Лесса Каури - Золушки из трактира на площади

И, горделиво развернувшись, она понесла себя вверх по лестнице — будить суженого.

— Тьфу, вырастил язву желудка на свою голову! — ругнулся Пиппо и, повернувшись к кухонному столу, принялся с ненавистью кромсать репу и картофель — для обеденной похлебки.

Матушка тихонько вздохнула и окунулась в каждодневные хлопоты. Натаскать вместе с Весем воды из колодца, поставить на плиту два котла: один — с водой для бульона, другой — для каши. Вылить в чугунную сковороду пару десятков яиц. Замесить тесто для утренних оладий.

Мысли текли лениво и неспешно: надо купить сладкого лука, зелени и проверить запас орехов в кладовке. А после обеда, взяв за шкирку строптивого мальчишку, повести его по лавкам готового платья — прикупить наряд на завтрашний день. Ведь завтра он впервые в жизни пойдет учиться! Она вдруг вспомнила, как хотела поступить в народную школу при квартальном храме и расстраивалась, понимая, что ее помощь нужна родителям. Эдгар тогда пообещал научить ее всему, что знал сам. И слово сдержал, обучив дочурку чтению, письму и счету. Также она узнала, как читать лоции, измерять скорость судна в узлах, терпеть многочасовую жажду и еще многое, о чем вряд ли рассказывают в школе.

Мерный шум заполняющегося посетителями зала казался шелестом морского прибоя, надежно ограничивающим привычный мир. Будто и не заходил никогда в трактир посетитель в плаще с капюшоном, скрывающем лицо, не садился за столик у стены, не заказывал «то, чем отужинала бы сама вечером после дня, в который была вынуждена улыбаться-улыбаться-улыбаться, хотя на душе кошки скребут».

Спустя некоторое время размеренное течение утра нарушилось проснувшимся наконец Дрюней. Молодожены позавтракали и отбыли во дворец, и Бруни снова погрузилась, как на глубину, в тишину, царящую в уме и сердце. В перерыве между делами она поднялась к себе, свернула в тугой сверток испорченное платье и спрятала в мешок из-под крупы, намереваясь вынести его на одну из свалок близ рынка.

А ближе к вечеру Пипу неожиданно стало плохо. Он покраснел, задышал тяжело и грузно опустился на табурет рядом с плитой. Его лысину и лоб покрыла крупная испарина.

— Душно! — пожаловался он. — И перед глазами все плывет.

Весь метнулся к задней двери, открыл, впустив свежий воздух. Матушка поднесла стакан холодной воды. Рука ее дрогнула: Бруни гадала, начало ли уже сбываться пророчество Григо или это просто несчастливое стечение обстоятельств. Несмотря на заверения Пипа, что он «отдохнет немного и снова будет в строю», она отправила его домой в сопровождении Виеленны и Веся. Последнему отдала кошель с деньгами на покупку одежды и перечислила лавки, куда ему следовало зайти за рубашками, подштанниками, штанами и курткой: простеганной и добротной — как у Лихая. Кроме того, Матушка собрала корзинку со снедью, которую Весь должен был отнести господину Турмалину.

— Не задерживайся, — попросила она мальчишку. — Сегодня мне больше, чем обычно, нужна твоя помощь!

Весь серьезно кивнул. Просунул черноволосую голову под руку повару, помогая ему встать и давая опереться на свое плечо. Пип сконфуженно посмотрел на Бруни, поморщился, потирая ладонью лоб.

— Экая напасть, дочка, — тихо сказал он. — Ты прости…

— Слишком много переживаний в последнее время, — ободряюще улыбнулась она, хотя, как говорил Кай, на душе кошки скребли, — в том числе и хороших! Тебе надо отдохнуть, Пип. Просто отдохнуть. И ты прав — я завтра же займусь поисками помощника на кухню!

Когда они ушли, Бруни встала к плите, оставив зал на Ровенну. Вечер пролетел незаметно. Вовремя вернувшийся Весь ловко разделал барашка, зажарил на большой сковороде мясо с луком и помидорами, Матушка затомила в печи картофель в горшочках — посетители ели да нахваливали ужин, и отсутствия Пипа — слава Богине! — никто из них не заметил.

Перед уходом к ней подошла Виеленна.

— Слышала, что вы говорили про помощника, хозяйка, — сказала она, нервно вытирая руки полотенцем и краснея. — Есть у меня на примете один парень. Если скажете, я его завтра к утру приглашу с вами потолковать.

— Конечно, приглашай! — обрадовалась та, потирая гудящую поясницу и вновь ощущая дурноту лихорадки. За обычными заботами, да в той суматохе, что случилась на кухне из-за отсутствия главного действующего лица, как-то забылось о собственной немощи, а сейчас та возвращалась обратно. — Только к полудню — с утра поведу Веся в университет. Поэтому трактир до моего возвращения будет на вас с Ровен.

Младшая Гретель понимающе кивнула и добавила, пытаясь успокоить хозяйку:

— Персиана мастеру хорошего целителя вызвала, авось поднимет его на ноги за пару дней!

— Не нужно за пару! — вмешалась вошедшая Ровенна. — Мастеру надо отлежаться, он же каждое утро к семи уже у плиты, как привороженный! Вы, хозяйка, не переживайте за дело. Готовите и сами неплохо, а уж мы с Вилькой зал вот так будем держать!.. — она показала внушительный кулак.

Бруни, улыбнувшись, только головой покачала. Когда они ушли, собралась было подняться в свою комнату, но Весь остановил. Встал на нижней ступеньке, руки в боки, чем неуловимо напомнил старшую Гретель, и заявил:

— Никуда не пойдешь, пока не поужинаешь!

— Я не хочу есть, — вяло попыталась протестовать Матушка.

— Сахарные косточки! — возмутился оборотень. — Ты за день ничего не съела, только воду дула, как лошадь опосля галопа!

— Лошадь опосля галопа поить нельзя! — парировала Бруни.

— Это была непослушная лошадь! — не спасовал мальчишка, соскочил со ступеньки, подтащил Матушку к столу, на котором уже стояла кружка с дымящимся травяным отваром и тарелка с птичьей ножкой и пареными овощами. — Вот, пока не съешь, из-за стола не встанешь! — прищурившись, заявил он и сел напротив. — Приступай!

— Грозен ты, однако… — пробормотала она.

Глаза закрывались, но Бруни была рада скручивающей в бараний рог усталости — ни мыслей в голове, ни боли в сердце!

Оборотень следил за ней, совершенно по-детски подперев подбородок кулачком. Протянув через стол руку, Матушка с нежностью погладила его по пока гладкой щеке. Весь неожиданно вздрогнул, как от удара хлыста.

— Что ты? — испугалась она.

Мальчишка потер щеку, будто та горела, и пояснил, преодолевая внутреннее сопротивление:

— Так мама всегда делала… — Дальше заговорил быстрее, словно боясь передумать и вновь уйти в собственное одиночество: — А сестренкам лохматила макушки — у них такие буйные кудри были, все девчонки клана завидовали… Появились на свет двойными кровниками, или, как люди говорят, близняшками, — это у нас такая редкость! Отец переживал, за кого их замуж выдавать…