Наталия Белкина - Сердце-океан
Нам оставалось надеяться лишь на то, что сборщики налогов не станут интересоваться какими-то бродячими комедиантами, пусть даже и унчитос. У них ведь и своих проблем хватает. Поэтому мы и решили не ждать, отсиживаясь в предместьях, пять дней, в течение которых город был полон римлян, а отправляться на работу. И тем не менее нам приходилось очень осторожничать.
Кроме большой рыночной площади в городе было еще несколько поменьше. Для начала и чтоб присмотреться к местной публике, мы решили дать представление на окраине, перед входом в святилище. Здесь на небольшой площадке располагалось несколько лотков и постоянно толпился десяток — полтора димехо с их рабами и скотиной. Здесь мы решили дать мини концерт не в полном составе. Выступали только Лала под аккомпанемент одной лишь жалейки, ее мать с новым своим надрывным репертуаром и Жулалу с Гончей. Я же с Намаром и Аржаком отправилась в центр на разведку.
Чем ближе мы подходили к центру города, тем менее заметным становилось наше отличие от местных жителей. Город оказался на редкость гостеприимным, потому что нам встречалось множество самых разных людей, с разными оттенками кожи, в разных одеждах и говорящих на разных языках. Мы начинали чувствовать себя более уверенно. Даже мой весьма экзотичный наряд не так сильно бросался в глаза в столь пестрой толпе. Пробираясь сквозь толпу народа на центральной площади, мы подыскивали подходящее место для арены.
Вскоре я заметила, что моих попутчиков рядом нет. Намар и Аржак потерялись в толпе, хотя это я, конечно же, потерялась, а не они. Я решила, что возможно они просто обнаружили хорошее место и остановились там, ну а я пролетела в рассеянности мимо. Остановившись в стороне от бурлящего потока горожан, я принялась отыскивать глазами своих спутников. Они должны были быть где-то неподалеку. Но вокруг озабоченно шныряли лишь сотни незнакомцев и незнакомок.
Поблизости я заметила сваленные кипы соломы и решила забраться на один из них, чтоб приглядеться с возвышенности. Но и это не помогло мне. Я ориентировалась на разноцветное и очень яркое перо, которое обычно торчало в широкой шляпе командора, но не могла ничего подобного отыскать глазами. Куда они могли запропаститься? Зато я увидела римлян, трое солдат во главе с командиром маршировали перед усталым толстяком в тоге с позолоченными краями. Бесцеремонно раздвигая толкучку, они шагали в моем направлении. К тому же стоящая на возвышении я привлекала нежелательное внимание прохожих. Один из них, молодой парень с хитрым лицом, остановился рядом и обратился ко мне на незнакомом наречии. Но я тут же быстро спрыгнула и, увернувшись от его попытки схватить меня за руку, нырнула в толпу. Всего уже в нескольких шагах от меня прошествовал римский патруль, сопровождавший налогового инспектора.
Мне пришлось вернуться на окраину города, где уже закончилось выступление остальных артистов. Неприятное догадка возникла у меня: мне стало казаться, что Намар и Аржак избавились от меня нарочно. Почему иначе они даже не пытались найти меня? Впрочем сами они стали утверждать, что искали меня истово, но тщетно. Мне в это верилось с трудом. Но вскоре я и вовсе забыла эту обиду, после того, как услышала от них кое-что.
Когда мы вернулись в лагерь, всю дорогу таинственно перешептывавшиеся Аржак и Намар объявили всем, что у них есть плохие новости.
— На нас охотятся, — сообщил командор.
— Это нам известно, мы постоянно в опасности, — ответил за всех наш завхоз.
— На этот раз за нами охотятся намеренно, именно за нами. И я могу сказать почему.
— Почему? — хором спросили все и я в том числе.
— Это все из-за Скубилар. Это ее ищут. А мы все из-за нее в опасности.
Лицо командора в эту минуту вновь стало таким, каким я увидела его впервые в Сате-Эр, когда просила о помощи. Суровое и безжалостное, оно снова выражало недоверие. Все, конечно, посмотрели на меня.
— Меня ищут? — переспросила я на всякий случай. — Ты уверен, Аржак, что речь шла не о моем диком собрате? Может быть это был разговор всего-навсего двух охотников?
— Я разговаривал лично с тем, кто разыскивает тебя, — резко заговорил командор. — Он нас с Намаром и спросили, кто мы такие. Нам конечно пришлось соврать, сказав, что мы крестьяне из Маджада, прибывшие на ярмарку, чтоб закупить новых семян. Слава богам, что солдаты ничего не смыслят в сельском хозяйстве, а то бы он в миг раскусил, что никакие мы не крестьяне. Так вот он и стал расспрашивать, не встречали ли мы по дороге бродячих артистов, а с ними — тебя. Он в точности описал твою внешность и даже назвал, между прочим, твое настоящее имя. Оказывается, при рождении тебя назвали Юлией.
