Грэм Тэйлор - Звезда Полынь

— Морбус! — воскликнул Тадеус, пытаясь подняться на ноги. — Не приближайся к нему! Безудержная злоба льется из него потоками. Спрячься за меня, Аджетта, он ненавидит детей. — Тадеус говорил так, будто неплохо знал это создание.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел мужчина в длинном, до пола, дорожном плаще.

— Еда, — прокаркал он надтреснутым голосом. — Не знаю уж, зачем вас здесь кормят, только продукты переводят. Все равно что кормить завтраком того, кого утром вздернут на виселице. — Он вступил в круг света от канделябра, волоча за собой грязный полотняный мешок с хлебом и сыром.

Аджетта выглянула из-за спины Тадеуса и посмотрела на его лицо. Ее охватил ужас. Губы Морбуса распухли и были покрыты пузырями, глаза почти не открывались из-за огромных черных язв, а испещренное оспинами лицо рассекала длинная трещина, наполовину прикрытая полоской кожи, которая колыхалась от его дыхания. Она никогда не встречала человека уродливее. Морбус походил на живой труп, на человека, которого постепенно сжирает сама смерть.

Он заметил, с каким страхом она смотрит на него.

— Что, девочка, никогда не видела такого, как Морбус? Я так же плохо пахну, как и выгляжу? — Он резко наклонился к ней и процедил: — Брейсгедл не всегда сможет защитить тебя… Мне ничего не стоит пробраться к тебе темной ночью и сорвать поцелуй с твоих прекрасных губ, чтобы ты тоже заразилась моими болезнями и помучилась, как я.

Морбус отступил и посмотрел на Тегатуса.

— Так, так, так… — протянул он и подошел поближе. — Если не ошибаюсь, ты ангел, отмеченный кровью агнца на правом ухе. Давненько я не видал такой отметины. Да, в последний раз я видел такую очень давно и совсем в другом месте, а не в этой крысиной норе. Тебя, должно быть, привезли для сегодняшнего званого вечера. Эту ночь запомнят все! — прокаркал он.

Морбус снял с головы шляпу. Длинная сальная прядь волос упала на пол. Череп покрывали гноящиеся раны, они были похожи на кратеры вулканов и извергали из своих недр желтую слизь. Аджетта укрылась за Тадеусом, не желая смотреть на этого разлагающегося человека.

— Тебе не спрятаться от таких, как я. По крайней мере, до тех пор, пока ты здесь, дитя Ламиана.

— Вы меня знаете? — нервно спросила Аджетта.

Морбус посмотрел на Тадеуса и улыбнулся. По его щеке потекла густая слизь.

— Ты ведь ни о чем не подозреваешь, да, девочка? С тобой столько всего случилось, а ты все еще не можешь взять в толк, что же происходит. — Морбус попытался прочистить свое опухшее горло. — Мы ждали тебя много лет, Аджетта.

Мы следили за тобой с самого рождения, мы охраняли тебя, стараясь держаться как можно дальше, чтобы никто не заметил. И все ради сегодняшней ночи. Ты забыла, девочка, что завтра — твой день рождения, завтра ты станешь совершеннолетней, тебя покинет вера, а в разум проникнут сомнения взрослых. Поэтому мы устраиваем ритуал; ты преобразишься прямо на наших глазах… Но тебе понадобится некоторая помощь от ангела. — Морбус засмеялся, бросил мешок с едой на пол, повернулся и пошел к выходу из холодной мраморной комнаты. В дверях он остановился. — У тебя в запасе двенадцать часов детства. Проведи их хорошо, девочка. — Он посмотрел на ангела. — А ты придумай себе новое имя, сегодня ты станешь братом Рамскину.

Морбус захлопнул дверь и задвинул оба запора. Аджетта посмотрела на Тадеуса.

— Что они со мной сделают? — спросила она, ища глазами узел на веревках, которыми были стянуты руки Тадеуса.

— Не думаю, что они причинят тебе вред. А вот ангелу… Ангелу скоро придет конец. Его превратят в дьякку — такова судьба тех существ, которые отказались от божественной благодати из-за собственной жадности.

Тегатус медленно сполз по стене и сел на холодные каменные плиты пола. На его лице было написано отчаяние.

— Я знал, что так должно будет случиться, не знал только, что так скоро, — сказал он, закрыв лицо руками. — Небеса мне казались такими скучными… Я смотрел на мир, на все его великолепие, и мне захотелось стать частью его. И тогда я встретил ее, она сидела на берегу Евфрата и смотрела в воду на собственное отражение. С этой минуты я был готов отказаться от всей своей прошлой жизни. — Тегатус перевел взгляд с Аджетты на Тадеуса. — Больше всего меня поразило то, что она могла меня видеть. Помню ее первые слова: «Гораздо лучше смотреть в глаза ангела, чем на собственное отражение».

Его прервало громкое рычание. Тегатус вскочил на ноги, подбежал к двери и выглянул в зарешеченное окошко.

Зверь напал на него без предупреждения, как кобра, вонзив ангелу в щеки длинные, похожие на клыки, когти. Тегатуса схватили и, как куклу, бросили на пол. Ангел отшатнулся: злобное существо просунуло свою морду сквозь железные прутья.

Слизывая с костлявых пальцев кровь ангела, Рамскин оглядел комнату и принюхался, не переставая громко рычать.

Глава 21

Salve, Regina, Mater Misericordiae[15]

На Граб-стрит стояла вонь гниющих водорослей. Горьковатый запах приносил ветер с глинистых берегов Темзы. Блейк на каждом шагу встречал группы людей, глядящих в небо на комету, похожую на занесенный над ними кулак. Как ни странно, он гордился, что предсказал ее появление, хотя и знал, что никого это не волнует: бедняки глядят на нее со страхом, а богатые пакуют вещи, готовясь перебраться в безопасное место. Он поднял воротник сюртука, чтобы защитить себя от ветра и от шума улицы, и зашагал дальше, ударяя в землю своей тростью-шпагой. Металлический наконечник высекал из мостовой синие искры.

В три шага он пересек узкую улочку, уставленную пачками газет, и вошел в издательство «Ландон Кроникл». Дверь была открыта, и в приемной никого не было. Исчезла старушка с сиявшим во рту одним-единственным желтым зубом, сидевшая когда-то за конторкой. Исчезли и босоногие мальчишки-газетчики, прежде сновавшие туда-сюда, осыпая джентльменов отборными ругательствами. В издательстве не было ни души и стояла мертвая тишина.

Блейк взял со стола утренний номер «Ландон Кроникл». На первой же странице после колонки привычных новостей: казни, затонувшие корабли — была статья о комете. Написанная совершенно варварским языком, она сводила исследование всей его жизни к одной строчке: «Ученый открыл новую звезду… видна невооруженным глазом… не представляет опасности…»

Блейк пробежал статью глазами. За строчками слышался голос лорда Флэмберга, превратившего открытие его жизни в какой-то шарлатанский фокус. Читатели «Ландон Кроникл» будут смотреть на комету как на очередную звездочку, пролетающую мимо нашей одинокой планеты, — зрелище не более интересное, чем казнь.