Клара - Смерть любит танцы

— Кин, а что слышат милые наблюдатели, которые наплели вокруг нас заклинаний?

— Разговор о платьях, — резко, словно нехотя, бросила тётя. Лин ухмыльнулась. Я молча смотрела на родственницу.

— Тан, помни — принц! Он должен есть с рук, и мне плевать, как ты это прокрутишь! — напомнила добрая тётя холодно.

С попойки я сбежала, как только смогла — настроения общаться со старшими и мудрыми у меня не наблюдалось. Послали же боги… родственников! Что папа, что мама, что тётя, что предки!

Терзаемая такими мыслями, я без особой цели бродила по дворцовому парку, не глядя по сторонам. Только сейчас до меня окончательно дошло, в какую мерзость я вляпалась благодаря одной рыжей особе…

— Гуляешь? — мурлыкнул подозрительно знакомый голос за спиной. Я поморщилась: вот тебя, милое моё домашнее задание, мне и не хватало для полного и абсолютного счастья!

— Да, ваше высочество, изучаю местную флору и думаю над своим поведением.

— О, прогресс! И что надумала? Решила исправиться?

Я хмыкнула. Ну, хочется или нет, а тёткино задание надо выполнить…

— Да! — воскликнула я резко, крутнулась на каблуках и, сорвав первый попавшийся цветок, порвала его на мелкие ошмётки, — Хватит с меня этого цирка!

Принц изумлённо приподнял брови, но я не обратила на это внимания:

— Вот что, с меня хватит! И насмешек, и унижений, и ваших с тётушкой интриг! Довольно!!! Я — низшая, мне здесь не место! Так что — адью, вашество! Разбирайся сам! Мне уже плевать, а вы тут с тётушкой хоть убивайте друг друга — меня не колыхает! Всё равно вы друг друга стоите! Пауки в банке…

Я зло тряхнула волосами и решительно направилась к выходу. Вернее, попыталась, потому что его высочество ухватило меня за плечи и удержало, требовательно заглядывая в глаза. Я попыталась вырваться — безрезультатно: хватка у наследничка оказалась железная…

— Ну, тише, тише, — успокаивающе сказал он, — Успокойся, малышка… Вдох-выдох… Не переживай. Я куплю тебе, что ты там хочешь…

— Да пошёл ты!

— Детка, у нас договор был. Помнишь?..

— Да не надо мне от тебя ничего… принц… подавись своим золотом! — я снова дёрнулась. С тем же успехом.

— Тогда зачем просила?

Я прищурилась. То, что мне хотелось сделать, было очень рискованно…

С другой стороны, тетя права: все мужчины в душе — мазохисты. Потому-то с ними, как на рыбалке: чем глубже крючок вонзится, тем резче ты рыбку и подсечёшь…

— Чтоб ты меня считал сволочью! Думаешь, мне оно надо — с тобой спать?

Принц осоловел, а меня «прорвало»:

— Вот ты стоишь, глазами хлопаешь, а представь, каково мне: тётка выдергивает меня из объятий любимого человека, напоминает о давнем долге и заявляет: преподнеси мне принца на блюдечке! И, главное, не откажешь! И пожалуйста — издевательства, усталость, хамство… Но это уже слишком! Прости, дорогой принц, за испорченные нервы, но вы меня все уже достали! Тётушке надо тебя поразвлечь — пусть сама и наклоняется! Я самоустраняюсь. Удачи!

Я снова дёрнулась, но окаменевший принц и не думал меня выпускать, глядя куда-то сквозь меня.

— Выпусти, — прошипела я зло. Принц приподнял бровь:

— Перетопчешься. За то, что ты тут наговорила, тебя внутренней страже сдать нужно — чтоб не мучилась!

Я фыркнула, молча пожала плечами и замерла, ожидая, когда принцу надоест меня держать. Не дождавшись от меня отклика, его высочество заговорил снова:

— И чем же я тебе так не нравлюсь, позволь спросить? — уточнил он мягко, — Разве можно пренебрегать тётиным заданием?

Я с мукой глянула на него:

— При чём тут ты вообще? — вздох, — Знаешь, ты очень красивый, и потом — принц… О таком, как ты, мечтает любая девушка… Просто…

Я печально улыбнулась внимательным серым глазам:

— Знаешь, мне очень больно вспоминать о том, как меня предали. Невыносимо думать, что сейчас, когда мы с тобой болтаем, мой любимый развлекается с другой — со своей невестой, знатной и… настоящей, — я горько искривила губы, — Какой я никогда не буду… Я думала, что смогу лгать и играть, но у меня не хватает сил. Презрительные взгляды, насмешки… Всё-таки, я низшая. Мне не место здесь… Думаю, тётя это поймёт. И простит…

Принц неожиданно убрал руки с моих плеч и осторожно, бережно как-то провёл пальцами по моему лицу. Я вздрогнула, когда он коснулся к порезанной губе. Миг — и исцеляющая магия потекла ко мне — я едва успела перестроить кровь, чтоб не изменилась, не приведи боги…

Ранка исчезла. Принц ласково погладил меня по голове:

— Останься. Я не позволю тебя обидеть, поверь.

Я приоткрыла рот, чтоб возразить, но его высочество только хмыкнул:

— Спорь, хоть охрипни: никто тебя отсюда не выпустит!

С этими словами наследник стремительно развернулся и ушёл. Ух…

— Братец в восторге! — раздался рядом знакомый голос, и из щели между кустами ужом выскользнул Сит, — Ты умница — теперь он почти твой! Осталось только дожать…

Я невольно улыбнулась:

— Да. Я, правда, не ожидала, что это будет так легко…

Сит странно глянул на меня:

— Пожалуй, не так и легко… В детстве я по глупости поделился с кузеном силой, и он может не хуже меня чувствовать любую фальшь. Он не отреагировал бы так, если б ты сказала хоть слово неправды…

— Тан!

— Нет!

— Ну, Та-ан!!

— Нет!!!

— Ну, позязя!

— Сит, ты понимаешь, через какие отверстия твой братец промоет мне мозги?!

— Боги! Если что — сделаешь глупые глаза и скажешь, что это я тебе приказал. Я-то приказал!

— Сит, слушай…

— Тан, ну будь хорошей девочкой! Я никогда, ни разу в жизни не видел парада мёртвых!

— Эм… Я ни на что не намекаю, но, может, причина в том, что живым туда нельзя?

— Нам можно!

Я вздохнула, ребёнок сделал большие, наивные глаза, умильно хлопая пушистыми ресницами. Мне оставалось только головой покачать: ну, не могу отказать ему, хоть убей.

— Ладно, но учти: ты и на полшага от меня не отходишь!

— Тан, ты — самая лучшая!

— Ага! Дети всегда говорят такое родителям, подразумевая: «Ты наивный жалостливый лох»!

— Эй! Я не такой, и вообще — как ты можешь ругаться при ребёнке?

— Ребёнок, ты что пару минут назад сказал, когда настой разлил на пол? Словесный оборот с участием лысых гоблинов и ножки стола — это было, получается, не ругательство?

— Эх ты, деревня! Знатные не ругаются, они выплетают аллегории!

— Угу. Пошёл ты в аллегорию по пятое колено — звучит потрясно…

Сит хмыкнул, а я развалилась на кровати, обдумывая то, на что соглашалась…