— Нам обещали здорово заплатить, если мы увидим тебя и доставим к ним, — добавил опечаленный или просто задумавшийся о чем-то Намар.
— И не только нам, как ты сама понимаешь, — огрызнулся Аржак.
— Понимаю, — промолвила я растерянно, вспомнив того хитрого парня на рынке. — Понимаю…
— Кому-то ты очень нужна, раз тебя ищут даже здесь.
— Очень нужна, — повторила я.
Дети Антэ еще долго что-то обсуждали, не иначе мою участь. Возможно, они решали, сдавать ли меня за те деньги, что предлагали им солдаты или я больше принесу дохода, выступая на рыночных площадях. Я даже не слышала, о чем они говорили, совсем о другом думала. Я очень нужна, раз меня ищут и так далеко и давно. И это мог быть только он, Сагдор. Тогда у меня не возникло и малейшего сомнения.
В ту ночь я не могла уснуть. Я думала о том, как мне стоит поступить. Я всерьез задумывалась о том, чтоб сдаться солдатам самой. Но хоть и была эта мысль серьезной, но она не долго торжествовала. Я просто позволила себе немного помечтать о том, что смогу вернуться в Леранья-Рес.
— Твоя дорога лежит теперь только на север, Скубилар, — сказала я себе вслух, потому что доводы разума уже слабо действовали на взволнованное сердце.
И все же, как приятно было знать, что он меня ищет, я ликовала, забывая об отчаянном своем положении. Я не имела понятия и не знала, что говорили обо мне дети Антэ. Решили ли они избавиться от меня или уходить вместе. Приближалось утро. Я не сразу почувствовала, как в бок мне стало тыкаться что-то мокрое и теплое. Это была Гонча. Я вышла из своей сладкой дремы и выглянула из повозки.
— Тихо. Есть разговор, — сказал Жулалу, озираясь. — Отойдем.
Я оглянулась на спящих крепким утренним сном Лалу и ее мать и вылезла на воздух. Я уже знала, о чем он собирался говорить со мной. Меня, конечно же, решили сдать, причем я разумеется ничего об этом не могла знать. Жулалу удивился, когда услышал от меня:
— Я знаю, что меня хотят выдать. И я не виню вас: таких денег вам не заработать и за полгода.
— И что ты думаешь делать? — спросил он и опять оглянулся на повозку.
— У меня только один выход.
— Уходить?
— Да. Но сперва мне нужно выяснить одну вещь. Я хочу узнать, кто разыскивает меня.
— Зачем?
— Это очень важно. Тебе не понять.
Разумеется, я не стала ни с кем прощаться, кроме Жулалу и Гончи. И я очень сожалела о том, что мне пришлось расстаться с детьми Антэ намного раньше, чем я намеревалась, да еще таким образом. Я не держала на них зла. По меркам этого мира, они собирались поступить совершенно правильно: обезопасить себя и заработать деньги. С точки зрения разумной логики, все было верно и справедливо. Но ведь они не думали, что я стану спокойно дожидаться своей участи? Как всегда на рассвете я отправилась одна по направлению к городу.
Город просыпался медленно. Здесь видимо вообще было не принято вставать до восхода. Было опасно бродить по спящим улицам и привлекать внимание. Без языка и в экзотическом наряде я была замечательным объектом для подозрений. Я старалась быть очень осторожной и пробиралась к центру самыми глухими закоулками. Я толком и не знала, куда идти и кого или чего искать. Полагалась на случай или на везенье. Где-то глубоко в глупом сердце таилась надежда на то, что Сагдор здесь был сам лично. И потому меня тянуло к большому зданию, расположенному возле рыночной площади. Это была гостиница для знатных приезжих. Если бы Марк по какой-то причине приехал в этот город, то он, конечно, мог остановиться только здесь. Я не верила себе, но надежда меня не оставляла.
Римляне, которые, как надо полагать, пировали вчера у местной знати, не собирались приниматься за работу ранее полудня. Рядом с воротами гостиницы даже стражи не было. Я нашла удобный наблюдательный пункт, из которого был отлично виден парадный вход. Одно было неудобство: к свалке старых телег, в котором удачно можно было спрятаться, можно было пройти только рядом с парадной дверью гостиницы. Сейчас это было сделать просто — рядом не было ни души. А потом? Я не очень-то задумывалась тогда об этом. В моей голове царили совсем другие мысли.
