Метроном. Том 1 - Василий
Сова спикировала на маленькое кривоватое деревце и, крепко вцепившись когтями, замерла. Их общее тело дрожало, от птицы било страхом. Только Обжора отдыхал перед охотой, а в следующий момент всё вокруг затянуло туманом и он оказался выбит мной из тела, представ перед сущностью непомерного могущества, рядом с которой дух и его шаман лишь пыль.
Юный маг постарался ободрить духа, поделившись собственным спокойствием. Но особо ничего не вышло, его и самого потряхивало. Хотя довольно приятно, когда теория, будто боги — это исходно духи, в очередной раз подтвердилась. Для него, как для шамана, подобное открывало интересные перспективы.
Но лучше бы обойтись без участия богов в своей жизни. Вот сколько историй Рик не читал про людей, чей жизненный путь прошёл с участием богов, они пусть и достигли многого, оставив после себя долгую память в легендах и сказаниях, но умирали, как правило, не своей смертью…
Оно ему надо?
Рик осторожно отстранился от Обжоры и устремился в собственное тело, лениво отметив, насколько легко это далось. Его выдернули в мир духов с помощью контракта с совой, приложив немалую мощь, и там, где раньше он «шёл, касаясь ладонью путеводной нити», остался прорубленный силой туннель.
Тело встретило его болью в носу и горячим деревом пола, на котором виднелись кровавые разводы. Зашипев, он медленно сел, потрогав нос. Вроде, просто разбит, не сломан. Основную тяжесть падения лицом вперёд, судя по всему, принял на себя саднящий болью лоб.
Он медленно сел и хотел выругаться, но, посмотрев на пустой алтарь, заставил себя промолчать. Зачем ему лишние проблемы? Размазав до сих пор текущую из носа кровь, он поморщился, а его взгляд метнулся к чаше по центру храма. Он невесело хмыкнул от пришедшей в голову мысли:
Интересно, а если смыть кровь в священной купели, это будет считаться подношением богине? Или святотатством?
Глава 17
Ледяной ветер бился в маленькое окно, стремясь выжать последнее тепло из небольшой комнатки. Пробивался сквозь незаметные щели сквозняком, заставляя колыхаться пламя в лампадке. Высокая статная брюнетка посильнее завернулась в отороченный лисьим мехом плащ и протянула ладони к маленькому огоньку, стремясь получить немного тепла.
Не помогало.
Желая сохранить хоть какую-то женскую приватность, она приказала подчинённым отгородить шкурами и тканью угол в превращённом в казарму бараке. Это привело к тому, что тепло от печи хуже проникало в закуток, оставляя его в холоде. Она мёрзла, в то время как легионеры сидели перед печкой полуголые, травили байки, гоготали над скабрезными шутками, подшивали новую тёплую одежду.
Девушка, тихо выругавшись, несколько раз сжала кулаки, разгоняя кровь, и повернулась к маленькому столику с разложенным на нём листом бумаги и чернилами.
Задумчиво прикусив перо, минуту посидела и аккуратно вывела первые строки: «Здравствуй, папа. Условия оказались плохие, очень холодно, зимнее обмундирование не годится. Спасибо за плащ, очень помогает. Кстати, слухи не наврали, тут действительно активные столкновения с варварами. Местная сотня выбита более чем наполовину, прошлый сотник мёртв. Подробностей пока не знаю, буду выяснять. Надеюсь, поможет с основной целью. Выясню подробности, напишу. Твоя Ирма».
Почесав пером нос, она поставила его в чернильницу, задумчиво окинув взглядом текст. Коротко вышло, но что писать-то? Как тошнило от запаха жареной человечины по прибытию? Как пришлось просить местного барона выдать старых шкур, отрезки ткани, дабы хоть как-то утеплить барак для своих людей? Как-никак семнадцать здоровых лбов, сейчас громко ржущих за оленьей шкурой, отделяющей её «убежище».
Им тепло там, хорошо…
Завистливо вздохнув, Ирма скинула с плеч плащ и поднялась, подхватив стоявшую у стены алебарду. Очень хотелось выгнать на мороз и подчинённых, однако сегодня тренировку в строю она уже проводила. Письмо пусть пока полежит, всё равно до портала ещё большая часть декады, может и перепишет потом.
Отодвинув тяжёлую занавеску, она вышла в общую казарму, отмахнувшись от вопросительного взгляда из-под кустистых бровей своего заместителя:
— Я потренируюсь, Вольф. Одна.
Боец кивнул и она, миновав сидевших у печи легионеров, закрыла за собой дверь в предбанник. Для улучшенного слуха мечницы не возникло проблем услышать, как один из бойцов повернулся к другому, хлопнув по голой спине:
— Гарек, а ты говорил, будто заставит снег опять месить! Гони медяк!
Девушка на это лишь усмехнулась выходя во двор. Бухтят, но готовы тренироваться. Хорошо, совсем не как, когда она только получила должность.
До сих пор Ирма помнила грязную, пропахшую перегаром и потом казарму, смешки за спиной, которые потом перешли в тихую злобу, когда она стала поднимать десяток на тренировки и несение службы. На паре первых спаррингов подчинённые хотели её тихо прибить, списав на неосторожность при тренировке.
Не вышло.
Мечник, пусть и первого ранга, как у неё — недосягаемая величина для обычного бойца. А собраться компанией и встретить где-нибудь в тёмном переулке они побоялись. Да и не ходила она по тёмным переулкам. Как раз на такой случай.
Но ничего, за полгода как-то срослось, легионеры даже стали называть её в разговорах с другими «наша баба». Ворчат, но изменения в себе замечают, к тому же, желание не отстать от женщины помогает им держаться в тонусе.
Хмыкнув на этой мысли, она вышла на утоптанную площадку перед домом и подняла перед собой алебарду. Вдох, укол, парирование, два укола, подрезать крюком на возвратном движении, сместиться, рубящий удар.
Алебарда порхала в мозолистых руках, а девушка потихоньку ускоряла темп, начиная вкладывать в удары магию. Сила текла в крови, пропитывала мышцы, нервы, делая их единым целым, заставляя работать за пределами возможного.
Басовито гудел воздух, не поспевая за мгновенными атаками. Последний взмах, она замерла, закрыв глаза и размеренно вдыхая, попутно оценивая остаток маны и состояние тела. Сердце стучит ровно, растяжений связок нет, энергии две трети.
Выплеск силы, направленный в древко, заставил замерцать десяток выгравированных на металле рун. Шаг вперёд, взмах.
Стук, рукоять сильнее толкнулась в ладони и она отступила назад, прищурившись и наблюдая, как падает на снег кусок толстого деревянного столба. Самый-самый верхний кусок, всего с два пальца. Дерево тут слишком дорого, никто не будет вкапывать ей каждый день новый снаряд для рубки.
Крутнув оружие в руках, вбила его острием в снег и замерла, впитывая разлитую в воздухе магию. Немного, по крупицам. Пять минут, пока ледяной ветер не начнёт вытягивать полученное от тренировки тепло, а потом опять бой с тенью, уже чтобы согреться.
Можно использовать собранную ману, если бы её не было так жалко. Ведь о чём мечники не
