Химера (СИ) - Адамов Марк

— Не говори так.

— В любом случае. Я соберусь и вздремну до рассвета, а потом пойду искать, как попасть в Баланош. Я оставлю на кровати письмо для Крысолова. Передай ему, пожалуйста, это важно.

— Варион, — Ним тяжело дышала. — Только попробуй там умереть. Убью.

Химера молча склонил голову и, улыбаясь, вышел из комнаты подруги. Впереди был долгий путь.

***

Утро после Большого Новолуния было особенным. Химера брёл по пустынным улицам, сопровождаемый лишь собственной тенью и редкими выкриками петухов. Жизнь словно взяла перерыв, чтобы прийти в себя после бурного праздника. Лишь у самых ворот Прорицателя Кваранга, парадного входа всего Басселя, появился хоть какой-то намёк на привычную толпу.

Варион прошествовал под массивной аркой из крупного серого камня, свод которой украшали позолоченные фигуры величайших проповедников Далёкой Звезды. Яро верующие могли назвать каждого из них, но Химера не относился к их числу. Великие Первопрорицатели, вроде Аквиды и Драуда, больше семи веков назад бежали со Старой Земли по ту сторону Жемчужного моря. Они были среди тысяч бедолаг, которых вытеснил с родных берегов Вечный Гон неугомонных властителей Годарана.

Как рассказывал Коршун, беженцы тогда загрузились во все корабли и лодки, что ещё были на плаву в Альдеварре, ныне ставшим очередной вотчиной императора. Какие-то суда погибали в штормах, другие же уходили на дно под натиском чародеев Годарана. Лишь части выживших открылся путь к спасению, когда на небе зажглась звезда невиданной яркости. Она провела корабли через бури подальше от преследователей, и беженцы высадились в безопасной бухте, ныне ставшей священным городом Анором. Уже оттуда альдеваррцы, закалённые боями и владеющие сложными ремёслами, разбрелись по всей Большой Земле и поработили местные народы. Именно шесть Первопрорицателей тогда увидели Далёкую Звезду и доверились её зову. Их имена стали легендами, но для Химеры они оставались святошами в одинаковых мантиях, чьи статуи то и дело воздвигались в Басселе.

По ту сторону ворот Кваранга располагалась единственная в Застенье площадь. Она представляла собой разъезженный пятак, песчанистую грязь которого не мог скрыть даже снег. Для многих путников эта площадь оставалась последним привалом перед тем, как они оставляли позади серую громадину Басселя и устремлялись навстречу далёким землям.

Обычно здесь было многолюдно. Мелкие торгаши, чьи потрёпанные товары едва ли придутся по вкусу кому-то, кроме застенных землепашцев, ставили телеги прямо у обочины. Начинающие барды с паршивыми стихами, немолодые — или, напротив, слишком молодые — проститутки, зелёные наёмники без шрамов на гладких лицах — площадь Застенья собирала всех, кому ещё рано было предлагать свои услуги горожанам побогаче.

Здесь же зачастую можно было за скромную плату присоединиться к обозу, который вот-вот отправится в Трисфолд, Станбаль или Харефолд, что на далёком Юге страны. Так бывало в тёплую пору, когда лошади не утопали по колено в снегу, а колёса повозок не оставались в обледеневших сугробах. Теперь же, в разгар первой Луны нового года, лишь несколько смельчаков, или отморозков, грузили свой скарб перед дорогой.

Химера долго не мог выбрать лучший из четырёх вариантов. Самым надёжным из них казался сцеп из двух крепких саней, в которые грузилась ватага крепких мужиков. Такие уж точно не застрянут в снегу, да и двое рослых жеребцов внушали доверие. Вот только Варион едва ли мог сказать то же самое о самих ездоках с палицами и секирами. Они скорее всего были наёмниками, не сумевшими найти работу в Басселе, так что пустой тракт в их голодной компании стал бы ещё опаснее.

После недолгих размышлений Химера побрёл к невысокому мужчине лет пятидесяти в штопанном тулупе, обивавшему наледь с полозьев своих старых саней. Внутри уже разместился молодой парень с таким же квадратным лицом и вполне миловидная для своих лет дама, дочь которой свернулась у неё на коленях.

— Далеко путь держите? — Химера почтительно поклонился, как умел, хоть это и могло выглядеть слегка насмешливо.

— Счастья искать, — буркнул возница, не отрываясь от своего увлекательного занятия.

