Илья Гутман - Луна над Бездной

Я снял полотно, а за оказался встроен сейф. Я вставил ключ: подошёл, при повороте раздался скрежет. Внутри я обнаружил серебристый амулет с выгравированной головой осьминога. Амулет оказался со съёмной крышкой. После того как я снял её, я обнаружил внутри замочную скважину, точно такой же формы как и на сейфе. Я воткнул туда ключ, и он снова подошёл. Из амулета вышло серебряное сияние, поглотившее меня и всю комнату. Я зажмурился.

После этого я огляделся: меня занесло в какой-то маленький мирок, в котором было две двери, одна из них вела в украшенный сад, находящийся явно в эльфийских землях, возможно, и перед дворцом, а вторая — в мою спальню в моём новом замке, то есть обратно. Хотя… Это была не совсем моя спальня: бельё на кровати было не таким, да и портрет Хейбара висел над ней, хотя я чётко помню, что снял его и не вешал обратно.

Очевидно, всё то, что находилось за дверями, было частью этого маленького мирка. Одно лишь неясно: я перенёсся в небольшой искусственный мир, параллельный нашему Универсуму, а может, входящий в него, или всё это — мир грёз, существующий лишь в моей голове и магии амулета. Иными словами, нахожусь ли я тут во плоти и крови или же в мире Аваддона, существующем только в моём разуме. А значит, и спальня моя — не настоящая, а имитация.

Я открыл дверь в спальню и зашёл туда, после чего двинулся в тронный зал. На троне-раковине восседал ангел Бездны, очень похожий на меня.

— Ты кто таков? — спросил он.

— Сардэк, также известный, как Шемеддон. — Ответил я.

— Я — твой отец, Сардэк, — ответил ангел Бездны. — Фатагн. Так вот ты каков, сын мой! Приятно познакомиться, наследник. У меня есть для тебя новость: если ты видишь меня здесь, то я, вероятно, уже мёртв. И ты, вероятно — новый правитель княжества Аваддон.

— Ничего не понимаю, — ответил я. — То, что ты мёртв, отец, для меня не новость. Как и для тебя — знакомство со мной. И то, что я — новый правитель княжества. Ты лично назначил меня своим преемником. И ты был убит у меня на глазах. И меня удивляет, что твой дух — тут, в амулете. Порождения Бездны после смерти отправляются в Бездну на реинкарнацию. Либо твой дух повреждён и потерял память… Либо — ты меня обманываешь, и на самом деле ты — не мой отец. Хотя голос и тот же.

— Ты прав, — ответил ангел Бездны. — Я не совсем твой отец. Я — часть твоего отца. Я — память Фатагна, его ментальный двойник. Три года назад, я… Фатагн вложил свои воспоминания и часть своей души в этот амулет. Мой дух… то есть дух Фатагна действительно отправился на реинкарнацию. Я же — лишь его запечатлённый образ, обладающий его памятью и личностью. Думаю, на самом деле я — один из духов-хранителей амулета, на который, словно на чистый лист была записана моя память… память Фатагна. Я — живой дневник ангела Бездны, живое письмо его потомкам и хранитель его мудрости. Этот образ был создан три года назад, и я не знал наверняка, что был убит.

Ты не так давно живёшь в обличии порождения Бездны. Возможно, тебе будет приятнее, если я приму человеческий облик, — произнёс Фатагн. Он начал метаморфозу, такую же, как и моя, и вскоре принял человеческое обличие. Он выглядел почти как я, только глаза были зелёные, лицо более узкое, и он не носил бороды.

Ты, Шемеддон, пришёл спросить совета у твоего отца. Спрашивай.

— Отец, — произнёс я, стараясь не обращать внимания, что имею дело лишь с двойником, ведь я разговаривал действительно с отцом, с его памятью и опытом. — У меня две проблемы. Первая — мой двоюродный брат Гхоралдон, который хочет стать Верховным после того, как ты был убит, а Хейбар умер от старости. Они объявили мне войну. Вторая проблема — альянс между моей матерью Зарой и Золотой Маской, которые тоже не хотят видеть меня на Коралловом Троне, если я не признаю их главенства. Я не знаю, что делать.

— Зара думала, что сможет меня перехитрить, — ухмыльнулся Фатагн. — Но я всё-таки хитрее. Она родила тебя как инструмент против меня и вообще против Бездны. Но не догадывалась, что я смогу обратить этот инструмент против неё самой… Что мы сможем.

— Что ты имеешь в виду? — не понял я, догадавшись, что сейчас узнаю тайну, которую живой Фатагн обещал мне раскрыть через несколько лет.

— А знаешь ли ты, что мы потомки Хейбара? — спросила тень отца. Я кивнул. — Ты сын богини и потомок Древнего, более того, ты молодой Древний. Первыми богами были Боги Изначальные, они же Титаны, два поколения. Первым были Древние, упорядоченный Абсолютом. Вторым — их дети, родившиеся уже богами. Ты знаешь имена Богов Изначальных, Шемеддон. Это — Бури, Сытиврат, Кронос, Авузл. Кронос, также известный как Карерон-предатель, стал демоном, а Авузл вернулся в Бездну, и стал таким же, каким был ранее его отец Шуррухт, великим Древним.

Изначальные Боги многократно сильнее обычных богов, которые лишь сильные маги, обретшие вселенское могущество.

Ты же — мой особый эксперимент. Ты гибрид бога и Древнего. Ты — Древний, чья сущность упорядочена божественным Абсолютом. А значит, ты равносилен Изначальным Богам. Ты обнаружишь в себе такую силу, которая поможет тебе заткнуть за пояс и Зару с Золотой Маской, и Гхоралдона, который по отцу — обычный человек.

— Но как я смогу использовать эту силу, отец?

— Ты должен отправиться дальше, к иным предкам. В другой комнате в мире этого амулета — запечатлённый Аваддон. Может, он знает больше, чем я. И может, ты выйдешь на Хейбара или иного Древнего. Там запечатлён наш мир времён моей юности. Когда я ещё был не Фатагном, а эльфийским принцем по имени Илан, — при этих словах отец ностальгически улыбнулся и начал очередную метаморфозу. На этот раз он превратился в эльфа, мало отличавшегося от себя-человека, только более стройного и с заострёнными ушами.

— А ты сам?

— Я — дух-хранитель. Я не могу покинуть этот микромир и перейти в другую комнату амулета.

— Благодарю, отец, — ответил я и покинул комнату. Я пошёл в другую, в эльфийские сады.

И там я увидел ещё одного ангела Бездны, Аваддона, моего деда.

— Аваддон…, - произнёс я.

— Да, это я, — ответил мал'ах Харгот. — Это ведь ты, Фатагн? — спросил он.

— Да, я, — я соврал. Возможно, мой дед, точнее, его проекция, приняв меня за Фатагна, будет более откровенен.

— Помнится, Фатагн, находясь в этом месте, ты любил быть в эльфийском облике. Думаю, будет удобнее, если ты и сейчас его примешь.

— Как скажешь…, отец, — ответил я. Что же, надо начать метаморфозу. И я, уже имея два облика помимо облика Бездны, человеческий и оркский, начал превращаться в эльфа, надеясь, что получится. И получилось. Я посмотрел в зеркальное оконное стекло дворца эльфов: я выглядел точь-в-точь как Фатагн-эльф, только глаза остались не зелёные, как у него, а голубые.