Метроном. Том 1 - Василий
После приёма первых эликсиров, как в случае Ирмы, или иных способов постановки на Путь, магия пропитывает тело, становится его продолжением. И одновременно бронёй против любого внешнего воздействия. В том числе и от свободной, разлитой в воздухе силы.
В столице она покупала пропитанный маной настой у алхимика, кормящегося с таких же, как она, начинающих мечников. Так получалось прогрессировать с неплохой скоростью, она уже планировала через годик-полтора заплатить мастерам за помощь с переходом на вторую ступень. Там станет легче. Наверное…
Прервав взмахи оружием, девушка остановилась, тяжело дыша. Наклонившись, зачерпнула снег и, сжав его в шарик, половину откусила, а вторым растёрла лицо и лоб, смывая пот. Оттянув воротник стёганки, втянула воздух носом и поморщилась от запаха пота.
Сплюнув, тихо прошептала:
— Боги, какая же здесь дыра…
После шикарных бульваров столицы огромной страны, доходного дома, где она снимала три комнаты со своей канализацией и водой, в том числе и горячей в любое время дня… И попасть на край мира, где баня раз в неделю, иначе угля не напасёшься на всех новоприбывших.
В другие же дни, максимум, натопить снега в тазике и ополоснуться. Если бы они не тренировались, то терпеть не сложно, но когда каждый день с тебя сходит семь потов? Иногда и вовсе приходится обтираться влажной тряпкой, чутко прислушиваясь к шорохам, не решили ли подчинённые немного поглазеть…
Ко всему можно привыкнуть, конечно. Однако привыкать дочь не самого бедного торговца не очень хотела. Кто знал, что купленная за бешенные деньжищи должность приведёт её в эту дыру на краю ойкумены? Ведь имелся шанс устроиться не в гвардию, а в обычную сотню где-нибудь на границе. Там и шанс подняться в звании выше. Но, нет, любимый папенька, грозно сверкая глазами припечатал: «Только гвардия, там сможешь наладить связи».
Ирма предполагала, что он просто не хотел отправлять единственную дочь в бой. Хотя вся суть их затеи с армией и состояла в способности дочери проявить себя в деле. Как же, единственная женщина в гвардейской тысяче, само по себе заметно. А если хорошо себя показать, может, и дворянство получится выбить.
Отцу очень-очень нужно дворянство. Его суконные мануфактуры не могут дальше нормально расширяться. Пятьдесят лет он развивает своё дело, есть покупатели, в том числе и крупные. Но всё постоянно упирается в собственность на землю, жадность аристократов и склочность самого почтенного промышленника.
Дважды он переносил производство в другие части Державы. Причём в первый раз, по неопытности, налаженное дело осталось аристократам. Они прогорели через пять лет, что до сих пор вызывает злую ухмылку мужчины, но начинать пришлось с нуля, имея лишь багаж знаний и некоторые накопления.
Если бы дворянство можно было купить…
Однако, нельзя, оно выдаётся напрямую Владыкой. И, во многом, отец Ирмы, надеется и работает на то, чтобы стать полезным для Державы. Пусть бессменный правитель учтёт полезность их семьи, воспользовавшись службой Ирмы, как поводом.
От дочери он планы не скрывал, подразумевая этим, что ей не нужно лезть в самое пекло, желая выслужиться. Их семейный план состоит не в одной её службе, а, к примеру, и в поставках сукна в легионы по себестоимости.
Кто знал, что сотню кинут из насиженных казарм в столице экстренным приказом? Им ведь дали всего полдня на сбор тёплого обмундирования. Построили, довели до портала и там они бегом прыгали в мерцающую пелену. И ради чего? Гонять каких-то варваров по тундре?
Смешно.
Элитную гвардейскую сотню. Полдюжины мастеров меча разного класса. Против оленеводов, которые, в лучшем случае, способны выставить до тысячи оборванцев…
Да им хватит одного сотника умыться кровью так, чтобы потом столетиями выжившие с трепетом рассказывали сказки своим потомкам. Если таковые останутся, вообще. Третий ранг — это неостановимая машина смерти. Какие тут могут быть варвары?
В общем, вся эта миссия Ирму откровенно бесила. И показать себя толком не получится, и условия службы отвратные. Уж лучше бы пошла служить в обычную сотню, там хоть нет высокомерного сотника, которому всяко все возможности проявить себя выпадут первому. На чём, скорее всего, эти возможности и закончатся.
Раздражённо сжав древко алебарды, она только собиралась вернуться обратно в какое-никакое тепло казармы, как на подворье влетел взмыленный вестовой из первого десятка и, пытаясь отдышаться, произнёс:
— Десятник… к графу…
Девушка подняла бровь, но молча закинула на плечо алебарду и последовала за легионером, слушая на ходу:
— Вроде как, хотят отправить отряд наших на охрану угольной шахты.
Ирма скривилась, однако боец, обернувшись к казарме отряда девушки, добавил:
— Я тут побалакал с местными, Ирма. Говорят, там условия лучше, чем здесь у вас. Хотя бы уголь так экономить не надо, да и стены высокие, крепкие. Варвары уже нападали, не взяли. А если отправят на золотые прииски, то и вовсе… Там, бают, хорошо. Есть горячие источники.
Она задумчиво хмыкнула. Ну, если всё так, может, и правда, лучше. Но ей не очень верилось. Наверняка будут другие проблемы. Хотя, полежать в горячей воде, выгнать холод из костей, было бы так заманчиво…
Пока девушка предавалась мечтам, они дошли до небольшого домика, где у местной вдовы сумел поселиться сотник. Вдова с двумя детьми, но одну комнату из двух они ему, за хорошие деньги, выделили. Отбив в сенях снег с сапогов, Ирма толкнула дверь и, поклонившись низкому проходу, вошла внутрь.
Повернувшись в комнату справа, отодвинула закрывающую дверной проём тяжелую шкуру и, вытянувшись, отчиталась:
— Вы хотели меня видеть, господин сотник?
Тот лениво махнул рукой, указав на место за столом напротив себя. Девушка прислонила алебарду к стене и, присев, выпрямилась, смотря перед собой. Начальство изволило принять её, сидя, положив ногу на ногу, в распахнутой на груди шёлковой рубашке, шароварах и тёплых, обитых мехом, тапочках. Они стрельнула взглядом на вход, припоминая, что его сапоги стояли с той стороны двери…
— В следующий раз разуешься на входе, — бросив раздражённый взгляд на её сапоги, приказал де Борг. — Мне только жильё отмыли как следует.
— Есть, — опустила глаза вниз девушка.
— Ну-ну…
Он резко поднялся, отчего рубашка окончательно распахнулась, и неспешно прошёлся перед ней, играя мышцами. Ирма, немного покраснев, сжала губы. Сложен сотник был великолепно: плотнейшие, каменные мышцы, точность и плавность движений мастера боя. Чего больше он вызывал в девушке, зависти или желания, она не знала и сама.
Ей ведь
