но это ничего не меняло. Снять их не мог никто.

– У меня такое чувство, что они вплавились в кость, – озабоченно сказал Эссиорх.

– Еще бы! Дико больно, между прочим. Палец как сосиска! Ты поможешь его снять?

Эссиорх задумался.

– Магией – нет. Против магии они защищены идеально. Но можно попробовать вот какую штуку. Кольца же исполняют желания? Вот и пожелайте, чтобы кольцо можно было снять!

Ната фыркнула.

– Думаешь, я этого не желала? Сто раз!

– Ты желала для себя. И это наверняка заблокировано. А ты пожелай, чтобы кольцо снялось не у тебя, а у Мошкина! Очень сильно пожелай, чтобы он освободился. Всей душой! – подсказал Эссиорх.

Вихрова скривилась. Большей нелепости ей слышать не приходилось.

– С какой радости у него? Мне-то что за выгода?

– А Мошкин пусть пожелает, чтобы оно снялось у тебя и у Чимоданова! – спокойно продолжал Эссиорх.

Первым сообразил, в чем дело, Петруччо. Руки он вечно вытирал о фирменную рубашку, которую носили все сотрудники гипермаркета, поэтому на рубашке спереди у него было темное пятно. Теперь тем же местом рубашки он схватился за кольцо и, что-то бормоча, стал осторожно его прокручивать. Мошкин последовал его примеру. Через некоторое время к ним присоединилась Ната.