Елизавета Абаринова-Кожухова - Искусство наступать на швабру

Присутствующие молчали. Наконец, заговорила Мальвина – поэтесса Софья Кассирова:

– Я обычно помогала ей надевать костюм Тортилы – ну там, панцирь, ремешочки, шнурочки, завязочки и все такое. Словом, снять или надеть такой наряд без посторонней помощи просто невозможно. Вот я подумала, что...

– Очень дельное замечание, – отметил Дубов. – Спасибо вам, уважаемая Мальвина, за то, что подумали. Это значит, что далеко отсюда уйти она вряд ли могла. Опыт и интуиция говорят мне, что госпожа Грымзина очень скоро найдется.

– К сожалению, мы не можем целиком положиться на вашу интуицию, коллега, – возразил Столбовой. – Мы стоим перед фактом, что среди нас нету нашей уважаемой Тортилы, то есть Лидии Владимировны.

– Господа, я уверен, что моя жена раньше или позже найдется, -заговорил Грымзин. – Однако я считаю, что спектакль, который мы так долго готовили, ни в коем случае не должен ставиться под угрозу. Мы должны продолжать репетицию во что бы ни стало.

– Да! – задумчиво промолвил Cвятославский. – Великий Паганини играл на одной струне, и мы тоже будем играть, что бы ни встало. Объявляю перерыв на пять минут, чтобы обдуматься мозгами, кого я вставлю в Тортилу.

Дубов ходил взад-вперед по коридору, обдумывая создавшуюся обстановку. Ему очень хотелось посоветоваться с Надей Чаликовой, однако той не было видно. Вдруг сыщик увидел, как за дверью, ведущей на "черную" лестницу, мелькнул рыжий хвост. Буратино подкрался поближе и увидел, как лиса Алиса закуривает "Мальборо". В маске это было довольно сложно.

"Странно, вроде раньше она никогда не курила, – подумал Дубов. – Или это тоже предусмотрено ролью?". Буратино на цыпочках подошел поближе и сзади закрыл ей глаза ладонями:

– Наденька, угадайте, кто я!

Однако, к удивлению Василия, лиса Алиса дико заверещала и, оттолкнув Буратино, побежала вверх по лестнице. Дубов пожал плечами и побрел назад в гостиную.

В гостиной уже продолжалась репетиция. Cвятославский, стоя на сцене, сообщал, что он надумал в вопросе с Тортилой:

– Если госпожа Грымзина не возвернется взад в товарном виде, то придется вводить заменителя. Вернее, совместителя. В общем, дублера. И этим совместителем будет... – Режиссер на минуту глубоко задумался. – Им будет Карабас-Барабас!

– Простите, не понял. – Карабас-Барабас, он же газетчик Романов, только что вошел в гостиную и стоял в задних рядах, опершись руками на спинку стула. По замыслу режиссера, он был одет в полувоенный френч а ля Фидель, на спине коего красным мелом было начертано: "Социализм или смерть!". – Что, я должен буду играть и Карабаса, и Тортилу?

– А что тут такого? – удивился Cвятославский. – Карабаса будете играть с бородой, а Тортилу без.

– Но я ведь вам сто раз говорил, что борода у меня настоящая! -воскликнул господин Романов, поглаживая длинную седоватую бороду.

– Значит, будем дифференцировать роль иначе, – не растерялся Cвятославский. – В Карабасе вам повесят на бороду табличку с буквой "К", а в Тортиле – с буквой "Т". Это будет новая буква в искусстве!

– Ну, нечего делать, – вздохнул Карабас Барабас. – Искусство тоже требует жертв, не только социализм, туды его в качель.

А режиссер тем временем вдохновенно бормотал:

– Да-да, я так вижу. Это будет совершенно новая концепция: Тортила как второе альтер эго Карабаса, единство в борьбе противоположностей... Внимание, господа! – очнулся Святославский. – Репетируем нападение Алисы и Базилио на Буратино. Все в сборе?

В сборе были все, кроме лисы Алисы.

– Она курит на лестнице! – вспомнил Буратино. – Пойду позову.

Бездыханное тело лисы Алисы лежало на площадке "черной" лестницы, а вокруг испуганно толпились актеры. Инспектор Столбовой, то и дело откидывая мешавшие ему рукава пьеровского кафтана, изучал обстоятельства происшествия и пытался зафиксировать отпечатки пальцев, в то время как детектив Дубов со скорбно снятым бумажным колпаком отгонял любопытствующих:

– Господа, не толпитесь, не мешайте следствию.

– Как жаль, что среди нас нет медиков, – вздохнул Столбовой. – А то я даже не могу с точностью определить, имеет ли место летальный исход.

– Я вызвал "скорую", – откликнулся Дуремар-Грымзин. – Обещали прибыть.

– Пока я установил только то, что ее ударили по голове каким-то тяжелым тупым предметом, – продолжал инспектор. – Более точно определит судебная экспертиза. Господин Ибикусов, я уважаю вашу вторую древнейшую профессию, но отойдите от пострадавшей... Господа, пожалуйста, возвращайтесь в зал, нам надо будет обсудить, что делать дальше.

Ибикусов-Базилио нехотя покинул место происшествия, но в зал не пошел. Присев на стул в конце коридора, он извлек мобильный телефон (иногда он то ли по ошибке, то ли с умыслом называл его "могильным телефоном") и связался с дежурным по редакции газеты "Кислое поле".

– Даю материал срочно в утренний выпуск. Заголовок – "Так развлекаются наши миллионеры". На вилле небезызвестного банкира Грымзина, где идет генеральная репетиция завтрашнего благотворительного спектакля "Золотой ключик", происходят упоительные вещи. Сначала бесследно пропала хозяйка дома Лидия Владимировна. Скорее всего, за нее будет потребован выкуп – что ж, господину Грымзину придется расстаться с частью неправедно захапанных народных денег. А если он пожадничает, то похитители будут Лидию Владимировну бить, насиловать, а в конце концов убьют, чтобы вновь изнасиловать, отрезать уши, а труп бросить на диком пустыре на поругание ястребам-стервятникам. Но на этом события не закончились. Подверглась зверскому нападению исполнительница лисы Алисы, чье подлинное имя пока не разглашается. Ее ударили на лестничной клетке по голове, и я сам видел, как ее хладеющая кровь вперемешку с мозгами стекала по ступенькам медленной лавиной, грозящей затопить весь наш город волной насилия и смерти. Записали? Как только появятся новые сообщения, я тут же выйду на связь.

Ибикусов сунул телефон в карман и поспешил в гостиную.

Актеры-исполнители сидели где попало на зрительских стульях, а на сцене находились постановщик Святославский и хозяин дома банкир Грымзин. Первый, сидя верхом на стуле, отсутствующе глядел в потолок, а второй, размахивая дуремаровским сачком, нервно расхаживал по сцене.

– Господа, мы должны решить, как нам быть, – говорил Грымзин. -Происходит что-то непонятное и опасное. Но этими вопросами займутся правоохранительные органы, а мы должны решить со спектаклем. Продолжать репетицию или отменить представление на фиг?

– Ни в коем случае! – заявил папа Карло. – Алкоголики, гомосексуалисты и педофилы пытаются сорвать спектакль, но мы должны показать, что не поддадимся ни на какие провокации!