Владислав Сергеев - Господарь

— За что, отче?

В глазах старика заблестели слёзы. В склепе повисла абсолютная тишина. Она стала вязкой от горя и боли. Плакал не только Иона, плакали все. Только Влад не плакал. У него не осталось слёз, всё давно выплакал, в детстве ещё. Осталась только пустота. Уже была в сердце она, но Виктория заполнила её, заставила снова вернуться к жизни, захотеть жить. А сейчас снова, вырвали всё, забрали, и пустота пришла повторно. Это больнее. Во сто крат больнее.

— Давай я. Не надо тебе этого. Я сам.

Тяжело ступая, Иона подошёл к князю и забрал у него меч. Наклонившись, поднял кол.

— Выйди, сынок, — как можно мягче промолвил старик. На негнущихся ногах, князь медленно повернулся и вышел из комнаты. Оказавшись в коридоре один, он прислонился лбом к грязной стене и беззвучно заплакал.

— Господи! — чуть слышно, одними губами шептал он: — За что мне такие испытания? За что столько? Чем прогневил Тебя? Я знаю, Ты даёшь на долю каждого, лишь тот крест, который он может понести. Я знаю. Но я не могу больше! Я потерял всё, что любил, к чему был привязан. Эту девочку, я даже не успел полюбить, а уже потерял. За что её то? Лучше забери меня! Господи! За что мне всё это?

Так он стоял, тихо молясь. Подошедший Иона, осторожно взял за плечи и внимательно посмотрел в глаза.

— Влад! Влад! Очнись!

Позвал он князя. Тот, не видя, смотрел на архиепископа. Губы князя шевелились. Иона двумя руками взял его за голову и, нежно погладив по волосам, продолжил приводить Влада в чувства.

— Сынок, очнись! Идти надо, дела завершать. Или всё напрасно и смерти останутся неотомщенными? Ну, соберись, княже. Ты нам нужен. Без тебя — край. Влад, родной ты мой, возьми себя в руки. Не время горевать. После, всё после.

Медленно вникая в суть сказанного, князь посмотрел в сторону проклятой комнаты.

— Не волнуйся, сынок, ей уже хорошо. В раю с ангелами она. Я всё сделал как надо. Упокоилась её душа в мире. У нас дел много осталось. С Аттилой ещё встретнуться надобно. Ну, идём скорее, сынок. Судьба мира в наших руках. Ежели мы с кровососами не совладаем, всем тогда смерть. Идём, прошу тебя, идём.

Старик умолял князя, пытаясь вернуть его к действительности, а у самого слёзы катились по морщинистым старческим щекам. Тяжело приходя в себя, Влад переводил взор с архиепископа на комнату. Вдруг, обхватил голову ладонями и, что есть мочи, сжал. В беззвучном крике широко открылся рот. Постояв так несколько мгновений, согнулся пополам. Когда он выпрямился, лицо князя приобрело, знакомое всем, спокойное выражение. Только глаза пылали лютой ненавистью.

— Спасибо, отче… Я в порядке. Идём.

Резко повернувшись, он быстрым шагом пошёл вперёд. Это не был чёткий шаг воина на плацу, нет, это была плавная, хищная поступь тигра, стремительно приближающегося к жертве. Архиепископ облегчённо вздохнул и, вместе со всеми, двинулся следом. Комнату за комнатой обследовали они, нигде ничего, ни следа Аттилы и других кровососов. Как сквозь землю провалились. Люди заметно нервничали. Время уходило, а найти упырей не удавалось. Коридоры, залы, комнаты, тупики. И нигде ничего. Внезапно в тишине раздался отдалённый крик.

— Княже! Княже! Сюда! Скорее!

Все гурьбой кинулись на голос. У входа в подземелье их ждал «дракон», из отряда Петра.

— Что случилось?

— Нашли Аттилу!

Лицо воя аж светилось от счастья.

— Наверху он, на чердаке. Там ещё двое кровососов было, так мы их уже того, приспали. А главного, тебе, княже, оставили. Токмо идём скорее, светает уж.

Толком, не дослушав доклад, перелетая через ступеньки, Влад бежал на чердак. Остальные с трудом поспевали за господарем. Он летел, прям-таки, с невообразимой скоростью. Дверь, ведущую на чердак, снёс как пушинку, попросту не заметив сию преграду. Настал долгожданный час расплаты. У входа, он застыл, поражённый увиденным.

В правом дальнем углу помещения на огромных, пушистых персидских коврах покоился, изумительной красоты, гроб. Красного дерева, весь покрытый замысловатой резьбой, изображающей страшных демонов и чудовищ, инкрустированный драгоценным каменьями и жемчугом, он стоял на шести массивных ногах, червонного золота. Подставки оказались выполнены в виде лап гигантского нетопыря. Платиновые когти ярко блестели. При свете многочисленных факелов, саркофаг блестел и переливался всеми цветами радуги. Вокруг него, обнажив мечи, застыли «драконы». Увидев, вбежавшего князя, Пётр радостно заорал.

— Нашли! Влад, нашли!!! Мы сие сделали!

Тяжело дыша, князь медленно подошёл. Вот он — конец пути. Вот он — враг, поломавший всю его жизнь. Лежит упырь в своём гробу, готовый ответить за все свои грехи, все злодеяния, за всю боль и горечь, которую он принёс людям. Вот оно — исчадие ада. Свершилось!

— Откройте.

От сильного волнения голос князя сильно охрип. Четверо дюжих молодцов кинулись снимать крышку. Она поддавалась с большим трудом. Здоровенным воям с огромным трудом удалось едва сдвинуть её с места. К ним на помощь бросилось ещё трое «драконов». Кряхтя от напруги, они, наконец, смогли снять её и поставить рядом на пол. Раздался глухой вой. Аттила лежал не двигаясь, лишь горящие, красные глаза бешено вращались, готовые вылезти из орбит. Зубы, плотно сжатого рта, скрежетали так, что, казалось, сей звук слышался далеко за пределами крепости.

Влад с Петром подошли вплотную к саркофагу. Они не отрываясь смотрели на вампира. Тот переводил, полный ненависти взгляд, с одного на другого. Наконец, он остановился на воеводе.

— Дозволь, Влад, друже, я голову ему отсеку, а ты, кол потом вобьешь?

Не успел князь рта раскрыть, как болярин взмахнул мечом и, со всего маху, рубанул Аттилу по шее. И тут произошло невероятное. Его меч, верный боевой друг, не раз спасавший жизнь в смертельных схватках, отскочил от упырёвой шеи и … отрубил голову Петру. В сей момент, сзади раздался, полный ужаса крик.

— Сто-о-о-ой!!!

То кричали, появившиеся в дверном проёме, Иона и Лу Минь. Их крики слились в один протяжный рёв.

Князь, в ужасе смотрел на обезглавленное тела друга. Оно ещё стояло. Из перерубленных артерий, фонтанами била кровь, щедро орошая всё вокруг. Потом ноги подогнулись в коленях, и то, что совсем недавно было бесстрашным воеводой, рухнуло к подножию гроба. Голова откатилась немного в сторону и, казалось, с удивлением смотрит на собственное тело.

Лишь первые капли крови попали на лицо вампира, как он громко, каркающе засмеялся. Сквозь сжатые губы, вылез длинный отвратительный язык, коим упырь слизал всю кровь, до которой смог дотянуться. В этот момент, подлетевший Лу Минь, буквально сбил с ног Влада, уже замахивающегося мечом на кровососа.