— Не маловато вещей для поисков счастья? — Варион окинул взглядом скудную поклажу семейства.

— Сгорело всё, — выдал мужик. — Вместе с домом под Большое Новолуние. Только тебе-то какое дело?

— Да вот думаю. Уж не в стороне ли Баланоша ваше счастье? — рука Химеры ненадолго скрылась под тёплым плащом. — Моё точно там, вот и ищу, как туда попасть.

— Даже так? — возница даже улыбнулся, когда мешочек с монетами оказался явно тяжелее, чем он ожидал. — Может, и в той стороне.

— Тогда мы поможем друг другу, — Варион как бы невзначай погладил рукоять меча, что торчала из-под плаща. — Мало ли что на тракте случится — вместе со мной и семейке будет безопаснее.

— По снегу ехать будем дня три, не меньше, — хозяин саней усмехнулся. — Но я тебе вот как скажу: пусть лучше твоя заточка так и будет в ножнах. На главном тракте нападают только те, от кого одним мечом не отделаешься.

Химера кивнул и забрался в сани под недоверчивый взгляд остального семейства. Об опасностях большой дороги он старался не думать. После двадцати семи лет в тесном Басселе его пугала сама мысль о глухом тракте, окружённом лишь бескрайними полями, густыми лесами и полумёртвыми хуторами.

***

Дорога тянулась словно кусок грязно-белой смолы. Одинаковые лысые леса, покрывающие заснеженные холмы, быстро осточертели Химере, а вскоре и замёрзшая Сальмена по левую сторону скрылась за таким же бессменным пейзажем.

Возница Селег почти не делал остановок, лишь изредка позволяя лошади отдохнуть в очередной безжизненной деревеньке. Пока кобыла жадно уплетала фураж, Варион вприпрыжку обегал серые хибары, старясь не встречаться взглядом с местными.

Об этих местах он не знал ничего. Всю жизнь для него существовала лишь межа между Басселем герцога Содагара и баронскими землями Стурбе. Разве что о далёком Трисфолде под стягом Вальтехала часто можно было услышать на родных улицах. У этих же деревень были свои, безымянные для Химеры правители. Своя жизнь, свои проблемы, до которых Лису совсем не было дела. Другой мир открывался перед ним, вот только лик его был всё таким же серым и недовольным.

Химера едва ли мог уснуть, но не потому, что в скромных санях Селега едва ли хватало места для четверых. Лис ждал встречу с пресловутыми ужасами большой дороги. Разбойниками, что затаились за поворотом. Чужеродными тварями, рвущими на куски путников в тени облетевших дубов. Уложив ножны на согнутые колени, Варион вслушивался в скрип снега под полозьями и старался уловить скрип натянутой тетивы или рык чудовища.

Ничего не происходило. Зимний тракт оставался таким же безжизненным, не считая редких смельчаков, что мирно проезжали навстречу им, приветствуя Селега поднятыми ладонями из банальной вежливости. Не было ни тварей, ни разбойников. Лишь холод всё ближе подбирался к покрытому двумя шерстяными одеялами Лису.

К первому вечеру в пути улетучились и остатки очарования от большого путешествия. Впечатления стали ещё хуже, когда Селег организовал ночлег прямо в старой придорожной конюшне. Внутри было немногим теплее, чем на тракте, и Химера едва ли сумел поспать в холоде и тесноте. Ко второй ночи Лис всё же решил раскошелиться ещё и настоял, чтобы все путники отправились в настоящий постоялый двор с кроватями и очагом. Обещанный золотой летт отбил бы все затраты с лихвой. А чтобы его получить, нужно было для начала не замёрзнуть насмерть в покрытых лишайником стойлах.

К счастью для путников, к вечеру второго дня они как раз добрались до приличного городка с нехитрым названием Придорожье. После недолгих уговоров семейство Селега оставило бедного коня отдыхать и отогреваться в конюшне единственного в округе трактира. Хозяин явно не был избалован частыми зимними гостями, отчего взял с них совсем скромную сумму и даже предложил бесплатный ужин.

Химера порядком устал от сушёной репы и чёрствого хлеба, так что и жёсткая курятина придорожского трактирщика казалась даром Далёкой Звезды. Пятёрка из Басселя стала единственными гостями постоялого двора поздним зимним вечером, что позволило им наконец познакомиться поближе в спокойной обстановке. За два дня дороги они едва ли обменялись и дюжиной фраз. В пути, конечно, было скучно, но Химера предпочёл не тратить драгоценное тепло на разговоры.