Владислав Сергеев - Господарь

Осенив себя крестным знамением, подошёл к алтарю. На нём лежала икона Пречистой Девы Марии. Помолился, как умел. Затем, наклонился и приложился к образу. Ещё трижды перекрестился и направился к, сидящей у входа, старушке. На небольшом лотке бабушка продавала всякие церковные разности. Окинув взглядом ассортимент, купил пяток свечей. С ними подошёл к, замеченной раннее, иконе Георгия Победоносца. Снова помолился и, перекрестившись, поставил зажжённые свечи на специальный поминальный столик. Сзади раздались шаги. Обернулся и увидел, подошедших, Игоря и батюшку.

— Честь имею представить, мой друг и коллега по несчастью, Ростислав. Прошу любить и жаловать. А это, отец Василий, настоятель этого храма.

Новые знакомые пожали руки и принялись разглядывать друг друга.

Священник выглядел весьма импозантно. Высокий, с мощной шеей, широченными плечами и большой окладистой бородой, он напоминал былинного богатыря. Длинная чёрная ряса свободно болталась на поясе, что является крайне редким, для этой категории населения. Из-под кустистых, брежневских бровей внимательно смотрели очень добрые, умные глаза. От священника исходил мягкий запах ладана. Всем своим обликом, он напоминал огромного, сильного, но крайне добродушного медведя. Ему очень подходило обращение «батюшка». Закончив изучение визави, поп пророкотал густым басом, с сильным окающим акцентом. Наверное, именно такой голос сравнивают с иерихонскими трубами.

— Здрав будь, сын мой. Ну, чадо, на благое дело Господь идти вас сподобил. Да пребудет с вами воля его. Да поможет десница его.

Говоря это, он трижды перекрестил Ростислава.

— Давно ли исповедовался, сын мой? Покайся, облегчи душу. Тогда, глядишь, и всякой бесовской нечисти, будет потруднее с тобой совладать. Ибо сказано в писании, "…просите и дано вам будет…", так и ты испроси у Бога прощения, и проститься тебе. Нет в мире людей безгрешных, но есть осознающие свои прегрешения, а есть в гордыне богомерзкой погрязшие.

Не ожидая подобного развития событий, Рост растерялся и немного запаниковал. В нерешительности, он посмотрел на Игоря. Тот утвердительно кивнул головой и очень серьёзно, без тени иронии поддержал священника.

— И то верно. Дело нам предстоит опасное. Посему послушай отца Василия, исповедуйся.

Смущаясь и робея, Ростислав пошёл за святым отцом. Батюшка отвёл его в дальний угол церкви. Сев на лавку, приготовился слушать исповедь. Опустившись на колени, Рост впервые в жизни, стал изливать душу перед попом. Доцент, дабы не смущать парня своим присутствием, вышел на улицу перекурить.

Общение длилось не долго. В завершении, батюшка осенил крестом Ростислава и дал приложиться к распятию. Окающим баском пророкотал напутствие.

— Ступай с Богом, сын мой, и будь крепок духом в грядущих испытаниях. Помни, не токмо свою душу и тело должон защитить, но весь род людской оборонить от этого супостата надобно. Ибо враг ваш — враг всей твари Божьей. Аминь.

Перекрестившись и поцеловав, протянутую настоятелем храма, руку, Рост поднялся с колен и подошёл к, вернувшемуся с перекура, Игорю. После исповеди, на душе действительно стало радостнее и легче, что ли. Кутепов с одобрением похлопал парня по плечу.

— Полегчало? Так то. Поехали, а то у нас полнейший цейтнот намечается. Алексей, наверное, заждался давно.

Тепло, попрощавшись с батюшкой, соратники поехали на место сбора, к Росту домой…

…С первыми криками петухов, занявшие исходные позиции отряды, двинулись на штурм замка. Как и было договорено ранее, пошли с восточной и северной стороны отряды Петра и Лу Миня. На плотах переплыли ров и, подойдя вплотную к стенам, забросили кошки[51]. Не мешкая, начали по верёвкам подниматься вверх. Первые «драконы» успели забраться на стену, когда штурм заметили. В нападающих полетели стрелы и болты[52]. К счастью, защитников оказалось явно недостаточно, для эффективного сопротивления. Пока подоспела подмога, на стены забрались большинство атакующих. Завязалась рукопашная схватка. Аттила нанял отличных воинов. Не сладко пришлось «драконам». В предрассветных сумерках противники дрались молча. Слышался лязг мечей и характерные стоны умирающих. Общая схватка быстро распалась на десятки маленьких поединков. Обе стороны демонстрировали чудеса смелости и умения. Вольты, выпады, блоки, удары, снова блоки. Дрались с отчаянием обречённых, ибо ведали, пощады не будет никому, али победа, али смерть. Один из «драконов», уже умирающий, в последнем отчаянном рывке, прыгнул на противника и сбросил его со стены. Так и падали они обнявшись на камни. Потери несли обе стороны. Вокруг валялись убитые и раненные.

Уходя от очередного удара, воевода с благодарностью вспомнил китайца, научившего воев восточным приёмам боя. Сие умение, нонче, спасло не одну жизнь. Удар, снова удар, блок, уклонение, прыжок, резкий разворот, уклонение, выпад — противник мёртв. Покончив с противником, Пётр получил маленькую передышку. Можно утереть пот, заливающий глаза. Окинув взором стену, с удовлетворением заметил, бой заканчивается, «драконы» победили, стена взята. Чуть прихрамывая, подошёл десятник.

— Задача выполнена. Стену захватили. Шесть наёмников убиты. У нас погибло пятеро. Ранено семь человек, тяжело двое.

— Молодцы! Теперича, быстро вперёд! Время дорого.

У отряда Лу Миня, получилось не так гладко. Их заметили, почти сразу, и успели обрезать одну из верёвок. Упали и разбились на смерть двое воев. Наёмники успели перегруппироваться и подготовиться к бою. Сеча выдалась крайне жестокой. Кабы не личное умение китайца, не взяли бы стену. Шаолинец вертелся волчком, прыгал, кувыркался, отражал, градом сыпавшиеся на него удары, и наносил свои. Двигаясь, быстро, аки ветер, он появлялся то тут, то там, приводя врагов в состояние суеверного страха. Его меч с быстротой мысли рубил головы и руки, рассекая врагов напополам, будто они были сделаны не из плоти, а из масла, мягкого и податливого. При этом он ещё умудрялся что-то петь, на своём языке. Бездыханные тела противников отмечали его след на поле брани. Его способность убивать казалась противоестественной, а сопротивление ей, попросту бессмысленно и тщетно. И, наконец, защитники дрогнули и в страхе побежали. Лу Минь остановил «драконов», бросившихся было, догонять супостатов. Сие опасно, можно на засаду нарваться. Собрав воев, молча осмотрел отряд. Четверо погибло и четверо были ранены, к счастью, не серьёзно.

— Весьма неплохо.

Негромко промолвил китаец. Махнув рукой, он повёл отряд в замок. Они двигались к главному зданию, расположенному в центре крепости. Там находился Аттила, со своими приспешниками.