Виктория Авеярд - Алая королева

Очередная мишень поднялась в воздух. Искры на этот раз забегали куда проворнее. Когда мишень достигла в полете верхней точки, они оживленно заскакали вокруг моих рук. Как прежде во время занятий с Джулианом, я сжала пальцы в кулак и, чувствуя, как энергия неистово бушует во мне, взмахнула рукой.

Воздух прочертила красивая в своей разрушительной силе молния, угодив в бок летящей мишени. Та, дымясь и разбрасывая во все стороны искры, с треском упала вниз.

Я довольно улыбнулась. Стоящие за мной Мейвен, Кол и еще несколько серебряных зааплодировали. Евангелина и ее подруги, само собой, ничего подобного не сделали. Мой успех, было видно, задел их за живое.

Инструктор Арвен ничего мне не сказал, даже не поздравил с успехом.

Он перевел взгляд на следующего в шеренге и сказал:

— Следующий.

Инструктор гонял нас, казалось, бесконечно, до полного изнеможения. Упражнения сменяли друг друга. Инструктор всеми способами старался помочь нам достичь совершенства в наших экстраординарных способностях. Конечно, я уступала любому из серебряных, но в то же время чувствовала, как с каждым разом упражнения даются мне все легче и легче. К концу тренировки с меня градом катился пот, все тело болело. Занятия с Джулианом оказались просто неоценимыми. Следуя его совету, я присела и быстро восстановила силы.

Расслабляться нельзя. Впереди — полуночная встреча. С каждой прошедшей минутой я ощущала, как полночь становится все ближе и ближе. Сделав следующий шаг, я верну себе часть ответственности за свою собственную жизнь.

Джулиан не заметил моего взвинченного состояния, потому что с головой ушел в изучение только что вышедших книг. Каждая из них оказалась в дюйм толщиной, а на обложке указан год и больше ничего. Что они из себя представляли, я понятия не имела.

— Что это? — раскрывая одну из книг, спросила я.

Внутри оказались какие-то списки, пестрящие именами, датами, названиями населенных пунктов и причин смерти. В большинстве случаев указывалась кровопотеря, но значились также болезни, удушье, утопление и еще несколько не менее неприятных обстоятельств кончины. У меня кровь похолодела в жилах, когда я осознала, что читаю.

— Список погибших?

Джулиан кивнул.

— Все, кто погиб, сражаясь с озерщиками.

Шейд. Съеденная пища из желудка попросилась наружу. Интуиция подсказывала мне, что его имени там нет. Дезертиры не удостаиваются чести быть внесенными в официальные анналы. Разозлившись, я позволила себе мысленно дотянуться до настольной лампы, освещавшей зажатую у меня в руке книгу. Электрический ток в ней отозвался знакомой пульсацией, переходящей в ритм моего пульса. Используя только силу моей мысли, я принялась тушить и зажигать лампочку в такт биению моего сердца.

Заметив мерцание лампочки, Джулиан поджал губы.

— Что-то не в порядке, Мара? — сухо спросил он.

Все не в порядке.

— Не люблю, когда расписание меняется на ходу, — оставив лампу в покое, промолвила я. — Мы не сможем упражняться с вами.

Я не соврала, но и не сказала всей правды.

Джулиан пожал плечами. Его одежды цвета пергаментной кожи зашелестели. Сегодня преподаватель казался еще более запыленным, увядшим, слившимся со страницами его старинных книг.

— Насколько я слышал, вам необходимо более компетентное руководство по сравнению с тем, что я могу вам предоставить.

Зубы мои щелкнули, пережевывая слова прежде, чем я смогла выплюнуть их наружу.

— Кол рассказал вам, что случилось?

— Да, — с бесстрастным видом ответил Джулиан. — И он поступил правильно. Не вините его за это.

— Я не могу винить его за то, что он такой же, как остальные, — произнесла я, вспоминая учебники по войне и убийству, разложенные в его спальне.

Джулиан приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но затем передумал и вернулся к своим книгам.

— Мара! То, чем мы занимались, не идет ни в какое сравнение с сегодняшней тренировкой, — наконец произнес он.

— Вы за мной наблюдали? Откуда?

— Я попросил дозволения.

— Почему?

— Не важно, — глядя в мою сторону, но не видя, произнес Джулиан.

Его голос внезапно стал мелодичным и преисполненным скрытой гармонии. Облегченно вздохнув, я поняла, что он прав.

— Не важно, — повторила я.

Джулиан молчал, но эхо его голоса витало в воздухе, подобно освежающему ветерку.

— Чем мы сегодня займемся?

Джулиан засмеялся.

— Мара!

Его голос вновь стал прежним, и эхо пропало, развеялось, а вместе с этим и действие, которое он имел на меня.

— Что, черт побери, это было?

— Как я понимаю, леди Блонос ничего не говорила вам о доме Джейкос на занятиях, — хмыкнув, произнес он. — Удивлен, что вы ни разу у нее не поинтересовались.

По правде говоря, прежде я никогда не интересовалась способностями Джулиана. Я полагала, что его сила не представляет собой ничего выдающегося, так как наставник вел себя очень скромно по сравнению с другими серебряными, но теперь я в этом засомневалась. Он куда сильнее и опаснее, чем я могла подумать.

— Вы можете управлять людьми, вы похожи на нее…

От мысли, что симпатичнейший и добрейший Джулиан похож на королеву, меня передернуло.

Восприняв мои слова совершенно спокойно, преподаватель вновь уставился в книгу.

— Нет. Моя сила куда слабее… а еще я совсем не злой, — вздохнув, произнес он. — Нас называют певцами, точнее, называли. Я последний из нашего дома. Я не могу читать мысли и управлять на расстоянии волей других людей. Я могу петь, глядя в глаза человеку. Пока он слышит меня, он делает то, что я хочу.

Я испытала ужас. Даже Джулиан!

Медленно я отстранилась, создавая пространство между ним и собой. От внимания Джулиана это не укрылось, но сердиться он не стал.

— Вы мне не доверяете… никто мне не доверяет. Именно поэтому моими единственными друзьями являются книги. Я никогда не пользовался моим даром без крайней необходимости и ни разу не злоупотребил им, — невесело рассмеявшись, он добавил: — Пожелай я, легко смог бы стать королем.

— Но вы им не стали.

— Нет. И моя сестра тоже ничего такого не сделала, чтобы стать королевой, хотя люди болтают разное.

Мать Кола.

— Никто ничего о ней не рассказывает, по крайней мере мне никто ничего не говорил.

— Люди не любят говорить о мертвых королевах, — отворачиваясь от меня, сказал Джулиан, — но, пока она была жива, ходили разные слухи. Ее называли Корианой Джейкос, Поющей королевой.

Никогда прежде не видела я Джулиана в таком состоянии. Обычно он казался мне тихим, спокойным, немного не от мира сего, но уж точно не раздраженным и… обиженным.