Ричард Морган - Сталь остается

Впрочем, уяснив, что представляют собой Рингил и его спутники, они торопливо исчезали. Попадались и неподвижные тела — пропахшие мочой, они лежали или сидели у стен, пьяные, обкуренные, безразличные ко всему. Были среди них и те — зоркий взгляд Рингила обнаружил по крайней мере пару таких, — для кого все недавние проблемы с пропитанием, ночлегом, временным забытьём навсегда утратили какую-либо значимость.

Через какое-то время они вышли к первому адресу из списка Милакара.

Большого впечатления этот перевалочный пункт работорговли не производил. Длинный обшарпанный фасад трехэтажного ветшающего здания, окна с покосившимися ставнями, сквозь щели в которых пробивался чахлый свет. Из-под тонкого слоя грязной штукатурки местами проглядывала кирпичная кладка, осевшая крыша нависала нахмуренной бровью. Двери на первом этаже прятались за солидными решетками. Каретный подъезд защищали прочные, обитые железными полосами двойные ворота, которые вполне могли противостоять ударам осадных машин.

В те времена, когда рыбацкие бухточки в устье Треля еще не расчистили до серьезной глубины, Эттеркаль был районом многочисленных складов, где хранили товар приходившие сюда караваны, и это здание определенно помнило те далекие дни.

Постепенно морская торговля заглушила караванную, и Эттеркаль начал рассыпаться. Бедность съела квартал, а на сохранившихся крохах и объедках расцвела преступность. Рингил уже не застал той поры — ко времени его рождения процесс зашел слишком далеко, и от района остался полусгнивший труп, — но динамику распада знал хорошо. Если в Ихелтете муниципальным властям вменялось в обязанность — и это было закреплено в соответствующих положениях — поддерживать в должном состоянии каждый город, где большинство населения составляли приверженцы истинной веры, то правящая элита Трилейна больше склонялась к тому, чтобы пустить дело на самотек. Бессмысленно и бесполезно, доказывали они, плыть против течения. Коммерция нашла для себя иной путь, деньги стремятся туда, где больше прибыль, и все, кому это по силам, идут за ними.

Многое разрушилось, но хранилища устояли, громадные, мрачные, никому не нужные здания. В некоторых разместили рабочих с новых, появлявшихся как грибы после дождя судоверфей — никакой стратегии за этим не стояло, и предприятия скоро закрылись, — другие снесли, борясь с облюбовавшими их бандами, третьи сгорели при невыясненных обстоятельствах — никто, впрочем, прояснить эти обстоятельства особенно и не старался. На какое-то время заброшенные склады снова стали использоваться по первоначальному назначению — для хранения всевозможных материалов, а также расквартирования войск, — но сам район от этого ничего не выиграл. Потом война закончилась, солдаты вернулись домой. По доброй воле переселяться в Эттеркаль никто не спешил.

В конце концов остались только рабы и те, кто ими торговал.

Обнаружив в каретном подъезде небольшую дверцу, Гирш принялся колотить по ней короткой дубинкой, которую с ловкостью фокусника извлек откуда-то из-под одежды. Рингил, отступив в сторонку, принял позу надменного аристократа — на случай, если кто-то наблюдал за ними из здания. Потребовалось минут пять, чтобы в доме наконец зашевелились, засовы отодвинули, дверцу открыли. На улицу вышел привратник — маленького роста мужчина, растрепанный, с обезображенной шрамом физиономией и коротким обнаженным мечом.

— Вы что тут устроили? — рявкнул он.

Инициативу взял на себя Эрил, который обратился к Рингилу с небольшой речью на тенаннском, состоявшей из длинной последовательности цифр. Рингил выслушал его с задумчивым видом, потом кивнул и ответил двумя короткими предложениями. Эрил повернулся к привратнику.

— Мой господин, его зовут Ларанинтал, приехал из Шеншената. Ему рекомендовали познакомиться с предлагаемым вами товаром.

Физиономия привратника растянулась в ухмылке. Он поднял меч.

— А мой господин в такое время дела не ведет. Так что ступайте к себе и приходите завтра.

Эрил ткнул его кулаком в живот.

— Мой господин не любит, когда ему говорят прийти завтра, — сообщил он судорожно хватающему воздух привратнику. — Он не портовый грузчик, чтобы болтаться туда-сюда. И особенно он не любит получать отказ от грубиянов вроде тебя.

Привратник, хрипя и задыхаясь, шарил по земле, пытался нащупать меч. Гирш ногой отбросил его подальше. Эрил, присев на корточки, схватил привратника одной рукой за воротник, другой за яйца.

— Мы знаем, что твоего хозяина тянет на экзотику. Знаем и то, что ему даже нравится работать ночью, если цена хороша. Вставай.

Ничего другого привратнику и не оставалось. Эрил поставил его на ноги и подтолкнул к обитым железными полосами воротам.

— Мой господин интересуется вашим товаром, и терпение его не бесконечно. Он готов дать хорошую цену. Так что давай беги за хозяином, тащи его сюда и скажи, что он упускает редкую возможность.

Привратник застонал, держась за пах.

— Какую возможность?

— Возможность сохранить свое дело, — с непроницаемым лицом ответил Гирш. — А теперь ступай да пошевеливайся. Нет, дверь оставь. Мы подождем внутри.

Привратник сдался и, оставив не слишком активные попытки закрыть дверцу в воротах, повернулся и зашагал по длинному, хорошо освещенному арочному проходу, выходившему к небольшому дворику. Прихрамывая и бормоча недовольно под нос, он исчез в боковой двери. Оставшись одни, гости прежде всего осмотрелись, проявив при этом немалый профессиональный интерес.

— Думаешь, еще побрыкаются? — спросил Рингил.

Эрил пожал плечами.

— Они такие же, как все. Пытаются как-то заработать на жизнь. Зачем проливать кровь, если можно нагреть руки на чем-то другом?

— А пусть бы и побрыкались. — Гирш поиграл дубинкой. — У двух моих двоюродных братьев тоже семьи продали за долги. Так что я не прочь позабавиться.

Рингил осторожно откашлялся.

— Лучше все-таки не увлекаться. Мне нужно узнать кое-что, и не больше того. А проломленные черепушки делу не помогут.

Некоторое время они молчали, поглядывая на дверь, за которой исчез привратник. Наконец тот вернулся в сопровождении настоящего страшилы с цепью на поясе и длинным ножом. При его габаритах и то, и другое казалось явно лишним.

— Мой господин готов принять вас, — угрюмо сообщил привратник.

Терипа Хейла вытащили из постели.

Работорговец сидел за столом из темного дуба в шелковом халате и тапочках на босу ногу. Он даже не успел привести в порядок спутанные седые волосы. Лицо в свете лампы отдавало болезненной желтизной. Рингил ни разу его не видел, но узнал по короткому описанию Милакара. Грязный, мерзкий старикашка с глазами как у дохлой змеи. Таким он и оказался. Некогда мелкий торговец, промышлявший на болоте контрабандой и другими темными делишками, Хейл заметно преуспел с началом Либерализации. Требования и аппетиты сильных и богатых он знал от и до. Наделенный такими необходимыми для торговца качествами, как ловкость и проницательность, Хейл с самого начала аукционов взял хороший старт, а созданная ранее и поддерживаемая в рабочем состоянии сеть контактов в других городках лиги позволяла сохранять отрыв от конкурентов. По словам Милакара, Хейл был человек опасный, но не безрассудный.