Беглецы - Дарья Котова
Агнет демонстративно расчесала свои волосы, сверкая глазами в сторону Ворона, а Барст вздохнул, глядя на потухший костер. Один лишь Ворон был готов сразу же, как проснулся. Но наконец и его товарищи собрались, после чего четверка отправилась в путь. Агнет чувствовала себя сегодня намного лучше и под руку с Лароном, который помогал ей перебраться через любую корягу, выдержала дневной переход по лесу.
Пока шли, делились новостями. Барст жаловался на "ушастого", Ворон — на девчонку. Ларон подробно пересказывал Агнет все их злоключения в степях. Девушка внимательно слушала, задавала в нужных местах вопросы и искренне сочувствовала. В общем, в той паре тоже царила полная идиллия. Но особенно поразило Ворона не это, а то, с каким жаром Агнет осуждала жестокость кочевников, людей, по сути. Учитывая, как энергично она защищала идеала паладинов, наемник не удивился бы, если бы она защищала всех людей. Оно и понятно — она сама человек, поддерживает свой народ, считая поступки всех его представителей правильными. Но Агнет неожиданно удивила Ворон, рассудив здраво и довольно жестко высказавшись насчет кочевников. Видимо, не такая дурочка, какой хочет казаться.
В этот момент в лесу что-то упало — возможно, сухая ветка. Но Ворон рефлекторно оглянулся — и успел поймать странный взгляд Агнет, обращенный к нему. Холодный, расчетливый, насмешливый. В ту же секунду, что они встретились глазами, выражение Агнет изменилось, даже в лице. Она вновь превратилась в ту молоденькую девчушку, которой была все время. Но Ворон уже не мог выкинуть из головы тот миг…
В их маленьком отряде царил необычайный мир и расположенность друг к другу. Оказалось неожиданно приятно встретить в этой жестокой стране товарищей, с которыми вас связывали пусть и короткие, но яркие воспоминания. В чем-то Ворон оказался прав, и вместе пробираться было намного легче. Больше мечей, больше рук, больше голов для решения проблем. Двоих могли легко скрутить или убить, а с четверкой такой прием проделать было сложно. Да и в чужом краю любой мало-мальский знакомый сошел бы за своего, поэтому и Барст радовался Ворону (орку было явно скучно в компании эльфа), и Ларон — Агнет, а Агнет — Ларону. Последняя парочка трещала весь день. После обсуждения собственных горестей они перешли на политику (проблемы степняков), но следом быстро свернули на искусство и трепались о нем весь вечер. Ворон и Барст, далекие от стихосложения и музыкальных нот, демонстративно кривились и принимались еще громче обсуждать достоинства орчих.
— Так куда мы идем? — начальственным тоном поинтересовалась Агнет, когда они с Ларонэлем наконец закончили болтать о пустяках.
— Из Ленаты.
— Умник. Из Ленаты можно уйти сразу в три королевства — и это я не считаю степи и пустыню, потому что даже ты не настолько глуп.
— Я польщен, — съязвил Ворон. — Думаю, нам стоит уходить в Феранию. Границы Фелин'Сена хорошо охраняются, да и нечего делать в землях паладинов орку и оборотню.
— Еще есть Рестания, — напомнила Агнет.
— Есть, но попасть в нее куда сложнее.
— Не сложнее, чем в Феранию.
— В Рестанию стремятся все, на этих дорогах будет слишком много путников. Лично я не хочу привлекать внимание, особенно учитывая, какие неприветливые люди и нелюди попадаются на дороге. И последний аргумент: из Ферании ближе до орочьих земель. Нам с Барстом как раз туда, а вы с Лароном сможете легко уйти из Ферании в Рестанию — у них всегда были хорошие отношения.
Агнет не нашла, что возразить, и спор затух сам собой: Барст Ворону и так доверял, а Ларон предпочитал полагаться на мнение более опытных в подобных делах наемников. Вот бы и девчонка так себя вела! А то сейчас она была той самой ложкой дегтя в бочке меда, постоянно портя Ворону настроение и вынуждая опускаться до разговора с магом-недоучкой. Он не забыл про ее заслуги — она спасла их от ликана и помогла бежать из поместья лорда, — но общая неприязнь пересиливала в Вороне признательность. В итоге он решил, что не обязан расшаркиваться перед каждой девицей, и напомнил себе, что спасать Агнет приходилось куда чаще, чем быть спасенным ею. Это примирило Ворона со своей внезапно проснувшейся совестью и дальнейший путь он, не стесняясь, отыгрывался на Агнет, постоянно отпуская колкости в ее адрес. Она в долгу не оставалась, и их ругань стала "хорошим" дополнением к их путешествию. Что еще нужно для счастья, когда бежишь от паладинов и колдунов в компании не совсем адекватных личностей?
Глава 3. Только не на эшафот!
— Это глупо!
— Закрой рот! — рявкнул взбешенный Ворон и заработал укоризненный взгляд Ларона. Эльф явно считал, что грубить женщинам нельзя. Ворон, несмотря на свое призвание, тоже придерживался подобной точки зрения. Вот только он Агнет к женщинам отнести не мог — она была демоном! Настоящим демоном в человеческом теле. По совести, Ворон и сам был хорош, но он — наемник, оборотень и мужчина, а она — слабая женщина, совсем молоденькая и глупая. Уж могла иногда промолчать! Но нет, она совершенно не сдерживалась, откровенно издеваясь над Вороном и цепляясь к нему даже тогда, когда он молчал и ничего в ее сторону не делал, даже не дышал. Поэтому он платил ей тем же, иногда срываясь. Вот как сейчас.
Ларонэль тяжело вздохнул, Барст расхохотался. Ничего нового. Они путешествовали по Ленате уже два месяца. За это время в королевство успела прийти зима — не настоящая, как на севере, со снегом и морозами, но холодная. Одно слово — юг. В Ферании хоть снег иногда выпадает, пусть и редко, а леса Ленаты всего лишь пожелтели, потом опали и теперь стояли голые, пустые и холодные. Зато путешествовать было легче, особенно некоторым людям, которые мерзли даже у костра. Спасало Агнет только заклинание тепла, кокон, который окружал ее. Когда Ворон обнаружил, что девушка греет себя магией, потребовал поделиться, но получил маршрут до Глубин. Не то что бы наемнику было так холодно, но не молчать же!
Сегодня же повод для ругани был еще более банальный — они не поделили последнюю ложку меда. Все припасы четверка делила поровну (Барсту больше, он же большой), а на редкие вещи устанавливалась очередь. Вот по установленным им правилам эта проклятая ложка меда — последняя! — принадлежала Ворону, а Агнет получала лишь сухарик. Но девушка вдруг вспомнила, что она девушка, и начала капризничать. Причем делала она это так ненатурально и с такой насмешкой, что
